Егор очень устал, он хотел убраться отсюда, свалить как можно быстрее. Он промолчал, не сводя с директора широко распахнутых глаз, не швырнул в гневном порыве цветные бумажки. Лишь когда минута молчания, объявленная сама собой и посвященная погибшей непредвзятости, отсчитала свои последние мгновенья, Егор произнес только:

      - Я готов вам поверить, - и с этим вышел из помещения.

       Заполняя необходимые графы и нарочно упуская из виду самые значительные нарушения, Егор отчетливо осознал, что точно скатился. Но зато, уже стоя на улице и вдыхая полной грудью запах наступившей маломальской свободы, он сразу вызвал эвакуатор с тем, чтобы его автомобиль сумел-таки попасть на столь необходимую СТО. Не имея ни малейшего желания оставаться в заведении, насквозь пропахшем машинным маслом и соляркой, он погнал на такси до работы, где, положив на стол результаты последней проверки, немедленно отпросился домой.

      «Все достали, все», - пальцы Егора привычно набрали номер Ромы, чтобы его уши вновь и вновь смогли отчетливо расслышать механический голос. Он почти находился на грани, почти сломался, почти был готов ступить на ту дорогу, на которую так настойчиво подталкивали коллекторы.

      Когда двери такси распахнулись, то первым, кого увидел Егор у подъезда, был Макар, сидевший на скамейке враскорячку, расставив в сторону острые коленки и сплевывая шелуху от семечек прямо себе под ноги. Возле его ярких кроссовок асфальт был усыпан черной непотребщиной, количество которой красноречиво говорило о том, что любитель праздного времяпровождения сидит здесь уже не первый час.

      Егор так и замер, одной ногой уже на дороге, а другой - в салоне такси, встречаясь с пронзительным взглядом своего недавнего насильника.

      Макар шумно вздохнул, потянув на себя сопли, и смачно отхаркнул желто-зеленую массу метрах в двух от скамейки. Мимо прошла молодая женщина с ребенком, уже собравшаяся было сделать колкое замечание, но, едва только взглянув в воровато-бегающие, близко посаженные глаза, брезгливо отвернулась.

       - Иди сюда! - пробасил Макар, словно встречая в подворотне малолетку, у которой намеревался стрясти все карманные деньги.

      Болезненно поморщившись, Егор все же отделился от машины и сделал шаг в опасную сторону, наивно полагая, что на улице в два часа дня ему точно ничего не угрожает.

      Макар медленно встал со скамейки, неторопливо отряхнул ладони, затем вытер их о джинсы и вальяжной походкой приблизился к Егору, обеими руками прижимающему к себе свой черный рюкзак.

      - Сейчас со мной поедешь, - небрежно произнес он, извлекая из кармана ключ зажигания и нажатием кнопки заставляя свой автомобиль, пискнув, моргнуть фарами.

      - Не поеду, - мотнул головой Егор, скашивая глаза в сторону спортивного автомобиля.

      - Как ты меня достал, - прорычал Макар, доставая мобильный телефон. - Все. Сейчас я отправлю тебе на работу чернуху-порнуху, а уже завтра с чистой совестью ты сможешь уволиться и вскрыть себе вены от такого позора.

      Губы Егора дрогнули от обиды. За что? Почему он? Они хотят отобрать у него все, все-все, и даже работу. Он на секунду представил себе реакцию сотрудников Министерства, лицезреющих весь процесс его унижения, и ему стало не столько страшно, сколько гадко и больно только от осознания того, что несчастная судьба находится в этих мерзких и грязных руках, лапающих его всего несколько дней назад. Еще сильнее прижав рюкзак к груди, он уткнулся носом в прорезиненный край и, глядя себе под ноги глазами, в одну секунду подернутыми влагой, обреченно поплелся в сторону автомобиля, собиравшегося отвезти его прямо в преисподнюю.

      Егор хотел было щучкой нырнуть на заднее сиденье, но Макар чуть ли не за шиворот усадил его на соседнее кресло. Шумно хлопнув дверцей, коллектор надрывно кашлянул и, заведя мотор, резко тронулся с места. Они ехали молча, ехали под музыку, доносившуюся из мощных динамиков. А под потолком, над задним сиденьем, парил воздушный шарик желтого цвета, дрожащий и прыгающий на каждой колдобине. Время от времени поглядывая то на Макара, то вполоборота на шарик, Егор с уверенностью понял, что попал в личный фильм ужасов.

      Словно читая его мысли, Макар сердито произнес:

      - Че ты все пялишься? У Левы сегодня Днюха. И я везу тебя в подарок. Че не понятно? - он заметно нервничал, похоже, его ломало.

      Егор интуитивно вжал голову в плечи и, подтянув к себе колени, собрался в дрожащий комок - он не пристегивался, с целью отбиться от Макара, если тот вздумает приставать, но у того и в мыслях не было. Более того, Макар даже головы не поворачивал в его сторону, с неприязнью вспоминая тот вечер, когда он под влиянием друга и марихуаны переступил запретную черту.

      На каждом светофоре Макар недовольно бубнил что-то невнятное, беспокойно похлопывая себя по карманам, а Егор собирался с духом, чтобы рвануть прочь из салона, но так и не собрался, остановленный мыслью об угрожающем видео.

      Автомобиль долго петлял по переулкам, пока, наконец, не остановился возле заброшенного многоэтажного дома, который, похоже, забыли снести еще пару десятков лет назад. Дом окружал дощатый забор, прикрывавший бетонную коробку от непрошенных гостей, но Макара, который, по всей видимости, бывал здесь и раньше, это не остановило. Держа в одной руке воздушный шарик, с зажатой бутылкой водки под мышкой, он отодвинул в разные стороны две исцарапанные доски и, пинком придав Егору начальное ускорение, заставил его проникнуть на закрытую территорию.

      Это было ужасно до какого-то оголтелого абсурда: Егор шел молча, словно на казнь, понуро опустив голову, утешая себя одной только мыслью, что сегодня его точно не убьют. Рядом шагал Макар, нервозно почесывая свободной рукой то шею, то подбородок, оставляя на коже красные отметины от нестриженных ногтей. Поднявшись по обломанным ступеням ставшей крохкой от времени невысокой лестницы, Макар, время от времени подталкивающий Егора в ссутулившуюся спину, устремился на второй этаж в помещение, отдаленно несущее в себе признаки жизни. И если на первом этаже запах экскрементов и мочи сразу заставлял дыхание замереть, пропуская порцию испорченного кислорода, то здесь, на втором этаже, все было немного иначе.

      Осторожно переступая через битое стекло, бочком обходя какие-то кучи свалявшегося тряпья и разбросанные щедрой рукой пустые бутылки, Егор оказался в комнате, намеченной Макаром в качестве зала для торжественного мероприятия.