В слабой попытке привлечь к себе внимание Мерси в последнее время взяла привычку называть окрестные места старыми названиями. И сама от этого бесилась. Она сложила руки на груди.
— Не нужны тебе новости с Ферм, — сказала Деливеренс. — Но раз ты уже оделась, пойди задай корм корове.
Деливеренс отвернулась, а лицо Мерси исказилось от досады — планы рухнули.
— Я имею право знать, что там происходит! — воскликнула она, краснея от гнева.
Деливеренс холодно взглянула на нее.
— Нам нужно еще дров на кухню, — сказала она тоном, который всегда означал конец разговора и уже начинал действовать Мерси на нервы.
Сердито бормоча себе под нос, она завернулась в накидку и вышла из дома.
Зима Новой Англии обхватила ее, трепля за щеки и вздымая юбку. Пока Мерси добрела до коровника, по щиколотку проваливаясь в снег, она с раздражением почувствовала облегчение, что мама не пустила ее к пристаням. Если бы пустила, пришлось бы идти, хотя бы из гордости. А ноги в ботинках уже онемели.
Через час или два она все закончила и, придерживая входную дверь, протиснулась в нее, поудобнее подхватив связку дров. Потопав ногами и отряхнув снег, она вошла в дом, нарочно громко кряхтя. Свалив дрова около очага, подошла ближе к огню, отогревая замерзшие руки и лицо. Обернувшись, Мерси вздрогнула — за столом, рядом с ее матерью, сидела грузная Сара Бартлетт. С серьезным и грустным лицом она держала Деливеренс за руки, о чем-то с ней перешептываясь. Деливеренс быстро подняла голову, сглотнула и сказала:
— Вот тетушка Бартлетт с новостями, как ты и хотела, Мерси.
Девушка опустилась на скамью, придвинутую к столу, и положила руки на колени.
— Доброго дня, тетушка Бартлетт.
— И тебе, Ма’си, — ответила Сара Бартлетт. Ее лицо, обычно такое румяное, посерело — то ли от холода, то ли от тревоги.
— Продолжай, Сара, — сказала Деливеренс. — Мерси тоже должна знать.
Сара перевела взгляд с Деливеренс на Мерси и обратно.
— Может, и так, — сказала она неуверенно.
Она тяжело вздохнула и, качая головой, обхватила руками кружку горячего сидра, которую поставила перед ней Деливеренс. Мерси никогда еще не видела соседку такой мрачной и серьезной.
— Плохо дело, Ливви. Я ничего не понимаю. Утром я задержалась в Деревне, — начала Сара. — Они все обезумели, эти девочки. Некоторые даже младше Мерси. Уже месяц, как у них припадки, и у дочки преподобного тоже. Он уверен, что это происки дьявола. Говорил об этом на проповеди и призвал всех к посту и молитве во имя Господа, чтобы тот даровал прощение. А потом прошел слух, что Мэри Сибли просила Титубу — служанку, девушку из индейского племени — приготовить колдовской пирог.
Деливеренс вздохнула и потрясла головой.
— И как же она его готовила, хотелось бы знать? — спросила она сухо.
Сара улыбнулась.
— Она взяла у девочек мочу, смешала ее с ржаной мукой и скормила собаке. Наверное, думала, что колдовство перейдет на собаку, а девочки поправятся. Она сказала, что собаки — духи-хранители ведьм.
Деливеренс неодобрительно засопела и отхлебнула сидра из своей кружки. Мерси хмыкнула — мама холодно сверкнула на нее глазами. Мерси сжала губы и попыталась сделать серьезное лицо. Господи, как скучно, — подумала она.
— Позвали преподобного Лосона, так он объявил ведьмин пирог дьявольским орудием. Сказал — на проповеди! — что как бы ни были велики страдания девочек, не должно использовать дьявольские методы! — воскликнула Сара. — А Абигайль Уильямс возьми да и крикни, где, мол, такое в Писании? Он сказал. А она и говорит: «Что-то не верится». Чтобы такое да преподобному! Никогда не слыхивала!
— И правда, — сказала Деливеренс, потягивая сидр. — Я бы другое снадобье подобрала, — шепнула она Мерси, и та кивнула.
— Так это еще не все, Ливви, — сказала Сара. — Они попросили девочек назвать своих мучителей, чьи обличья принимает Дьявол. И они на этой неделе указали на Сару Гуд, Сару Осборн и эту самую Титубу.
Деливеренс и Мерси переглянулись. Сара Гуд и Сара Осборн — местные отъявленные попрошайки. Они шатались от дома к дому, требуя еду или ночлег. От них не так легко было отвязаться, они вселяли страх в сердца крепких и видавших виды жителей. Их старались избегать, как будто их беды могли перекинуться на других. А Титуба — индейская девушка, служанка в доме Пэрриса, ее привезли с Барбадоса.
— А Мэри Сибли, конечно, самая праведная, — пробормотала Деливеренс. — Что ж, ей же лучше.
Она встала и подошла к окну.
— Ливви, дослушай! Сегодня их привезли в церковь на дознание! — воскликнула Сара.
— Что? — обернулась к ней Деливеренс.
— Сегодня, Ливви! И эта Титуба призналась! — Сара хлопнула ладонью по столу. У Мерси округлились глаза.
— Боже милостивый, — прошептала Деливеренс, поднося руку к виску. — Но это ложь. Нет там никаких слуг дьявола.
— Преподобный Пэррис сказал, что она должна покаяться и назвать всех, с кем зналась. — Сара сглотнула, блестя глазами. — Ливви, я сразу пошла к тебе. Там был Питер Петфорд. Он спросил, не водилась ли Титуба с тобой!
В комнате повисла тишина. От лица Деливеренс отхлынула кровь. Она покачнулась. Мерси вскочила, успев подхватить маму за талию.
— Давай сядем, — зашептала она, усаживая Деливеренс на трехногий стул во главе стола.
— Я… — попыталась произнести Деливеренс. — Мерси, я…
Она ловила ртом воздух. Мерси распустила шнуровку ее платья и почувствовала, как мама глубоко вздохнула.
— Компресс, тетушка Бартлетт! — воскликнула Мерси, не оглядываясь.
В ее голосе послышались властные нотки. Сара Бартлетт засуетилась, нашла чистую тряпицу и, окунув в ведро с талой водой для мытья, сунула в руку Мерси. Та смочила Деливеренс лоб, сдвинув назад чепец, из-под которого показались каштановые волосы.
— Дыши, мама, дыши, — шептала Мерси, протирая ей виски и шею.
Деливеренс дышала все глубже и ровнее. Мерси смотрела ей в глаза, пока мамин взгляд не прояснился. Девушка в первый раз заметила, как истончилась кожа у мамы, а вокруг глаз и рта собрались морщинки. Она всегда считала маму сильной и мудрой и вспомнила, как в детстве та казалась ей ужасно далекой, а сейчас прочла на мамином лице тревогу и страх, которые не могла понять тогда.
— Этот Питер Петфорд помешался с горя, — сказала Мерси, глядя маме в лицо. — Ведь правда, тетушка Бартлетт?
— Конечно, — подтвердила Сара, подсаживаясь поближе к Деливеренс. — Нельзя ему доверять. Я им так и сказала.
Пухлой ладонью она похлопала Деливеренс по колену. Деливеренс сглотнула и погладила Мерси по плечу.
— Я поняла, — сказала она. — Но ведь было еще что-то? — Она посмотрела Саре прямо в лицо.
— Эта Титуба сказала, что никогда тебя не видела. Тогда преподобный спросил, что навело Петфорда на такие мысли, а Петфорд заявил, что из-за тебя умерла его малышка Марта — много лет назад.
Деливеренс выслушала молча, но напряженно. Она стиснула рукав Мерси.
Девушке послышалось, что где-то вдалеке по их переулку стучат копыта, но она ничего не сказала. В темноте из-под стола вылез Пес и положил голову Деливеренс на колени. Сара ахнула, отшатнувшись. Деливеренс и Мерси посмотрели на нее, но ничего не сказали.
— Какая тихая эта дворняжка!
Она засмеялась, ее слабый смех эхом раздался в комнате. Звук копыт приближался, глухо постукивая по снегу.
— А что решили на собрании? — тихо спросила Деливеренс.
Сара опять сглотнула.
— Преподобный Пэррис сказал, — начала она… Стук копыт замер у порога их дома. Кто-то тяжело соскочил с лошади и теперь пробирался сквозь сугроб к входной двери. Было слышно, как по плотному, мокрому снегу шуршат шерстяные штаны, — …что им придется поговорить с тобой, Ливви.
Сара осеклась и всплеснула руками. Лицо Деливеренс стало спокойным и решительным.
— Что ж, — сказала она, вставая. Обеими руками она разгладила юбку, затянула шнуровку на груди и заправила под чепец выбившиеся волосы. Затем глубоко вдохнула и выдохнула. Послышался стук в дверь. — Надо же, быстро они, — заметила она. — Мерси, открой.
