Одним словом, Россия внимательно следила за развитием интеграционных процессов в рамках Европейского союза, особенно в тех областях, где формировались общие подходы государств-участников к наиболее актуальным европейским и международным проблемам. Нашей стране было небезразлично, в каком направлении шли эти процессы, поскольку они создавали принципиально новую структуру международных отношений в Европе.
Выступая на саммите Европейского союза в Стокгольме 23 марта 2001 г., Президент России В. Путин подтвердил, что Россия не ставит перед собой ни сегодня, ни в обозримом будущем цель вступления в ЕС. Однако страна не может находиться в стороне от масштабных интеграционных преобразований на нашем континенте. Примечательно, что еще на рубеже XVIII–XIX вв. европейская политическая мысль выдвигала различные проекты строительства единой Европы, включая ее социальное переустройство. Даже в ту далекую эпоху, несмотря на весьма неоднозначное восприятие Российской империи деятелями европейского Просвещения, все эти проекты, так или иначе, предусматривали определенную роль и место для России.
В Москве исходили из того, что в условиях глобализации тесное взаимодействие между Россией и Европейским союзом способно стать мощным стабилизирующим фактором, который не только раздвигал бы горизонты безопасности и сотрудничества на континенте, но и обеспечивал бы объединенной Европе достойное место в мировой политике.
Значительно более сложно складывались взаимоотношения России с Североатлантическим альянсом (НАТО). И дело не в том, что НАТО выступала, по сути, рудиментом холодной войны, пережитком конфронтационной биполярной системы.
НАТО сохранила свое основное предназначение, сформулированное еще в годы холодной войны, – обеспечение стран-членов от возможного военного нападения извне. При этом акцент постепенно стал переноситься на расширение зоны ответственности блока. Становилась все более очевидной претензия блока на глобальную роль и глобальную ответственность за обеспечение стабильности и поддержание международной безопасности.
Геополитическая трансформация Альянса нашла выражение прежде всего в постепенном расширении круга стран-участниц, включении в его состав стран Восточной Европы, налаживании все более тесного взаимодействия со странами, не являющимися членами организации, но склоняющимися к активному с ней сотрудничеству. Экспансия Альянса в восточном направлении вызывала предсказуемый рост напряженности в отношениях с Россией. При всем уважении принципов суверенитета и права суверенных государств на присоединение к различным международным организациям и союзам, подобные планы рассматривались российской стороной (учитывая весь комплекс политических, военных, экономических, культурных, гуманитарных аспектов проблемы) как явно недружественные и неприемлемые по своим последствиям.
В 1990-е гг. отношения Альянса с Россией не раз переживали периоды подъема и спада. Позитивные ожидания равноправного сотрудничества, связанные с окончанием биполярного противостояния, были существенно подорваны к 1995 г. в связи с взятым официальным Вашингтоном и странами НАТО курсом на расширение блока за счет бывших социалистических стран, включая республики СССР. Руководство России приложило немало усилий, чтобы изменить в лучшую сторону отношение российского общественного мнения к НАТО, сформировавшееся в немалой степени под грузом наследия времен холодной войны. В мае 1997 г. руководство Российской Федерации пошло на подписание с Альянсом Основополагающего акта о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности. На его основе был сформирован Совместный постоянный совет для рассмотрения вопросов безопасности, вызывающих общую озабоченность. В рамках Совета проводились важные и полезные для обеих сторон дискуссии по вопросам европейской безопасности, нераспространения оружия массового уничтожения, урегулирования региональных конфликтов и миротворчества. Мы взаимодействовали по военной линии – в боснийской операции, в области ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций и стихийных бедствий. К сожалению, эти усилия были серьезно девальвированы процессом расширения НАТО на Восток и в особенности – агрессивными действиями Альянса против суверенной Югославии. Фактически на протяжении целого десятилетия, прошедшего после окончания холодной войны, НАТО стремилась обрести новую роль в европейских и мировых делах на путях инерционного развития, не меняя, по сути, своих задач, определенных в совершенно другую историческую эпоху, с учетом иных военно-стратегических реалий.
Наиболее масштабное похолодание в отношениях РФ и НАТО имело место в 1999 г. Оно было вызвано несанкционированной ООН операцией (целый ряд отечественных авторов находил вполне уместным иное определение – агрессия) Альянса против Югославии в связи с резким обострением ситуации в крае Косово (1999 г.). Российские попытки остановить применение вооруженных сил НАТО против Югославии, выступить посредником в разрешении конфликта и добиться мирного урегулирования Косовского кризиса посредством вовлечения ООН в этот процесс были сорваны действиями руководства США и стран НАТО, занявших однобокую проалбанскую позицию. Однако кризис во взаимоотношениях НАТО и России был связан не только с самой агрессией НАТО в Косово и бомбардировками Югославии. Расхождение позиций по поводу конфликта в Косово и методов его преодоления представляло собой лишь верхушку айсберга и стало своеобразным триггером заметного похолодания отношений России и НАТО в целом. Четко проявившаяся позиция «намеренного игнорирования», стремление руководства США и других ведущих стран НАТО откровенно манкировать мнением России наводили Москву на размышления относительно общих принципов складывающегося мироустройства, подталкивали к осмыслению глубоких политических концептуальных расхождений, затрагивающих сферу жизненно важных интересов национальной безопасности РФ.
Ситуация усугубилась в связи с принятием в 1999 г. Стратегической концепции НАТО. Беспокойство России и многих других участников мирового сообщества вызвало закрепление в Стратегической концепции практики «гуманитарных интервенций», которые, как показал пример Косово, способны оказать глубокий негативный и дестабилизирующий эффект на всю систему международных отношений. Не меньшие опасения в Москве, как и во многих других мировых столицах, вызывало и произвольное расширение «зоны ответственности» НАТО. Стратегическая концепция 1999 г. была основана на предельно расширительном, глобалистском понимании атлантистских принципов безопасности. В ней была выражена готовность расширять и далее состав Альянса. В результате отношения РФ и НАТО оказались заморожены почти на год.
Растущее осознание общности стратегических интересов России и стран НАТО перед лицом глобальных вызовов, таких как международный терроризм и распространение оружия массового уничтожения, дало импульс положительным изменениям в отношениях Россия – НАТО в интересах совместного решения проблем европейской и международной безопасности.
В начале XXI в. между Россией и НАТО сформировалась довольно диалектичная система отношений, которая была основана на сочетании политической конкуренции (а местами даже противостояния – на постсоветском пространстве, например) и развития все более активного сотрудничества на ряде принципиальных направлений обеспечения международной безопасности. Несмотря на остающиеся проблемы во взаимоотношениях, Россия постепенно вышла на расширение взаимодействия с НАТО на основе неукоснительного соблюдения принципов Основополагающего акта Россия – НАТО и основных положений международного права. Начало новому этапу сотрудничества положила встреча на высшем уровне Россия – НАТО в Риме 28 мая 2002 г., где главы государств и правительств подписали Декларацию «Отношения Россия – НАТО: новое качество». В документе были определены основные принципы взаимодействия с Альянсом на базе учрежденного Совета Россия – НАТО (СРН), а также области сотрудничества. Главные из них: работа в «национальном качестве», т. е. без предварительных внутриблоковых согласований, на основе постоянного политического диалога по широкому спектру вопросов безопасности; стремление к достижению консенсуса на равноправной основе; принятие совместных решений и осуществление совместных действий; общая и индивидуальная ответственность за реализацию таких решений; безусловное соблюдение всеми участниками Совета обязательств по международному праву, Устава ООН и нормообразующих документов ОБСЕ. Была создана стройная структура органов – от СРН, созываемого дважды в год на уровне Мининдел и Минобороны и не реже одного раза в месяц на уровне послов, до рабочих групп на экспертом уровне.
