Этот день изначально не предвещал ничего плохого. Стояло обычное лето 1974 года, не отметившееся в московском регионе никакими сверхъестественными катаклизмами. В мире происходили всевозможные события – в Португалии наконец-то свергли фашистский режим, в ФРГ переизбрали канцлера, а малоизвестная шведская группа АББА неожиданно заняла первое место в хит-параде США. Не отставали и в СССР. Страна, под руководством дорогого Леонида Ильича, уверенно строила развитой социализм, осваивая космос, вводя в строй новые заводы и собирая сколько-то центнеров с гектара, о чем торжественно сообщалось каждый вечер в телепрограмме «Время».

Москва летом традиционно пустела. Уже в мае отчаливало на подмосковные дачи пожилое поколение, затем к ним присоединялись дети, а там уже и наступало время отпусков. Благодаря этому обстоятельству, в автобусе 18-го маршрута, спешащего из Останкина в центр, хватало мест, поэтому студент ВГИКа Эдик Альтшулер с комфортом сидел у окна, а не ютился как обычно на задней площадке, впрессованный в поручень более массивными согражданами.

Детство и юность Эдика прошли на Таганке, в старом облупленном домишке с прилепившейся сбоку деревянной лесенкой на второй этаж и дровяным сараем во дворе. Собственно, улица Малые Каменщики в то время и состояла из таких домиков, тянувшихся вплоть до места уже снесенной к тому времени Таганской тюрьмы. Родители деспотичностью не отличались, удовлетворяясь приличными оценками и не самым хулиганским в классе поведением. Учился он неплохо, хотя врожденная неуемная любознательность порою заводила его в такие дебри, что отец хватался сначала за голову, потом за ремень, но в итоге все заканчивалось очередными просьбами выкинуть эту глупость из головы и забыть навсегда.

Потом старый домишко с трещиной по стене окончательно признали аварийным и быстро расселили, отправив большинство жителей на окраину, в строящееся Бирюлево. Семье Эдика повезло – отец нашел вариант переселиться на улицу Добролюбова, поближе к Телецентру, где он работал. Эдик к тому моменту уже окончил школу и поступил в институт, но старых друзей не забыл и частенько ездил к ним на Таганку. А что такого, сел на 18-й – и вперед.

Тем более, что сегодня повод был особенным. Гарик Круглов раздобыл у своих однокурсников не что иное, как диск британской группы Пинк Флойд «Темная сторона Луны», о котором ходило множество невероятных слухов у посвященных в тему, но реально его слышали только отдельные счастливчики. И вот, наконец, свершилось! Гарик был молодым веселым раздолбаем, сыном ответственных загранработников, которому несчастные родители пытались привить хотя бы немного серьезности. Периодически у них возникала мысль, что постоянные «из уважения к родителям» могут вдруг однажды закончиться, поэтому надо направить сына на верный путь, с которого свернуть ему уже не удастся. Так, правдами и неправдами, Гарик был «поступлен» в МГИМО, где до преподавателей была доведена секретная директива «спрашивать строго, но не отчислять». Гарик об этом ничего не знал, да и не задумывался, а на вопросы об учебе весело отвечал «пока не выгнали». В настоящее время родители отбыли в очередную капстрану до конца года, строго наказав учиться, квартиру не разрушать, и так далее, и тому подобное. Вот только летом никто не учится, а что касается всяких вечеринок да «сейшенов»… Да кто же от них откажется, квартира-то свободна!

Пока автобус крутился по улочкам и площадям центра Москвы, погода начала потихоньку портиться. Утренняя жара с духотой откуда-то подтянули тучи, небо хмурилось, нависало все ниже, и наконец, решило разразиться ливнем. Первые капли упали, когда автобус катил по Москворецкой набережной мимо Воспитательного дома, застучали по крыше, пока он стоял на светофоре у Устьинского моста, а на Подгорской набережной уже ливануло со всей силы. Автобус остановился у высотного здания на Котельнической и открыл двери. Эдик с тоской глянул на стену воды, отделявшую его от цели. И всех-то дел, что пробежать от остановки меньше ста метров до арки, затем из арки метнуться к подъезду… вымокнув при этом до нитки. Зонтика у него не было никакого вообще, ввиду привычки забывать их в самых неожиданных местах. Решение созрело внезапно, и Эдик ловко шмыгнул от остановки под дерево, а затем уже в гостеприимно раскрытые двери магазина «Букинист».

Вечно углубленные в старинные фолианты продавцы строго посмотрели на отряхивающегося студента, но, не оценив его как потенциального библиофила, снова занялись своими делами. Эдик вздохнул, но занять себя чем-то было нужно, поэтому он подошел поближе и начал меланхолично перебирать корешки книг, периодически какие-то даже открывая и мельком проглядывая пару страниц. Вдруг он оживился и уставился в потрепанную книгу явно дореволюционного издания. Вот это прикоол… Не веря своим глазам Эдик пролистал книгу до конца, удивляясь все больше и больше. Затем он выгреб из кармана мелочь и сверился с ценником. Гм… на автобус обратно хватит. Ну и цены тут, однако! Но желание ошарашить друзей перевесило, и Эдик решился.

В квартире Кругловых все уже были в сборе. Ну, как – все, Эдик, как обычно, опаздывал. Но это было настолько общим моментом, что не вызывало никаких эмоций. В конце концов, куда торопиться, до вечера времени полно, можно ещё много чем заняться. Сестры Болотовы, Таня и Лена, сидели на диване, уткнувшись носиками в заграничный журнал мод, и оживленно обсуждали в нем чуть не каждое слово, решая при этом в уме практическую задачу о применимости увиденного к образу советской комсомолки. Серега Волков по прозвищу Серый Волк или просто Волчище, развалившись в кресле, бренчал на гитаре известную песню группы Юрай Хип про женщину в черном. Гармония получалась можно сказать, один-в-один, а вот с английским текстом было не так весело. Дальше первого куплета его никто не мог запомнить вообще, не улавливая смысла в тонкой вязи образов. Зато припев «А-а-а» получался замечательно. Всем нравилось, и Серега чувствовал себя Дэвидом Байроном. Ну, почти. Серега не заморачивался. Ринат, сидевший в кресле напротив, пытался подпевать и хлопал в такт рукой по колену. Хозяин квартиры в лице Гарика гремел чем-то на кухне.

Дождь за окном почти стих, когда раздался долгожданный звонок в дверь.

– Иду, иду – пробурчал Гарик, открывая замок, – Мы уже думали, что тебя дождем смыло. И плывешь ты по коллектору прямо в Москву-реку…

– Ничего, вы бугаи здоровые, вытащите, – к шуткам насчет своего телосложения Эдик был настолько привычен, что отвечал на автомате, – Пинк Флойд уже слушали?

– Тебя, опоздуна вечного ждали. Уж и не знаю, как ты теперь перед нами оправдываться будешь.

– Да запросто. У меня тут такооое…. – Эдик и Гарик появились на пороге гостиной. – Вот!

– Эээээ? И что это за потрепанная книженция? – выразил общее недоумение Серега.

– Твой любимый сборник детских сказок? – предположил Ринат, – Аж до дыр зачитал?

Таня протянула руку и взяла книгу.

– «Легенды и верования закарпатских славян» – прочитала она, – Ну, не совсем сказки. Что, прямо настолько интересно?

– Это только на обложке написано! – принялся объяснять Эдик, – и чуть-чуть потом. А вот дальше там такое, ты не поверишь! Да сама посмотри!

– Так, ну как начинающий филолог… – Таня крутила книгу со всех сторон,– Обложка, форзац, первая глава. Конец XIX века, скорее всего. Смотрим дальше. А это что ещё такое???

Таня начала быстро перелистывать книгу, хмурясь больше и больше.

– Да тут какое-то чернокнижие с иллюстрациями! И стиль уже не XIX век, а древний совсем. Но разобрать можно. А в конце – опять про славян. И оглавление тоже про них. Где ты это взял?

Да в «Букинисте» купил, пока дождь пережидал. Что там ещё делать?

– Дай мне тоже глянуть, – книга перекочевала в руки Сергея, – Вот, смотрите сбоку. Обложка, первая и последняя брошюры – от этой книги. А середина другая совсем. Кто-то спрятать хотел, похоже. А в «Букинисте» это проглядели. Интересно, откуда она у них?