— Я держу тебя, — хрипло шепнул обладатель поймавших меня теплых когтистых рук, — держу, моя маленькая.

Расслабившись, я позволила тебе усадить меня к себе на колени, и, чуть подрагивая, прижалась к жесткой груди, ощущая ласковое поглаживание по голове.

Ты позволил себе то, что запрещали все мыслимые правила и этикеты — поцеловал меня на глазах у всех. Крепко, жадно, стискивая плечи до хруста. И мне не оставалось ничего, кроме как обнять одной рукой твою шею.

— Я люблю тебя, — прошептал ты, прижимаясь лбом к моему лбу.

Понял только тогда, когда мог потерять навсегда, да? Глупый дракон.

— И я тебя люблю, — так же тихо ответила я.

Хотя есть ли толк шептать, если этот шепот слышит два десятка знатных драконов?

========== Часть 8 ==========

Рождаться, наверное, примерно так же больно, как рожать. Это было единственной мыслью, которая помогала мне держаться в сознании. То, что мой сын все понимает и ощущает, и мне было его очень жаль. Тебя в последние пару недель ко мне не подпускали, вставать я уже почти не могла, и муки родов казались мне благословением, потому что знаменовали конец беременности и всего, что ее сопровождало.

А теперь я лежу, без этого нелепого огромного живота, ощущаю себя легкой, как сам воздух. Все тело мучительно ломит, но рядом в колыбели уже спокойно сопит маленький Император, тоже изрядно намучившийся.

— Я вообще Император или кто?! — вдруг зарычал ты за дверью. — Уйди с дороги!

Ты едва не выбил дверь помощником целителя, но замер, как статуя, стоило только Рувиру закряхтеть во сне. Я потянулась было к младенцу, но он уже успокоился.

Бесшумно приблизившись, ты присел на край кровати, как-то неверяще заглядывая в колыбель. Робко коснулся подушечками пальцев щечки сына и тут же отдернул когтистую руку.

— Жаль, что у нас будет только один ребенок, — тихо вздохнул ты, укладываясь рядом.

— Почему? — обняв тебя за шею, я позволила спрятать лицо у себя на груди, ласково поглаживая острые шипы.

— Я не переживу еще одну твою беременность, — глухо буркнул ты, крепко прижимая меня к себе.

Тихонько рассмеявшись, я чуть отстранилась и поцеловала тебя в лоб. Ты жался ближе, явно наслаждаясь снова разрешенными нормальными объятиями, и что-то шептал о благодарности, целуя мои ключицы. А я обводила пальцами гладкие шипы и с сожалением думала, что быть еще ближе нам нельзя несколько декад. Я ужасно соскучилась по твоему сорванному хриплому шепоту, по жаркому телу, даже по царапинам от когтей.

Уколовшись, я сунула кончик пальца в рот. Хорошо драконихам, их кожу ничего не берет… Ну, по крайней мере, нужно очень постараться, чтобы повредить дракона драконьим же оружием.

Меня клонило в сон, ты не шевелился почти, Рувир голоса не подавал, так что я спокойно заснула.

Довольно скоро сын затребовал еды, так что мне пришлось вставать, отгонять всполошившегося тебя от колыбели и брать его на руки.

— Ну тише, тише, сейчас будешь кушать, — пообещала я.

И он замолчал! Хвала драконьему сознанию, Рувир замолчал и терпеливо ждал, когда я вместе с ним присяду на постель и расстегну пуговицы ночной рубашки.

— Так заплакал, будто руку оторвали, — недовольно проворчал ты, ложась обратно и гладя меня по спине, — можно же и потише.

— Малыши только так пока и могут, — усмехнулась я, нежно гладя маленький теплый лобик.

К счастью для меня, шипы и когти у него начнут расти годам к пяти, иначе бы он мог и сам через живот вылезти, не дожидаясь родов.

Но Рувир доказал, что не только так можно. Когда я была рядом, он тихо мяукал, иначе не скажешь, требуя кушать или просто внимания.

Я же с нетерпением ждала разрешения вернуться к тренировкам. За беременность я не сильно набрала в весе, но все же жирок на животе и не влезающие в кожаные штаны бедра. Ты только усмешкой реагировал на мое желание поскорее пробежаться по парку или отжаться пару десятков раз. Подпорченное тело, кажется, тебя не отталкивало, ты касался меня все так же жадно. У тебя был свой повод проявлять нетерпение — почти целый год ты ждал возможности оставить Рувира под присмотром няни и побыть со мной. Наконец-то наедине.

Когда целитель все же дал разрешение, я первым делом со счастливым воплем побежала в парк. Мороз был мне не помеха — от бега было даже жарковато. Но я в полной мере ощутила, что за беременность несколько потеряла форму. Неудивительно — столько лежать! Вернувшись в покои, я искупалась и с огромным удовольствием с размаху плюхнулась на кровать на живот. И только в этот момент как можно более явственно ощутила, что уже родила.

Я вечером кормила Рувира перед сном, когда ты пришел. От предвкушения поджимались пальцы на ногах, я еле дождалась, пока маленький Император заснет. В результате — его забрала няня в соседние покои. Если он проснется, она меня позовет. Было как-то тревожно, но ты быстро заставил меня забыть о целом мире.

Я ночью вернулась от Рувира и тихонько забралась тебе под бочок. Ты проснулся и крепко меня обнял, целуя в висок.

— Лия, — твой чуть хриплый спросонок голос, как я люблю, — я не хочу, чтобы ты умирала, — как будто я хочу! У тебя впереди целая вечность, а у меня лишь жалкие полстолетия. Обязательно прям нужно было напомнить! — и хочу сплести наши жизни, — приподнявшись на локте, я непонимающе заглянула тебе в глаза, — ты сможешь забыть о старости, — ласково погладив меня по щеке, ты запустил пальцы мне в волосы, — мы будем вместе всегда. Ну, пока я не умру, — блеснули в лунном свете твои клыки, — ты согласна?

— По-моему, — закатив глаза, я уткнулась носом тебе в шею, — я согласилась на любую дрянь, какую ты только можешь придумать, когда сказала тебе, что люблю.

Тихонько смеясь, ты стиснул меня в объятиях, шепча что-то о том, как сильно любишь меня.

Вот. Вот этого я хотела, когда брала с тебя клятву жениться на мне.