В лесу им повстречался бегущий трусцой молодой человек, в кроссов-ках и в трусах, пыхтящий, как паровоз. Это оказался, как потом объяснил Ой-ва Андрею, владелец леса. Ойва объяснил ему, что у него гость из Советского Союза и что он (Ойва) хочет "угостить" его сауной по-русски, для чего ему нужно срезать пару берёзовых веников. Поскольку Ойва сопровождал свои слова выразительными жестами, Андрей догадался, о чём шла речь, и кивал, как китайский болванчик, головой. Владелец леса, не удивляясь голому виду своего соседа, широко развёл руками: да, пожалуйста, режьте сколько надо.
И побежал дальше, прижав локти к бокам. Ойва и Андрей свернули с тропы и вскоре нашли подходящую берёзу, ветви которой свисали вниз длинными метёлками. Ойва умело срезал острым ножиком пару веников, связал каждый из них гибкими ветками. Сдобное лицо Ойвы покраснело от жары, из-под мышек текли струйки пота. Завершив "трудную" работу, путники двинулись в обратный путь и вскоре оказались на даче.
Сауна была уже готова. Ойва жестом пригласил своего гостя войти внутрь. Он показал Андрею, что надо снять трусы, и уложил его на верхнюю полку. Ойва натянул на руки холщёвые рукавицы, на голову надел бесфор-менную войлочную шляпу, такую же шляпу дал Андрею. Потом надел прорезиненный фартук и завязал сзади тесёмки. Андрей лежал на животе, подложив под голову руки. Ойва снял с крюка ковшик, зачерпнул из ведра водицы и ловко плеснул ею на раскалённые круглые камни, приговаривая:
- Es ist russiwsche сауна. Банья.
Пар от каменки устремился к потолку, заволакивая собой слабый свет настенного плафона. Ойва вытянул веники вверх, набирая в них густой пар, и сразмаху опустил их, прижимая, на спину Андрея. Тот только покряхтывал и без конца повторял: "O! Es ist sehr gut! О! Хорошо!"
- Карош? - спрашивал Ойва.
- Карош! - соглашался Андрей, испытывая невыразимое блаженство.
Ойва навёл, болтая в тазике с горячей водой уже размочалившимися вениками мыльную пену, и протёр мыльной водой тело Андрея. Потом он откупорил бутылку пива, отвинтив крышку, добавил пива в ковшик с водой и вновь плеснул на каменку. И снова пар рванулся вверх, запахло вкусно только что вынутым из русской печи караваем ржаного хлеба. Ойва набрал пара в веники и поводил ими по спине Андрея, прижимая веники и легонько похлёстывая ими. Велел Андрею повернуться животом кверху. Андрей, кряхтя от расслабления, с трудом перевернулся, истекая потом, и прикрыл ладонями свой вялый причиндал, как это делают футболисты, стоящие в живой стенке при назначении судьёй штрафного удара близко к воротам.
Ойва повторил весь ритуал в новом положении лежащего Андрея.
Закончив измываться мокрыми берёзовыми вениками над московским гостем, Ойва стянул с себя фартук и похлестал себя этими мокрыми вениками по бокам, спине и ногам.
Потом предложил окунуться в реке. Андрей, одуревший, выскочил из сауны, утратив всякий стыд. Побежал, тряся мошонкой, с пригорка вниз, к реке, и с разбега плюхнулся в холодную воду. И поплыл сажёнками, иногда ныряя, как дельфин, и отфыркиваясь, как лошадь.
На другом берегу стоял небольшой деревянный павильон, называемый купальней. Перед ним стояла лавка, на которую Андрей уселся, греясь на солнышке. Вскоре к нему присоединился Ойва. Они долго сидели молча, размышляя на одну и ту же тему, что бы такое сказать дачное и умное. Ойва предложил Андрею половить рыбу, в павильоне были удочки и спиннинги. Андрей хотел рассказать Ойве, как он плохо (колдовски) влияет на рыбную ловлю, но не знал, как это сделать с его сомнительным знанием немецкого языка. Поэтому просто отрицательно помотал головой.
Когда завершилось посещение реки, был шикарный домашний обед. Ойва за столом сидел по-прежнему нагишом, с ним рядом сидела его го-ленькая дочка. Жена Ойвы надела платье. Андрей был в брюках и рубашке с закатанными рукавами. Жена Ойвы умела вкусно готовить.
Когда Андрей и Ойва вернулись в Хельсинки, Андрей с удовлетворени-ем и даже патриотичной гордостью сказал сам себе: "Всё же хвалёная фин-ская сауна против нашей русской бани не устоит".
XXX
Вооружившись, прямо надо сказать, сомнительной поддержкой посла, по части закупки в Финляндии крупной типографии и буксировочных канатных дорог, Андрей начал эту задумку энергично претворять в жизнь. Строго говоря, посол идею типографии не поддержал, но заместитель председателя Комитета по печати Емельян Евдокимович Мисдянкин тоже ведь не пальцем деланный. У него наверняка дружки в ЦК остались. И у меня есть от него прямое поручение. Буду его выполнять. Кстати, это придаст веса моей миссии здесь, в Финляндии. Пусть думают, что я важная птица, и не решатся меня останавливать, когда я буду незаметно воровать продукты питания.
Андрей сообщил о своей задумке, через Алекса, Ойве Хяркинену. Тот, конечно, тут же передал эту новость хозяину фирмы "Лемминкяйнен". Тот дал добро, и началась активная работа.
Ойва, не откладывая дела в долгий ящик, тотчас пригласил приехать в Хельсинки представителя итальянской фирмы "Маринони". Через два дня приехал проектировщик, он остановился в гостинице, где жил совсем недав-но Андрей Соколов. Проектировщик был шустрый малый, он, тоже не откла-дывая дела в долгий ящик, сразу приступил к конструированию первого эс-киза типографии в ноутбуке, который всегда возил с собой. Изъяснялся он на английском языке. Первым делом, он уточнил у Ойвы Хяркинена, не ошибся ли тот, назвав ему по телефону такую сумасшедшую мощность типографии.
Ойва обратился к Андрею, который подтвердил, что речь действитель-но идёт о четырёх миллиардах краско-оттисков. Проектировщик стал зада-вать другие вопросы, которые немного испугали Андрея. Он понял, что дело начинает приобретать необратимый характер. И высказал Ойве свои сомне-ния. Зачем, говорит, вы сразу бросаетесь проектировать, ведь из этого, во-обще говоря, ещё может ничего не получиться. И все ваши усилия пойдут прахом. Я хотел бы получить весьма приблизительные ответы на следующие вопросы: возможна ли в принципе поставка такой крупной типографии, сро-ки поставки и цена. Потом всё это можно будет уточнить, когда я согласую этот вопрос с Москвой. Нет, отвечает Ойва, мы так не можем, мы должны этот вопрос тщательно проработать даже в начальной стадии.
Мы понимаем, что может ничего не получиться. Это в порядке вещей. Ты, Андрей, не волнуйся. Из каждых десяти прорабатываемых нами вариан-тов, только один, получает путёвку в жизнь. Но этот один полностью, как правило, искупает все наши первоначальные затраты.
А что касается подъёмников для лыжного спорта, то я думаю, нам имеет смысл махнуть на пару-тройку дней на север, в Рованиеми. Там наш финский горнолыжный курорт, где ещё лежит снег. Туда надо лететь самолётом. Расстояние 700 км, лететь чуть больше часу. Там возьмём машину на прокат и будем на месте через полчаса после приземления. У подножия горы фирма "Лемминкяйнен" имеет свой отдельный домик. По-русски называется "хижина". Я возьму с собой сына, он живёт отдельно от нас. Его зовут Джони, он учится на врача. Он фанат горных лыж. В Рованиеми есть один паренёк, он русский, работает там тренером. Он покажет нам все подъёмники и трассы и, если надо будет, пригласит представителя фирмы "Пома", чтобы ты смог обговорить с ним возможности поставки в Советский Союз буксировочных канатных дорог Помогальского. Это очень хорошие дороги.
