— Это моя невеста, Динат, — прорычал ты, не поворачивая головы и не замедляя шагов, — и не смей ее так называть, иначе снова увидишь меня в гневе!

— Ну конечно, она же как твоя разлюбезная матушка, — фыркнула девушка, встряхнув широкими рукавами в полном раздражения жесте, — а честь и приличия тебя всегда волновали в последнюю очередь! Ты ведь у нас тоже человеческое отродье, верно?

Разговаривать в таком тоне с Императором… Наверное, эта храбрая красавица и сама знатного рода.

— Захлопни свой грязный рот! — посоветовал ты, с грохотом закрывая перед ее носом дверь. — Прости мою сестру, она слишком вспыльчивая особа, — гораздо мягче попросил ты, проходя в глубину комнаты и присаживаясь прямо на пол у пылающего камина, — тут всех уже пятнадцать лет лихорадит из-за моего решения.

— Не нужно было… — пробормотала я, буквально чувствуя, как отогревается тело.

— Это уже не твое дело, — ласково шепнул ты, гладя меня по голове.

Ощущение того, что это уже было, накатило со страшной силой. Теплый дракон, мерзнущие ноги, ладонь на волосах и хрипловатый шепот…

— Я люблю тебя, — из последних сил выдавила я, — и очень долго ждала.

— Я знаю, моя девочка, отдыхай, — не прекращая поглаживать мою макушку, ты поцеловал меня в лоб, — завтра будет свадьба, тебе нужно выспаться.

Какая же это будет свадьба, если вся твоя родня против?..

Весь следующий день я была на грани истерики. Привыкнув вколачивать презрительные высказывания обратно в глотки обидчиков, я чувствовала себя до омерзения непривычно, когда приходилось не обращать внимания. При тебе фыркать могла себе позволить только Динат, оказавшаяся старшей сестрой Императора. Остальные только смотрели на меня так, будто я тут быть не должна, или делали вид, что меня нет, задевая плечом. С утра они еще, видимо, боялись, что я наябедничаю, но потом почувствовали безнаказанность. Очень хотелось пожаловаться, но я всегда была выше этого. Поэтому только молча глотала обиду. Я ведь просто человек, если ударю — не переживу этого. Все драконы поголовно маги огня. Ой, подумаешь, нечаянно сделали из невесты Императора кучку пепла!

А ты будто специально отправлял меня то туда, то сюда — пойди примерь платье, потом туфли, а еще сходи попробуй блюда для пира, прогуляйся в саду, еще раз за платьем… Даже портной кривил губы при виде меня, хоть и похвалил фигуру. Платье оказалось слишком длинным — его шили с расчетом на дракониху, а они все выше меня на полголовы.

— Полетели домой, — вздохнула я, когда осталась с тобой наедине в твоем кабинете незадолго до начала церемонии.

— В смысле? — ты поднял глаза от свитка, который читал.

— Я устала, — рухнув в кресло, я подняла гудящие ноги и устроила их щиколотками на краю стола, — и никто этого брака не хочет. Чего ты всех провоцируешь?

— Дорогая моя, — кончиком пера смахнув пыль с голенища моего сапога, ты нахмурился, — мне все равно, кто и чего хочет. Мне даже почти все равно, хочешь ли ты этот брак. Как ты заметила, я тут главный. Так что будь любезна нарядиться в платье, сунуть ножки в туфельки и пойти просить бога соединить наши судьбы.

— Которого из богов? — приподняла брови я.

— У нас один бог, и он есть пламя, — хмыкнул ты, — давай, мы не можем опаздывать.

Пришлось вставать и брести в покои, где мы ночевали, по пути получив еще дозу всеобщего презрения. В спальне меня уже ждал портной со служанкой, оба брезгливо поджимали губы, когда их когтистые пальцы случайно касались моей кожи.

Снова хотелось плакать. Это ведь не кончится после замужества, ведь я так и не перестану быть человеческим отродьем. Отродьем — и не более того. Наглой ничтожной тварью, по счастливой случайности связавшей бессильного Императора клятвой и тем самым испоганившей ему жизнь. Это все я слышала, и не раз. Разве что выходить из покоев как можно реже, видясь только с тем драконом, который меня, вроде бы, уважает хоть немного. С тобой. На фоне остальных ты казался добрым, отзывчивым и прекрасным мужчиной. Лишь бы ты меня не презирал, не думал то, что они говорят. Наверное, если так, я сойду с ума, умру от боли.

— Лия, — резко обернувшись, я постаралась улыбнуться. Оказалось, в комнате уже нет никого, кроме нас, — почему ты расстраиваешься?

Тебе очень идет этот черный с золотым шитьем сюртук, а широкий инкрустированный обруч на голове придает царственности и без того величественной осанке.

— Я не расстраиваюсь, с чего ты взял? — глубоко вздохнув, я все же улыбнулась довольно натурально. — Просто думаю о будущем.

— Я в нем есть? — игриво усмехнулся ты, подходя до неприличия близко и обеими руками обнимая меня за талию.

— Куда же без тебя, — уткнувшись лбом в твою жесткую грудь, я украдкой втянула носом свежий холодный запах твоего тела.

Глупая детская мечта стремительно становится реальностью, но почему мне от этого не радостно?

— Я много раз представлял себе, какой ты вырастешь, — приподняв мое лицо за подбородок, ты заглянул мне в глаза, — и ты меня не разочаровала, девочка. Ты сильная, это главное.

Да уж, сильная. Чтобы стерпеть такое отношение к себе, мне понадобится очень много сил…

Церемония оказалась возмутительно короткой — несколько слов сказал жрец, меня короновали и все! Я что, столько раз примеряла это платье для того, чтобы побыть в нем совсем немного? Даже пир был только для гостей, а нас с тобой торжественно проводили до спальни.

— Что, и все? — я скрестила руки на груди, хмуро наблюдая за тем, как ты стягиваешь сюртук.

— Ну да, — падая на кровать, кивнул ты.

А потом уткнулся лицом в подушку и попытался снять сапоги без помощи рук, не обращая внимание на шнуровку.

— Я столько с этим платьем мучилась! — застонала я, воздевая руки к потолку.

— Можешь походить в нем еще, — великодушно разрешил ты, переворачиваясь на спину и сгибая ногу в колене, чтобы все-таки развязать сапог, — лично я за сегодня ужасно устал.

Я так и осталась стоять посреди спальни, а ты, мой, между прочим, новоявленный муж, явно готовился спать.

— А первая ночь? — ляпнула я, тут же краснея и смущенно опуская взгляд.

— М-м, точно, совсем забыл, — хлопнул себя по лбу ты. У меня некрасиво от удивления открылся рот, — глупая, думаешь, я не хочу? Просто подумал, что ты не захочешь с тем, кого знаешь сутки, хоть и после свадьбы.

— Это же первая ночь, так положено, — пробурчала я, не зная, куда себя девать, и сгорая от стыда.

Я его еще и уговаривать должна, что ли? Больно надо!

— Лия, — избавившись от сапог, ты подошел и вдруг встал передо мной на колени, обнимая за бедра. Я от неожиданности попыталась отстраниться и едва не упала, — я мечтаю об этой проклятой ночи с того момента, как тебя увидел такой взрослой и красивой, — жутко смущаясь, я упиралась ладонями тебе в плечи, пытаясь отодвинуть, и смотрела куда угодно, только не на тебя, кусая губы, — и, хоть и имею полное право это делать, не хочу решать за тебя. Я прекрасно понимаю, как значима для девушки первая ночь, и очень хочу, чтобы ты была довольна ей. Моего умения будет достаточно для удовольствия тела. Но ведь есть еще и душа, которой нужно больше, чем просто замужество. Я знаю, что ты любишь меня, и стараюсь заслужить эту любовь.

Опустившись на колени, я спрятала пылающее лицо у тебя на плече. Очень, очень хотелось сказать, что ты уже заслужил, но вместо этого я сказала другое:

— Традиция ведь, Карнаж…

Вздохнув, ты чуть отстранился, обеими руками обхватив мое лицо, чтобы посмотреть в глаза. Видимо, в них отражалось то, что я чувствую, потому что ты с улыбкой покачал головой:

— Нельзя так любить того, кого не знаешь, глупая девочка.

Первый в жизни поцелуй, который я берегла для тебя, едва не свел меня с ума.

Этой ночью я поняла, почему все женщины хотят замуж. Потому что чувствовать, что сильный, властный мужчина принадлежит только мне одной, целует только меня одну, обнимает, сорванно шепчет, что я умница — бесценно. Пусть шипы колют пальцы в кровь, а когти неосторожно рассекают кожу. Ради этого чувства я буду тебе подчиняться. Ради того, чтобы ты был только моим.