Утром господин Онур явно пытался вести себя тише, чтобы не разбудить меня, но это не помогло: за тот малый оборот, что прошёл с расставания с Чичилином, я просто отвыкла от присутствия посторонних поблизости, и меня выдернул из сна сам факт появления мужчины в комнате.

   -- Я тебя разбудил? Извини, -- с сожалением проговорил Леста, когда я завозилась и потянулась за халатом, брошенным на спинку дивана. Сам мужчина находился где-то в окрестностях кухни, но движение моё заметил.

   -- Нет, сама проснулась. Я же говорила, выспалась впрок. Лучше расскажите, что за странная у вас манера -- не строить стены? Экономите стройматериалы? -- мрачно пошутила я. В семь утра шутить по-другому я чисто физически не способна.

   -- Традиции, -- неопределённо отозвался он. -- Мы любим простор. Во вторую трансформацию некоторые не переходят годами -- если климат на острове тёплый и никуда не надо летать, она в общем-то бесполезна, это не ваша постоянная жизнь на вулкане, где без защиты не выжить, -- но предпочитают, если вдруг смена облика взбредёт в голову, не цепляться крыльями за мебель.

   -- Кстати, о защитной трансформации свелов, -- поддержала я тему, одновременно отыскивая в своих вещах небольшую сумочку с предметами личной гигиены вроде зубной щётки. -- Мне всегда было непонятно, как у вас устроены крылья? С нами всё понятно, наше строение тела не меняется, а у вас -- это же дополнительные конечности! Откуда-то ведь берутся новые мышцы, кости...

   -- Увы, в те давние годы, когда я учился в школе, давали там почти исключительно грамоту и счёт, -- с иронией отозвался Леста. -- Во всяком случае, в той школе, куда занесло меня. Я полюбил чтение, но с тех пор, увы, не приобрёл глубоких знаний ни по одному предмету. Так, нахватался по верхам. А анатомия вообще никогда не входила в круг моих интересов! Такие вопросы лучше задавать докторам.

   -- Пожалуй, -- вынужденно согласилась я. Один такой у меня даже имелся на примете, но о Мухе и Тринде я старалась лишний раз не думать. Стоило представить, где они и чем занимается, как в голову лезли мрачные и тяжёлые мысли, и картины развязки рисовались самые удручающие.

   Помочь им я ничем не могла, могла только извести себя, поэтому избрала другую тактику. Каждый раз, когда в голове всплывал вопрос: "Как они там?" -- отвечала себе -- "Отлично!" -- и насильно заставляла сосредоточиться на каком-то другом предмете. Наличие настроенного на общение собеседника в этом смысле здорово помогало. И, наверное, отчасти поэтому я с вечера так надолго засиделась в компании Лесты.

   Но появления утренней газеты (а эта традиция здесь тоже соблюдалась, и хозяин дома прессу почитывал регулярно) ждала с нетерпением. Если за вчерашний день на соседнем острове случилось что-то серьёзное, об этом непременно расскажут в сегодняшней газете. А вечером можно ждать ночных новостей -- если вдруг мои коллеги по заговору натворили что-то под покровом темноты.

   Пресса, впрочем, шокирующими заголовками не пестрела и ни о каких потрясениях не сообщала. Обычная газета, обычная жизнь, при ближайшем рассмотрении мало отличающаяся от жизни на Тёмной стороне. По интересующим меня вопросам -- тоннелям, Первому арру и его потенциальным наследникам -- почти ничего не писали. Лишь небольшая заметка в углу передовицы, что состояние Верды Аото, увы, остаётся неизменным и надежды на улучшение не осталось. Не удивлюсь, если эту заметку без исправлений перепечатывают из номера в номер уже который день.

   А ближе к середине дня на пороге появилась моя вчерашняя знакомая, Иридо Инур, с предложением прогуляться по городу. Она смотрела на меня очень выразительно, и усомниться в том, что всё это не просто так, не осталось ни единого шанса. Пришлось придержать удивление и вопросы при себе, одеться и продемонстрировать туристический энтузиазм.

   -- Ты хотела что-то сказать? -- спросила в лоб, когда мы вышли на улицу.

   Идею с маскировкой я оставила ещё вчера. Это в компании Тринды было целесообразно прикинуться бессловесным ребёнком, а сейчас... Во-первых, в одиночестве в таком виде я привлеку едва ли не больше внимания, чем без личины, а во-вторых, просто не сумею сыграть это достоверно: говорить-то мне придётся, и вот тут проявит себя во всей красе и акцент, и характерные интонации, и прочие особенности. Кроме того, в отсутствие рядом "старшего родственника" те, кто предпочитал не заострять внимания на дочке грозного родителя, непременно начали бы проявлять неумеренное любопытство, заметили другие странности -- сложение, походку -- и, главное, могли попытаться это любопытство удовлетворить.

   В общем, вуаль осталась дома, вместе с ней -- одежды благородной свелы, и я с удовольствием облачилась в привычный наряд. И с искренним удивлением обнаружила, что теперь в самом деле мало выделяюсь из толпы. Может, я вчера недостаточно внимательно смотрела по сторонам, а может, свою роль сыграла погода, но тенсов на улице попадалось достаточно много. Отнюдь не столько же, сколько местных жителей, но и экзотикой, как на том же Диком, не назвать. А вот "скромных дочек строгих родителей" в обозримом пространстве не наблюдалось.

   Сегодня небо затянули облака -- во всяком случае, логика подсказывала, что именно так называется здесь эта серая пелена, -- поэтому свет не слепил, оказавшись более мягким и привычным для глаз. Не удивлюсь, если моих сородичей выманило на улицу именно это обстоятельство.

   -- Я передала твои слова дедушке, -- Иридо тоже не стала ходить вокруг да около. -- Он... заинтересовался.

   -- И? -- подбодрила я.

   -- И вечером вам надо поговорить, -- продолжила девушка вполголоса. -- Я покажу тебе, откуда можно добраться до места встречи, и объясню, как туда пройти. А пока мы сделаем вид, что гуляем и любуемся видами.

   -- Зачем? -- уточнила с оттенком обречённости. -- У твоего дедушки паранойя?

   -- Всех мастеров, работающих с искрами, контролируют, -- пожав плечами, спокойно ответила собеседница. -- Отслеживать абсолютно все контакты и знакомства -- слишком хлопотно, этим, конечно, никто не занимается до появления серьёзных подозрений, но на определённом этапе обучения мы даём согласие на наблюдение за собственной жизнью и привыкаем к мысли, что живём под постоянным контролем. Очень полезное обстоятельство.

   -- Что же в нём полезного? -- Я нахмурилась.

   -- Не даёт забыться и увлечься, заставляет взвешивать каждый шаг и поступок. Поговоришь об этом вечером с дедушкой, а пока -- сменим тему, мой наблюдатель уже заинтересовался темой разговора.

   И Иридо спокойно, легко и уверенно переключилась с вопроса тотальной слежки на архитектуру. Я так быстро последовать её примеру не сумела, украдкой огляделась, но так и не поняла, как и в ком спутница распознала следящего.

   Весь день мы действительно гуляли по городу, изображая из себя типичную пару "турист -- экскурсовод". Любовались пейзажами и историческими памятниками, но не забывали, что являемся молодыми особами женского пола, так что с удовольствием заворачивали в разные лавки. Иридо сильно уступала в разговорчивости своему старшему родственнику, и на поверку показала себя весьма серьёзной, собранной и целеустремлённой девушкой, и об острове рассказывала со знанием дела. Но сладкое и яркие наряды любила вполне искренне, как и положено в её возрасте.

   За время прогулки я узнала много интересного о Дырчатом и его обитателях, обзавелась несколькими бесполезными сувенирами и неплохо размяла ноги, которые за последний малый оборот, проведённый в дороге, совершенно отвыкли от какой-либо нагрузки.

   Между делом мне действительно сообщили и точку начала пути, и маршрут, всё -- в лучших традициях детективных романов. Иридо показала несколько магазинчиков, имеющих два выхода, способных помочь избавиться от слежки (если таковая всё же появится), потом -- спуск в подземную часть города. В конце концов через примерочную в одном из магазинов свела передала мне подробный план с описанием, как добраться до подвала дома мастера Бинды, не поднимаясь на поверхность.