Мрачный контур изломанных крыш Кошелей настолько не вписывался в этот теплый летний вечер, что Таня вздрогнула. «А может быть, не стоит?» – пронеслась запоздалая мысль. Несколько мгновений она стояла как в оцепенении, пока не поняла, что сестра давно дергает ее за локоть.

– Танька, ты заснула, что ли? – удивленно смотрела на нее Лена, – Мы тут решаем каким путем домой пойдем.

– Вверх и по Володарского, – выдавила через паузу из себя Таня, – А какие еще варианты?

– По Радищевской, потом направо. Не так круто в гору карабкаться. Ну, как скажешь.

Парни схватили девушек за руки и быстро затащили вверх по брусчатому Большому Ватину переулку. Здесь древняя Гончарная улица, ныне Володарского, заканчивалась фактически тупиком, отчего движение по ней было исчезающе малым. Ходили слухи, что вместо нее собирались проложить Проспект Сталина, но куда, зачем, и как это можно было бы осуществить, не срыв половину Таганского холма, осталось загадкой.

– А вид с Вшивой горки все-таки красивый, – отметил Ринат, – Недаром им художники вечно вдохновляются.

– Швивой. – строго поправила Таня, – Да и рисуют они обычно в обратную сторону, церковь Никиты в Заяузье, если уж совсем правильно называть.

– Если правильно – то «Студия Диафильм». Не веришь – вон вывеска на ней есть, – сказал Сергей, – А Швивая она или Вшивая – то тайна великая есть, в веках утерянная.

– Ничего, у нас скоро будет свой специалист по тайнам веков, – хмыкнул Ринат. Но эту тему никто не поддержал.

У следующего дома Сергей притормозил, и ткнул пальцем в окно полуподвала.

– Как вы думаете, что это такое?

– Щиты какие-то, лампочки мигают, да так занятно. Какие-то пульты управления чем-то ужасно сложным? – выразил общее мнение Ринат.

– Все гораздо интереснее. Это электронно-вычислительная машина, ЭВМ. Электронный мозг техники будущего! – торжественно произнес Сергей.

– И вот так, буднично, в подвале? – недоверчиво спросила Таня.

– Техника будущего в подвале – и на нашей улице. – задумчиво добавила Лена.

– Какая ей разница, где стоять? Лишь бы работала, да не перегревалась. Ладно, пойдемте дальше. А вон там, у 12-го дома машина интересная справа в углу двора, кто-нибудь знает что это? А, не знаете. Это Опель Олимпия.

Так, развлекая друг друга разговорами, они шли и шли. После 1-го Котельнического переулка, круто уходящего вниз к реке, улица сделала плавный поворот, после чего по правой стороне остались всего два больших дома. Светло – желтый «генеральский», и здоровенный, с двумя крыльями и огромной аркой посередине, где и жили сестры. Когда-то, друзья с изумлением обнаружили, что проезд под аркой во двор – не просто проезд, а 1-й Гончарный переулок, от которого на этой стороне остался только одинокий дом №7 ста метрами далее, а на другой стороне он исчезал на территории стройки новой линии метро. Собственно, остатки Котельнических и Гончарных переулков встречались по всему холму, периодически исчезая и возникая за следующим домом, что порождало живописную путаницу в номерах домов. Старожилы знали, что порядок более-менее соблюден только по улице Володарского, что была на самой вершине холма. Чуть ниже нумерация домов шла по существующим и несуществующим переулкам, а еще ниже – по Котельнической или Гончарной набережным, хотя набережные были еще уровнем ниже. Вот в таком доме сложной формы и жил Ринат – дом начинался на Гончарной набережной, затем через детскую поликлинику продолжался по перпендикулярному Гончарному проезду, а потом плавно загибался внутрь квартала, заканчиваясь тем самым домом №7 по 1-му Гончарному, упомянутому выше.

Парни распрощались с девушками около арки и прошли через нее дальше вниз. Дальше Ринату было налево, а Сергею направо.

– Что завтра делаешь? – спросил Ринат.

– С утра – в родной МВТУ, потом наверно с вами встречаюсь, – ответил Сергей.

– Ага, ну тогда видимо мне за крысами на Птичку ехать.

– Может проще по подвалам наловить? Их там до черта…

– А потом долго лечиться? Ну нафиг.

– Тогда до завтра?

– До завтра!

Девушки жили на 12-м этаже центральной части здания, благодаря чему с балкона их квартиры открывался один из лучших видов Москвы. В хорошую погоду можно было невооруженным глазом рассматривать здание МГУ на Ленинских горах, Новый Арбат, или изгиб реки в районе стадиона Торпедо и дальше вплоть до Каширки. Смотреть на вечернюю Москву было просто замечательно, особенно в романтическом настроении. Чем девушки сейчас и занимались.

– Ленка, а ты хотела бы отсюда прямо взлететь, и мчаться в ночном небе над городом, чтобы под тобой проносились улицы, дома, машины! А ты летишь, и в тебе все поет от счастья?

– Да я сто раз об этом мечтала! Как ты думаешь, у нас получится?

– Получится, мы же будем добрые ведьмы! А добрая ведьма – все равно, что фея!

Девушки расхохотались, обнялись и замерли, глядя на огни большого города, лежащего у их ног. Будущее казалось замечательным.

Друзья собрались вместе, как и договаривались, во второй половине дня возле «Иллюзиона». Ринат держал в руках большую сумку, в которой угадывалась клетка с крысами. Последними появились Эдик с Гариком.

– Вы вместе были, что ли? – удивился Сергей.

– Не, я только из арки – а там Эдька от остановки спешит, – объяснил Гарик, – Ну что, пошли, раз все в сборе? Ничего не забыли? Книга со мной, крысы есть, по писку слышу.

Они перешли Астаховский мост, и остановились у высокого двухподъездного дома на углу.

– Ну что, может здесь? Самый большой дом, внутри к нему еще кусочек пристроен. Пойдемте туда, там удобно и не увидит никто.

Хлипкий заборчик не составил препятствия даже девушкам. Друзья прошли вглубь территории и встали, оглядываясь по сторонам. Лежащий вокруг шумный город как будто отодвинулся. Стояла странная тишина, и звуки долетали какими-то урывками, как сквозь стену. Вот прошел за забором кто-то с транзисторным приемником. «Я не верю, что бывает у любви короткий век…» – донеслось и сразу заглохло. От Яузских ворот прогрохотал трамвай, остановился у потемневшего от времени кирпичного дома и умчался дальше через Большой Устьинский мост в Замоскворечье. И опять тишина. Лишившись своих жителей, старый район умирал.

– Я тут уже бывал и все облазил, – сказал Гарик, – Нам вон туда. Поднимемся на второй или лучше третий этаж. Снизу никто ничего не увидит. А вообще – интересное место. Дома старинные, внутри планировка непривычная, какие-то коридоры, лестницы. А вон там, под домом, вообще подвал огромный, да еще и не в один ярус. Но там темно, вода плещется, короче, я дальше не полез.

Они вошли в подъезд. Пыльная лестница, сквозь мутные стекла пробивается дневной свет. Налево и направо – ряды комнат с какими-то брошенными вещами и отслоившимися обоями. Кусочки отвалившейся штукатурки. Между этажами кто-то нацарапал углем надпись о том, что именно он любит делать с молодыми женщинами и даже снабдил иллюстрацией. Девушки посмотрели на нее с недоумением, такое им в голову даже не приходило.

На третьем этаже оказалось относительно чисто, по крайней мере, комната никаким хламом завалена не была, и ничем не воняло. Гарик прислушался, покрутил головой и сказал:

– Вроде бы тихо. Никого нет. Давайте начинать.

– А что именно мы будем начинать? Вернее, с кого? – уточнил Ринат.

– Надо с того, что полегче, а затем будем усложнять опыты. Так и научимся всему.

– У меня, у меня полегче – аж запрыгал Эдик, – Мне же не надо становиться никем!

– Давай с тебя и начнем. Там и формула какая-то коротенькая. Завтра ты нам расскажешь, если будет что рассказывать, а там например, за ведьм примемся.

– Мы феи, а не ведьмы, – уточнила Таня.

– Феи – так феи. В общем, смотрим, что тут рисовать надо, потом аккуратно все делаем и читаем текст.

– Только на крысок мы смотреть не будем, жалко! – Таня увлекла Лену в соседнюю комнату.