Сохранив файл с дипломом, я соскользнула с кресла, оседлав его бедра.

— Обалденная фотка, — признала я, вжимаясь лбом в крепкое плечо, — и я соскучилась.

— И не обедала, — недовольные нотки в низком голосе заставили меня улыбнуться.

— Заработалась, — он фыркнул, но промолчал.

Мы сидели и обнимались. Полгода прошло с момента моего вступления в наследование, около пяти месяцев мы вместе. А он все такой же нежный. Носит меня на ручках. Подставляет уши. Следит, чтобы я вовремя кушала, готовит мое любимое. Любит меня.

Горы перерытых страниц в Интернете, смущенный моим вопросом до румянца химеролог, консультация у юриста — цена уверенности в том, что брак с тройной химерой возможен. Генетически он все еще человек, все его детские болезни из генома вытравлены процессом превращения в химеру, так что… Может быть, я и тороплю события. К черту всех и вся.

— Давай поженимся, — тихо предложила я, неожиданно для самой себя застеснявшись и спрятав лицо у него на груди.

Макс вдруг встал со мной на руках, широкими решительными шагами прошел в спальню. Небрежно опустив меня на кровать, он серьезно и строго посмотрел мне в глаза. Я сидела, плохо понимая, что происходит, а он стоял, наклонившись, упираясь ладонями и одним коленом в матрас.

— Ты понимаешь, что будут о тебе думать? — холодно спросил брюнет, хмурясь. Я кивнула, стараясь гнать от себя мысли о том, что не видела его таким уже несколько месяцев. — Я все боялся тебя принуждать, — как-то поник химер, потянулся к своей тумбочке у кровати, — но, раз ты говоришь, что все осознаешь… — вручив мне маленькую бархатную коробочку, он усмехнулся: — Давай поженимся.

В коробочке были два кольца. То, что поменьше, было сплетено, как косичка, из разных видов золота. Большее же было просто золотым.

Правда, вечером нам пришлось перетряхивать постель, потому что в результате бурного изъявления чувств кольца потерялись.

Мы поженились тихо, мирно, без шумихи. Были только мои родители, Дима и Тимур в качестве свидетелей. У женщины, которая нас регистрировала, сначала пропал дар речи, потом она просто немного заикалась и держалась за сердце. Меня это не особенно волновало.

Меня вообще ничего не волнует, пока эти змеиные глаза смотрят на меня с таким обожанием.