Без особой спешки Моргенштерн присоединился к Молоху, однако сел не как обычно, а позади главнокомандующего. Тот удивился и с любопытством стал иногда оглядываться.

— Боишься? — шутливо хмыкнул генерал. — Не бойся, просто хочу кое-что проделать.

— Предположим, я тебе поверил, — в том же тоне ответил Молох.

Послышался щелчок от крышки пузырька с шампунем. Через несколько секунд главнокомандующий почувствовал, как генерал начал мылить его голову. Молох поднял брови и изрядно удивился такому повороту событий.

— Какого?..

— Ты позволяешь делать это слугам, а я недостоин? — шёпотом поинтересовался Люциан.

Молох усмехнулся.

— Если не хочешь, чтобы меня мыла прислуга, так и скажи, — и расслабленно опустил плечи, пошевелив ими. Он стал похож на большого медведя, которого дрессировщик начал чесать по загривку.

— Это отчасти так, но пусть они не присутствуют хотя бы тогда, когда мы вместе, — аккуратно заявил Моргенштерн.

— О, так вот почему никого до сих пор нет, — кивнул сам себе Молох. — Я-то думал, они не нашли замены тем, кто умер при обвале. Всё-таки надо было снять запрет на телепортации… Может, спаслось бы больше. А то новых нанимать, контракты составлять, заново учить их мольбам… Рутина, — главнокомандующий покачал головой. — Умолять о жизни — это, вообще-то, целое искусство. Нужно быть жалким в меру и убедительным — сверх меры.

— Не сомневаюсь, — хмыкнул Люциан, хорошенько прочесывая пальцами волосы Молоха, который едва ли не мурлыкал от такого умелого массажа. Странно, что генерал раньше не заявил о своём таком маленьком таланте.

— Что-нибудь известно о Рене? — поинтересовался Молох, довольно щурясь.

— Она уехала в Гавану и прекрасно там устроилась, — ответил Моргенштерн, беря полив от душа и смывая им пену с головы мужчины. — Написать ей, что всё устаканилось?

— Неплохо бы, — согласился Молох, закрыв глаза, а потом протерев их. — Моя девочка. Знает, куда деваться. И главное — вовремя. Схватили бы её, я бы просто глотку Вельзевулу порвал.

— Это точно, — охотно согласился Люциан, вновь намыливая главкому голову. Вновь послышался утробный звук, похожий на урчание, со стороны Молоха. Теперь настал черёд Моргенштерна приятно удивляться.

— Кстати, то, что ты захотел умереть со мной, это… Странно для меня. Ты первый, кто даже живым ушёл бы со мной в могилу, — Молох положил ладони генералу на колени и стал их поглаживать, медленно и мягко, с особым удовольствием.

— Я бы не смог иначе, — пожал плечами Люциан. — Ты мне в кости въелся. Иногда мне кажется, что даже в твоё отсутствие меня преследует твой запах.

Молох рассмеялся и провёл ладонями дальше по ногам, до ступней, и помял их, нащупав пальцы, костяшки и связки. Люциан резко ткнулся носом в шею и дёрнулся от щекотки.

— Хватит! — почти взмолился Моргенштерн, обняв Молоха сзади ногами, чтобы тот не щекотался.

— Ты боишься щекотки больше, чем порки? — заинтересованно оглянулся главнокомандующий. — Серьёзно?

— Ну, не то что бы… — Люциан понимал, что всё, что он скажет, будет использовано против него.

— Интересно, — усмехнулся Молох. — Ладно, продолжай, я во вкус вошёл. Не буду щекотать.

Моргенштерн осторожно убрал ноги и продолжил мыть мужчине голову. Тот, как кот, стал склонять голову то вправо, то влево. Люциан не стал ограничиваться головой и стал сзади чесать Молоху щетинистые щёки и подбородок. Главнокомандующий окончательно начал походить на разласканного дикого кота.

— Ты такой… такой… — хмыкнул Моргенштерн и обнял мужчину сзади, чтобы вновь достать до душа и смыть с головы того пену.

— Какой? — фыркнул главнокомандующий, почувствовав острое желание провести языком по внутренней стороне бедра генерала.

— Не знаю, — пробормотал Люциан. — Крепкий, смелый… Упёртый.

— Красивый? — Молох поднял брови и помял колени мужчины.

— Ну-у-у…

Люциан почувствовал, как ему больно сдавили коленную чашечку.

— Да-да-да! Красивый — страсть просто! — выпалил генерал.

— Так бы сразу, — фыркнул главнокомандующий, после чего повернулся к Люциану. Генерал вздрогнул от неожиданности — Молох затащил его к себе на колени и заставил обнять себя за шею. Он тут же почувствовал могучее горячее тело, окутанное ароматным ореолом фруктового шампуня. Ладонью погладил по сильной груди, потом — ниже, по ставшему со временем помягче животу. Наличие домашней еды сделало Молоха круглее, и генерал хмыкнул, заметив это. Немножко потыкал его пальцем в живот.

— Ты виноват, — шутливо произнёс главнокомандующий. — Совсем раскормил.

— Ерунда, — отмахнулся Люциан. — Тебе идёт. Ты… Такой мокрый.

— Да ладно? Почему бы? Мы что, в ванной? — покачал головой Молох, притворно хмурясь.

— Просто непривычно, — осторожно возразил Моргенштерн. — Львиную долю времени я видел тебя в форме и всегда причёсанного и бритого. А сейчас — разнообразие.

— Думаешь, нам стоит куда-нибудь выбираться, чтобы для тебя мои изменения не были дикостью? — поинтересовался Молох, легко касаясь губами щеки генерала. Немного потёрся о побрившегося Люциана, свежего и ухоженного.

— Было бы неплохо, — охотно согласился генерал. — И желательно, чтобы это не был очередной поход в чёртову ледяную бездну, полную диких племён.

— Не говори, что тебе не было весело, — засмеялся Молох. — По-моему, тебе понравилось балансировать между жизнью и смертью.

— Там темнота пожирает всё живое, когда тухнет костёр! — всплеснул руками генерал. — Как это может быть весёлым?!

Главнокомандующий пальцами показал крошечную степень, в которой это всё-таки смешно и весело.

— Псих, — подытожил Моргенштерн и потрепал Молоха. Правда, насторожился, испугавшись реакции, а вдруг сделал что-то не так.

Но ничего страшного не случилось. Главнокомандующий лишь тихонько куснул его за ухо, заставив вздрогнуть от неожиданности и холодка, прошедшего по спине.

— Ты бы не оставался со мной, если бы тебе не нравились приключения, принцесса, — прошептал Молох в губы Люциану. — Нет. Тебе нравится ощущать дыхание смерти за спиной.

— Но не за твоей спиной, — резко возмутился генерал. — Запомни это. И впредь не рискуй жизнью так, как в драке с Вельзевулом.

— Я не мог иначе, — пожал плечами Молох. — Он оказался достойным соперником. И к тому же мы добились своего.

— Добились, — кивнул Люциан. — Но ты подумал, что со мной стало бы, если бы ты умер? Нет? Вряд ли.

— Я бы не умер, — возразил главнокомандующий. — Я всё-таки жив.

— На секунду ты умер, и не отпирайся, — Люциан взял Молоха за подбородок и твёрдо посмотрел ему в глаза.

— Ради того, чтобы услышать всё тобой сказанное, — фыркнул мужчина и погладил Моргенштерна по спине и ягодицам, помял их немножко.

— Это самый грязный трюк, который со мной проворачивали в таком случае. И тебя это всё равно не обеляет, — тихо возмутился генерал.

— Радость потери компенсировалась радостью обретения. Нет?

— Нет! — демонстративно выступил Люциан и крепко обнял Молоха. — Надо было не ложиться рядом, а воскресить и потом убить снова.

— Как-нибудь попробуй. Звучит интересно, — главнокомандующий выглядел так, будто всерьёз заинтересовался этим.

— Что? Оххх! — генерал притворно отвернул лицо Молоха от себя, и тот захохотал. Прижал Люциана к краю ванной и поцеловал. Поцелуй получился грубым и колючим — от щетины слегка зачесалось вокруг губ. Ладони главкома лежали на коленях раздвинутых ног генерала.

— Я никогда не умру, — на полном серьёзе пообещал Молох. — Слышишь? Никогда. Меня никто и никогда не сдвинет с места. Я с того света вернулся. Что тебе ещё нужно?

— Если ты умрёшь, мне некому будет готовить. Пропадёт мой кулинарный зачаток таланта, — улыбнулся Люциан. — И замёрзну ночью нахер.

— Не думай об этом. Не хорони меня, пока я жив, — Молох уткнулся носом в живот генерала и потёрся о кожу, чувствуя её терпкий вкусный запах. — Я знаю, что воскресение стоит дорого и оно тебе не по карману, так что даже не допускаю возможности смерти. Как я тебя тут брошу одного? Сама подумай, принцесса. Да тут целая очередь ублюдков ждёт, пока я умру, чтобы улучить возможность потискать тебя, я уверен.