Альфа непонимающе смотрит пару секунд на омегу, а потом до него начинает доходить. Техен сразу мрачнеет, сдвигает брови на переносице и Чон уверен — у Кима даже поменялся цвет глаз. Шоколадная радужка затопила все пространство между ресниц.
— Тебе мультики надо смотреть, а не новости. Сменим тебе кабельное, — говорит Ким и протягивает руку к лицу омеги. Чонгук дергается назад, альфа еле сдерживается, чтобы не дернуться за ним.
— Ты же знаешь все и так. Поэтому я не буду лгать: я сделал, — говорит Ким. Чон прикрывает веки, делает глубокий вдох.
— Ты чудовище, — Чонгук смотрит в глаза напротив и со стыдом обнаруживает, что боится. Он боится того, кого любит, того, кто доводит его до самых блядских стонов, того, кому беззаветно отдается, кому позволяет обнимать себя и целовать.
— Уходи, — скорее просит, чем приказывает омега.
— Нет, — коротко отвечает Ким и приближается вплотную, заставляя Чона прижаться к столу. — Я чудовище, ты прав. Но только ты можешь контролировать это чудовище. Я люблю тебя, но если бы у меня была возможность выбирать снова, зная, что потом появишься ты, я все равно выбрал бы то, чем я занимаюсь. Я был главой картеля, сейчас я работаю на семью. Моя семья Намджун, он мой брат. Я не буду врать тебе и говорить, что брошу это дело. То, чем мы занимаемся, не бросают. Оттуда уйти только один путь — вперед ногами. Но я люблю тебя, и я хочу быть с тобой. Поэтому не прогоняй меня, — Техен говорит медленно, словно обдумывает каждое слово. Чонгука шатает. Он кое-как, держась за краешек стола, обходит Техена и идет в гостиную, где обессилено опускается на диван. Альфа тоже проходит в гостиную и, прислонившись к стене, стоит напротив омеги.
— Я тоже люблю тебя, — Чонгук не поднимает голову, смотрит на свои ладони. — Я думал, мы будем вместе всегда… Я думал… У нас будет семья. Я хотел с тобой семью. Мы никогда не говорили об этом, но я хотел с тобой детей… Но… Ты не метил меня. Я никогда не спрашивал почему, но теперь понимаю… — Чон говорит прерывисто, взгляд мечется по сторонам, словно омега говорит сам с собой, и Техена нет в комнате. Ким подходит ближе, опускается на ковер перед омегой.
— Прости меня, — Техен берет ладонь Чонгука в руки. — Я не могу дать тебе семью. Мне нельзя. Это был бы огромный риск в первую очередь для тебя. Я не могу показать всему миру, насколько ты важен мне. У меня сейчас много врагов, и вряд ли когда-то я смогу избавиться от всех. Я знаю, что не могу дать тебе ни семью, ни детей, но при этом я не могу отпустить тебя. Может, я эгоистичная скотина, но я не могу и не отпущу. Даже если придется запереть тебя в башне, как принцессу, — горько улыбается Ким. — Пусть даже так, но не отпущу. Прости, — альфа кладет голову на колени Чонгука, и омега зарывается ладонью в шелковистые волосы.
Чонгук слабее, но поводок от этого зверя именно в его руках. Он одним взглядом способен вынудить его склонить голову. Сам того не ведая, омега приручил это чудовище.
***
Юнги стоит под струями теплой воды и злится. Душ не помогает, и агрессия вспыхивает все сильнее и сильнее. Мин, кинув «пока» увлеченно что-то рассказывающему своему альфе Чонгуку, сразу покидает клуб и едет домой. Какого черта, и что это было, омега думает уже по дороге. Он же вроде собирался найти Намджуна и прибить. Ну ладно, прибить бы и так не вышло, но хоть наорать. Вместо этого он выпил коньяк, слопал шоколадки и в очередной раз узнал, что Киму в нем интересна только его задница. И злится Мин именно из-за последней мысли. Бесит, что он влюблен в своего мучителя, и бесит, что он это не может контролировать. «Клин клином вышибать. Найду себе нового. Познакомлюсь с кем-нибудь. Если ему плевать на меня, то и мне плевать на него. Пошел нахуй, урод. Высокомерная скотина. Еще и угрожает», — думает Юнги и отключает душ. Омега выходит из душа, натягивает свежую одежду и только собирается сушить волосы, как слышит звонок в дверь. Юнги, шлепая босыми ногами, идет в коридор и отпирает дверь. На пороге стоит Ли, советник отца.
— Господин Ли, — удивленно произносит Мин. — Какими судьбами?
— Можно я войду, сынок? — спрашивает мужчина. Юнги сразу отодвигается и впускает альфу в дом.
— Что-то с отцом? — испуганно спрашивает Юнги. Омега не понимает, зачем еще советнику его отца приходить к нему.
— Нет, — Ли проходит на кухню за Юнги и садится за стол, пока омега ставит чайник.
Мин, включив воду, возвращается к альфе и садится напротив.
— С твоим отцом все нормально, пока. Я не знаю, как начать этот разговор, и ты можешь меня не правильно понять, но в любом случае жизнь твоего отца важна мне не меньше, чем тебе, — Ли делает паузу и, получив у Юнги разрешения, продолжает:
— Посмотри на это, — Ли включает видео на телефоне и протягивает Мину. Омега несколько секунд не может понять, что изображено на записи, но потом, отбросив телефон в сторону, бежит в туалет. Юнги возвращается обратно через пару секунд и сильно бледный.
— Что это, и почему вы мне это показываете? — растеряно спрашивает Мин у альфы и снова садится на свое место.
— Это запись с места убийства правой руки и друга твоего отца. По новостям показывали размытую картинку, а я тебе показал то, что там было на самом деле, — Юнги слышал что-то об убийстве по радио еще в такси, но внимания не обратил. Он не понимающе смотрит на Ли и ждет продолжения.
— Знаешь, по чьему приказу это сделано? — спрашивает Ли. Юнги знает. Он уводит взгляд в сторону, вжимает под столом ногти до кровавых полосок в свою ладонь и молчит. — Хорошо, а знаешь кто следующие? — не сдается Ли. — Ким Намджун только что убрал второго самого главного человека в стране. Кто теперь остался? Правильно — твой отец.
— Почему? — еле шевеля губами, спрашивает омега. — Почему вы рассказываете это мне?
— Потому что ты его сын. Потому что, несмотря на все, что между вами случилось — он твой отец. И ему нужна твоя помощь. Но он слишком любит тебя и слишком горд, чтобы просить. Но поэтому у него есть я. И я пришел сегодня просить за него.
Мин ничего не понимает. Встает, разливает чай и слушает альфу. Ли полчаса рассказывает ему об уроне, наносимом стране картелем Намджуна.
— Я тут причем? — не выдерживает омега.
— Ты можешь помочь нам: своей семье, своим друзьям, а самое главное своей стране, — Ли теряет терпение и нервно теребит салфетку на столе.
— У тебя есть к нему доступ и влияние, я в этом уверен.
— По-моему, вы ошиблись адресом, — Юнги начинает смеяться. — На него ни у кого нет и не может быть влияния. А лично меня сейчас с ним ничего не связывает.
Не успевает Юнги договорить, как Ли резко встает из-за стола, хватает омегу за горло и с силой прижимает к стене. Юнги дергается, пытается ударить альфу коленом, но Ли сильнее. Мужчина резко тянет футболку Мина вниз и, разрывая ткань, обнажает метку.
— Нет никакой связи, говоришь? — шипит альфа. — А метка? Если у вас нет связи, какого хрена она разрослась, а? Послушай меня, сученыш, я тебя по-хорошему прошу, будь умницей и дослушай! — Альфа резко отпускает Юнги, который, пару секунд стоя на полу на коленях, пытается прокашляться.
Ли перетаскивает стул к омеге и садится напротив него.
— Твоего любовника мы убивать не будем, не переживай, — зло ухмыляется альфа. — Но ты должен помочь нам достать кое-что, что позволит засадить этого сукиного сына и его соратника за решетку. А также, ты должен предупреждать о его планах и передвижениях.
— Пошел ты, — хрипит Мин и пытается встать на ноги, но получает удар по почкам и снова падает на колени.
— Попробуешь ему пожаловаться - вырежу твою семью и твоего драгоценного папашу. Он президент, врагов у него много, мало ли кто проберется в его дом и перережет всех. Потом я займусь тем милым темноволосым омежкой. По-твоему, если ты все расскажешь Киму, он бросится защищать тебя и твою семью? С чего бы? Ты глупый ребенок, только не говори, что, ты думаешь, у него к тебе чувства! Ты же не настолько идиот. Если бы у него были чувства, ты бы не торчал сейчас в этой дыре и не прятал взгляд на улице от тех, кто тыкает в тебя пальцем и называет шлюхой картеля. Расскажи ему все, и он лично казнит весь твой род. Я избавлюсь от наркокартеля с твоей или без твоей помощи. Дело этой страны для меня важнее всего. Твой отец хороший человек, но как правитель - он слаб. Он не может избавиться от Монстра, и он в силу своей слабохарактерности даже не вовлекает тебя во все это. На войне все средства хороши, и если руководитель страны этого не понимает, то он не должен занимать кресло, на котором сидит. Чжун этого не понимает. Но я не желаю ему зла, напротив, я хочу, чтобы он выжил. Неужели твой альфа, который выставил тебя шлюхой перед всей страной, настолько важен тебе? Настолько, что ты готов пожертвовать не только своей семьей и другом, но и страной? Где твой патриотизм? Где любовь к родине? Таких, как ты, надо было еще в утробе душить, а не рожать, - шипит альфа в лицо захлебывающемуся от боли Юнги.
