Похоронил взял у него листы.

— И что это? — спросил он.

— Этот шифр надо попробовать разгадать. Придумаете со своими ребятами что-нибудь?

— Придумать — это не к Поху, — подстебал товарища Гаутер. — А можно мне тоже парочку? Попробую, как закончу здесь! — спешно добавил он, видя, как хмурятся старшие товарищи.

— Короче, разбирайте все. Зря мы их, что ли, всю ночь вырисовывали.

— Это связано с тем, что ты вчера рассказывал? — уточнил Тирэпс, забирая себе парочку.

— Да, — кивнул Гена. — В таком виде информация содержится внутри механического сердца. Я не знаю, что именно здесь может быть сказано, к тому же, Рестор сказал, что шифрование проходило в два этапа, и разгадать это нереально сложно. Поэтому мы думаем, что значение символам нужно будет придумывать. А если и впрягать в такое, то только тех, кто в теме и кто реально в этом хорош. Мы дали Ивангаю, чтобы он сделал копии. Может, он своих попросит… Не знаю. — Гена почесал затылок. — Я рассказал вам всё, что знаю сам, но у меня сделать с этим ничего не получилось.

— Кстати, — протянул Алфавит, — Илюмейт не с вами? Мы ему тоже отнести хотели.

— Пойдёте по улице на север, кварталах в четырёх они с Мироном больницу разбирают. — Объясняя, Всячески показал направление рукой. — Но я не уверен, что они будут отвлекаться на вас.

— Мы найдём, — Гена поблагодарил ребят.

Они проводили их взглядом: Похоронил подтолкнул Гаутера, который воодушевлённо шагал, позабыв обо всём. Тот запнулся и чуть не упал, Всячески и Тирэпс переглянулись и рассмеялись, и чтобы не получить по первое число, обежали остальных и унеслись далеко вперёд. Гена смотрел им в спину и хотел стать таким же, не обременённым обязанностями неясной природы. Но Алфавит похлопал его по плечу, и им ничего не осталось кроме как уйти в направлении, указанном Лёшей.

— Ты бы мог им помочь, — предложил Никита, когда они пересекали дорогу, бывшую некогда оживлённой и теперь замолчавшую навсегда. Отовсюду на них взирали бетонные кости разрушенных зданий, ободранные деревья, накренившиеся над огромными чёрными ямами, пустынные улицы разрушенного города с единицами уцелевших домов, и изредка — цокольными этажами складов. Кое-где раздавался шум падающего мусора и приглушённые голоса, в основном это была ругань.

Голоса вывели их на тыльную сторону больницы, о которой ранее они услышали от Всячески. Людей здесь было меньше, и атмосфера не располагала даже к мимолётному веселью: судя по всему, здесь дела обстояли хуже, нежели чем у ребят, занятых на стройке.

— Раскладывать материю на информацию и возвращать информацию в материю?.. — огибая здание, Рики Ф услышал, как кто-то рассуждает вслух. — Даже когда произносишь это, звучит ужасно. Не представляю, как сделать эти слова реальностью.

Гена вынырнул из-за угла. На крыльце больницы, от которого уцелели лишь две верхние ступеньки, сидел Совергон. Он таращился на свой ключ, который поднял перед глазами, и хмурился.

Из искорёженных дверей наружу вышел Рэнделл, а за ним — насупившийся Иллюмейт и Мирон, растерянно оглядывающийся по сторонам.

— Неужели и в самом деле здесь ничего не осталось, —прежде чем заметить новых людей, пробормотал Коновалов. — Смотрите-ка, кто здесь!

Рики подошёл ближе.

— Сильно заняты? — спросил он, снимая рюкзак и доставая оттуда оставшиеся листочки. — Мы переписали так называемый «код Fatum», хотели и вам отдать, вдруг чего получится.

— Впервые вижу такое. — Совергон убрал ключ в карман и повертел перед глазами мятый листок. Рэнделл смахнул с волос Миши шапку снега.

— Ты что, реально не чувствуешь? — проворчал он.

— Давайте внутрь, — предложил Мирон. — Там хоть крыша есть.

Крыша — это единственное, что здесь осталось, пояснил Иллюмейт. Потерять больницу и всё, что находилось здесь, было огромным ударом. Лекарство и оборудование, которое теперь хуй произведёшь, как сказал об этом Мирон, потому что вряд ли те, кто мог это сделать, остались. И если образование и лёгкую промышленность ещё как-то вытянет литература и маломальский опыт, то машиностроение, медицину, и науку надо будет воскрешать с нуля. Если, конечно, они доживут до того момента, когда им это станет необходимо.

— Мыслить глобально — это худшее, что мы можем сейчас делать. — Мирон развёл руками. — Медоборудование должно храниться в защищённых лабораториях. Если они были под землёй и если их стены прочнее, чем остальные, они могли уцелеть. Только как теперь до них добраться.

— Послать Джарахова? — в шутку предложил Гена Рики Ф. Но его слова никто не воспринял как шутку.

— Пытались, — пожал плечами Рэнделл. — Он не смог выбраться за пределы этажа, поэтому мы отправили его шерстить магазин немного западнее. Если там что-то осталось, минут через десять к нам приедет обед.

Эльдар вернулся, как и сказал Рэнделл, через несколько минут. Уставший, с огромными кругами под глазами и с двумя пакетами снеков и плохих новостей.

— Короче, скоропортящиеся продукты надо было уничтожить во всех магазинах в первую очередь, а то сейчас туда не зайдёшь.

— Всё сгнило? — спросил Иллюмейт.

— Больше я туда не пойду, — повторил Эльдар, здороваясь с Геной.

— Почему вы не используете ключи, чтобы разобрать завалы? — спросил Рики Ф, глядя, как Мирон, открывая пачку сухариков, бегает взглядом по символам на листе.

— А как? — вздохнул Совергон. Рэнделл отобрал у него пакет чипсов и сунул в руку питательный батончик.

— Ты умеешь? — спросил Мирон.

— Ну… Слава умеет, — вспомнил Гена.

— Иногда «1703» можно кормить кровью, — произнёс Мирон. — В общем, сегодня это не работает. Либо я что-то делаю не так, либо он ещё не восстановился.

— Думаете, ключи могут повреждаться? — спросил Совергон, отбирая у Рэнделла второй принесённый Эльдаром пакет. — Если что, «MAD» вроде нормально работает. Если вы скажете, что именно я должен делать, я попробую.

— Сомневаюсь, что Гнойный понимал, что делает в тот момент. — Гена осмотрелся по сторонам. Никита достал из коробки шоколадных батончиков наклейку и переклеил её на рюкзак Рики Ф.

Вокруг них была огромная куча мусора, который можно было разложить на информацию.

— Всё равно, — оставив Рэнделла, Совергон подошёл к Рики. — Как он это делал?

— Полагаю, так же, как я использовал стену для того, чтобы поднять щиты над Петербургом. — Мирон отложил в сторону шифрованный листок. — Что я должен делать, мне говорил «1703», и я воспринимал это на уровне интуиции, поэтому здесь я вам не советчик. Но всё равно. Попробуйте представить, что вы хотите визуализировать, а после передать эту информацию ключу. Вам нужно хорошо понимать, что вы хотите создать, иначе ничего не получится.

— Или представлять, для чего эта вещь будет предназначена, — вспоминая о Гнойном, догадался Рики Ф.

Миша и Гена переглянулись.

— Вам нужна новая стена, — напомнил Алфавит, — старую вы разнесли.

— Если под завалами что-то осталось, было бы неплохо соорудить тележку, чтобы это перевозить, — подсказал Иллюмейт.

— Хочу самокат, — изрёк Эльдар, — заебался бегать.

Решив, что желание Эльдара самое осуществимое, они всё-таки решили попробовать. Гена сразу предупредил, что статичные иллюзии ему не даются, а с материальными он в жизни дела не имел, так что рассчитывать на него не придётся. Научиться бы проворачивать это без посредника, мечтательно произнёс Мирон, накидывая на плечи куртку. Когда Гена спросил, где Мирон потерял Рудбоя, тот загадочно улыбнулся и поинтересовался в ответ, как давно Рики Ф в последний раз спал.

Гене ожидаемо ничего не удалось. Изначально настроив себя на провал, он даже не попытался серьёзно что-либо сделать. «FIVE», стоило ему только представить, что он будет иметь дело с материальной иллюзией, не отзывалось от слова совсем. Гена давно признался себе, что он очень слаб и чтобы выйти хотя бы на уровень Мирона, ему надо становиться сильнее. В конце концов, внутри Fatum он же смог воздействовать на материальную неподвижную иллюзию… впрочем, возможность воздействовать на неё ещё не означала способность её создать. По итогу Гена только развёл руками.