«Страх есть первый враг надежды. Надежда — основа веры. Вера — оружие против страха». Аксиома пришла на ум, как если бы сама Катерина нашептала эти слова ей на ухо.

Изнутри показался свет, из того места в ее сердце, где огонь никогда бы не утих и не погас. Неприятель мог только спрятать или замаскировать его. Стараться убедить, что искры больше нет, что духовное пламя потушено, что надежды нет… Но все это ложь, ведь надежда вечна и незыблема.

В один момент Мирия осознала это столь ясно, что поразилась, как она могла разувериться. Она прочитала литанию вызова Духа Мученицы и сожгла сомнения, чтобы вернуть силы. И тогда в одной руке она сжала священную книгу, а другой потянулась к эфесу цепного меча, убранного в чехол за спиной.

Тьма проиграла, и видение рассеялось. В действительности схватка с собой заняла считаные мгновения, но в удушливых объятиях савана кошмаров, казалось, растянулась на часы.

Оссуар пришел в бешенство и недовольно зашипел.

— Ты еще сопротивляешься, — интонировал он.

— Любой акт веры — это акт неповиновения, — выплюнула она в ответ и с боевым кличем бросилась в атаку, обрушивая на некрона рычащий цепной клинок.

Криптек заблокировал ее выпад, и вольфрамовые зубья вгрызлись в чужеродный материал посоха Бездны, выбив крупные желтые искры.

Горячий пыл и праведный гнев подпитывали Мирию. Она сделала взмах и парировала удар, в результате чего Оссуар открылся на долю секунды, достаточную, чтобы клинок впился в череп некрона поперек. Боевая сестра надавила всем весом, и раздался ужасный металлический визг, когда вращающиеся зубья впились в хромированное лицо криптека. Оптические линзы и сенсорные элементы разлетелись вдребезги, и ксенос взвыл.

Он вслепую замахал перед собой посохом, наугад отбиваясь от Мирии.

— Мое зрение ухудшилось… я ничего не вижу… — Оссуар снова зашатался, в то время как медальон-филактерия радужно раскрылся, и по его серебристой оболочке растеклось пятно пауков-ремонтников, принявшихся исправлять ущерб. — Глупая. Я самовосстанавливаюсь. Ты заплатишь за то, что осмелилась напасть на Предвестника династии Саутехов!

Когда из ниоткуда появилась черная мгла, Мирия опять накинулась на некрона, но тот исчез в завесе опустившейся темноты, а после появился в другом месте. Он то выходил, то пропадал в вихреобразной пелене, перемещаясь по лаборатории без видимого преодоления физического пространства. Рядом постанывал Тегас, отползавший подальше от схватки в угол помещения.

Убрав священную книгу, Мирия нагнулась и подняла валяющийся на полу болтер, а после резким движением развернулась и открыла стрельбу по отступающему чужаку. Однако каждый ее выстрел приходил на секунду позже, когда Оссуар уже растворялся в своей чернильной вуали и оказывался в другом месте. В попытке выиграть время на самоизлечение он старался вымотать ее и заставить израсходовать патроны на миражи.

— Я не собираюсь сражаться с иллюзиями.

Мирия плюнула и быстро перекатилась, припав на одно колено, чтобы ее болтган описывал дугу. Она стреляла не туда, где находился Оссуар, а туда, где он будет, и для этого наполняла все пространство снарядами.

Половина рожка ушла в никуда, но в итоге она настигла фантома в промежутке между телесным и бестелесным воплощением, и попадание вернуло криптека в реальность. Получив очередь в туловище, Оссуар рухнул на стазисную сферу.

Рваное шипение полилось из поврежденного черепа некрона. Угловатая металлическая маска потрескалась и раскололась, и внутри нее Мирия увидела сложные кристаллические схемы. Рассвирепевший криптек наугад сделал дикий выпад посохом Бездны.

«Испытывает ли оно страх? — спросила она себя. Умеет ли машина воспроизводить такое состояние?» Мирии хотелось бы, чтобы так оно и было. Ей представлялось нечестным, что Оссуар, способный насылать такой ужас, сам оставался невосприимчивым к нему.

Жестоким рубящим ударом цепного меча Сороритас отсекла криптеку руку по локоть, лишив его жезла. Система саморемонта некрона не справлялась и находилась на грани перегрузки, в безумном темпе устраняя критические повреждения. Однако Мирия могла наносить ему раны куда быстрее, нежели Оссуар успевал исцеляться.

Она резала и рубила механоида, одерживая маленькие победы всякий раз, как выбивала из криптека беспорядочное кряхтение. Некрон все же направил на нее палец с острым когтем.

— Думаешь, сможешь победить? — Слова перемежались шумом помех. — Моих сородичей больше, чем звезд на небосклоне! Мы владели галактикой еще до рождения вашего вида. Мы убили первых богов, убьем и ваших.

Мирия снова сбила машину с ног и, убрав меч в чехол, достала болтер и приставила к измятой черепной коробке Оссуара.

— Мой бог не может умереть, — сказала боевая сестра. — Он живет в вере, а вера живет в нас.

Мирия разнесла голову Предвестника на стальные осколки и наблюдала, как зеленый огонь дезинтеграции поедает останки тела, потрескивая вместе с последними искрами энергии, теплящейся в чужеродной машине.

Квестор Тегас так и сидел там, где спрятался, до сих пор не оправившись от воздействия савана кошмаров. Его нейроимплантаты попали в петлю перезагрузок, из-за чего его дергало, как при параличе. Сороритас поставила магоса на ноги и дала ему пощечину.

— Ты думаешь, как убить меня, — проскрежетал он, приходя в себя. — Но обстоятельства изменились.

— Не совсем. — Мирия уставилась на него, и по пылающим глазам он понял, как ей хочется убить его на месте. — У нас по-прежнему есть невыполненное задание.

Зажав в кулаке складки его одежды, она с силой потащила квестора к коридору.

— Шевелись!

— С какой стати? — огрызнулся Тегас. — Я бросил вас… И ты хочешь мне отомстить. Вы такие. Дочери святой Катерины. Этим вы славны, да!

Она проигнорировала его.

— Имогена мертва. Это значит, что теперь я самая старшая в отряде, и руководство миссией переходит ко мне. Твоя жизнь принадлежит мне. — При этих словах она пригрозила ему болтером. — И как долго ты проживешь, теперь зависит лишь от того, насколько покладистым ты будешь.

— То, что я натворил… — запнулся он, подбирая выражение, — мне пришлось сделать неприятный выбор.

— Неприятный, — тусклым голосом повторила она. — Ты хотел нас убить.

— Только ради высшей цели! Ради благополучия Империума и Священной Терры. О вашей жертве не забыли бы!

Мирия остановилась.

— Ты сам-то в это веришь, Тегас? Признайся честно.

Он кивнул, не раздумывая:

— Разумеется. Я верный слуга Омниссии.

После долгой паузы Сороритас снова заговорила:

— Раз так, у тебя остался последний шанс искупить свои грехи, квестор. Ты все понял?

— Ты хочешь, чтобы я исполнил свое обещание, данное вначале. Деактивировал энергетическое ядро некронской станции. — Он и так собирался этим заняться, но знать об этом боевой сестре было не нужно. — Я все сделаю.

— Если справишься, я обещаю тебе избавление, — мрачно сказала она.

— Я все сделаю, — повторил он, модулируя интонацию своего голоса так, чтобы казаться как можно искреннее.

Мирия долго не отвечала, и в конце концов Тегас неловко поклонился и зашагал обратно тем путем, каким они оба пришли. Под боевым плащом женщины его третичные датчики мельком зарегистрировали обтянутый кожей фолиант и железную цепь.

Машины, протиснувшиеся сквозь зияющий проход, попали под шквал болтерного огня и ответили голубовато-зелеными разрядами. Внутри Великой часовни становилось опасно; воздух гудел и трещал… Свежующие лучи, тесла-молнии и яркие корпускулярные потоки накатывали убийственными волнами. Резкий запах озона, кордита и прометия смешивался в клубах белого пара от пушек, вызывающе рявкающих на инопланетных захватчиков.

Никогда прежде Верити не доводилось лицезреть столь ожесточенную битву в таком тесном пространстве. Хотя размеры часовни позволяли вместить дюжину тяжелогрузных челноков, она была слишком мала для разыгравшегося в ней сражения. Все равно что война в бутылке.