— Идите прочь, галлюцинации, — ворчал на них Карелин. Сквозь снег, бьющий в лицо, и совсем не весенний холод, пронизывающий до костей, пробивалось осознание: дальше всё будет не так плохо. И если Фарафонов не справился, то он справится обязательно.
Он обязательно пройдёт всё и подчинит себе механическое сердце Fatum.
Механизмом, управляющим миром, оказывается, тоже можно управлять. «А что было бы, сложись обстоятельства таким образом?» — Мэддисон сидел напротив них в старом закутке, где, царапая битые стёкла, завывал ветер, а запертые холодильники морозили пиво — ломай двери и бери, никто не запретит. Фарафонов не брал. Он вообще не жаловал поверхность — оно и ясно, Джарахов, Алфавит из остальные и его тусовки предпочитали подземку. Все трусы предпочитали подземку: «Ну, то есть вы оба помните то видео, да?» — уточнил Мэддисон. Фарафонов поджал губы и кивнул. Карелин опустошил вторую бутылку и заявил, что он ничего не видел и ничего не помнит. «В общем, есть предположение, — разоткровенничался с ними Мэддисон, — что в самой программе должен присутствовать своеобразный код. Если расшифровать его, то сможем понять принципы нового мира. Проблема в том, что его надо как-нибудь достать. Извлечь!» — после непродолжительной паузы договорил Илья, на что Слава съязвил, мол, ты собираешься искать неизвестно что неизвестно где. А Фарафонов откликнулся на эти слова иначе: «Ты думаешь, что твоё так называемое «сердце» — большой компьютер?» — «Очень большой компьютер, — протянул Мэддисон, будто бы он на самом деле это знал. — Ключ Мирона — это символ Петербурга, и раз сердце находится в Москве, я подумал, что мы могли бы справиться с этим лучше». Он ещё раз сослался на какое-то видео, но Слава так и не понял, про какое видео Мэдисон всё время говорил.
Выпить с Фарафоновым в тот день так и не удалось. Зато на следующее утро он был безжалостно им разбужен. А уже к вечеру они были в Москве, вернее, на месте, которое раньше так называлось. И лучше бы Слава не видел лица Rickey F в тот момент. Ему-то повезло больше: город, который он считал своим домом, был цел, а не представлял собой безжизненное разрушенное ничего. Потом он мимоходом пожалел, что послушал Гену и оставил его один на один с Москвой, ведь с того самого дня больше двух недель прошло, и ни от Гены, ни от Мэддисона не появилось ни одной вести. Они оба словно исчезли с лица земли, как все остальные люди два месяца назад.
Неспешно бредя по бывшим улицам Москвы и уворачиваясь от летящего в глаза снега, Слава представлял эту картину особенно ярко. В тот день судьба не противилась их появлению здесь (хоть Карелин практически сразу и ушёл), сегодня же она была настроена категорически против него. Но и он не планировал сдаваться. Его противником сегодня был не Rickey F и не Мирон какой-то там. И это совсем не баттл, где он не умел проигрывать.
Всё было гораздо серьёзнее.
Перед ним возвышалось огромное металлическое сооружение. Вынесенный наружу механизм, поднявшийся над землёй на высоту хорошего небоскрёба. Из-за снегопада верха его не было видно. А внизу на высоте метров трёх в воздухе висела большая дверь — симпатичный механизм, чтоб те, кому не надо, внутрь не прошли. Слава оставил мотоцикл в стороне, положил рюкзак на землю, скинул капюшон с головы. Толстовка отсырела насквозь, но чёрта с два он её снимет. А вот подвеску пришлось достать и «SLOVO» послушно подчинилось: сначала отслаивающейся плёнкой, а затем и весьма твёрдым материалом сформировав подвижную лестницу, ведущую к двери на подобии тех недостающих частичек, запускающих остановленные катастрофой механизмы — не магия ли. Саму дверь даже открывать не пришлось. Створки раскрылись наружу, стоило Славе подняться наверх.
И закрылись, как только он вошёл внутрь. Слава даже не обернулся. За его спиной в расщелине белоснежного света растворилась налетевшая на Москву снежная буря.
***
Что они в сущности знали об установившемся мире?
— Какой-то мудак выкладывает в Сеть видео, в котором обещает конец света. И через двенадцать часов так называемый «конец света» происходит именно по тому сценарию, который был описан в видео. Выживают только те, кто его посмотрел, но помнят об этом видео лишь единицы. Почему так произошло? Этого никто не знает. Что было в видео?.. Существует механизм, направляющий всеми процессами, протекающими в новом мире, и называть его надо «Fatum». Сердце этого механизма расположено в Москве, а масштабы его влияния неизвестны. Зато известно, что «Fatum» защищает людей, оставшихся в живых, но это не доказано и, более того, маловероятно, потому что люди повсеместно начинают терять память. Кроме этого, не работает электроника и выходят из строя все механизмы. Людей, которые могут их использовать, можно пересчитать по пальцам. Часть из них обладает так называемыми «ключами», с помощью которых, кроме прочего, они могут воздействовать на чувства людей и создавать оптические иллюзии. Известно о четырёх ключах, хотя об их количестве нигде ранее не сообщалось. Это «1703», который находится у меня и иногда у Хованского. «FIVE» — ключ Гены Rickey F, «SLOVO» — ключ Гнойного, «MAD» — ключ Мэддисона. И что мы имеем? Где в настоящий момент два из четырёх ключей, неизвестно вообще, а Гнойный строит из себя капризную недотрогу, свято уповая на то, что не умеет пользоваться ключом, и утверждает, что никогда не будет сотрудничать со мной…
Когда этот длинный монолог закончился, Рудбой тяжело вздохнул. Всё это время он лежал на диване, вертел в руках кубик Рубика и вот-вот должен был его собрать. Ему казалось, что ещё пара недель — и он сможет делать это с закрытыми глазами и, значит, придётся искать другой способ убивать время.
— Мирон, ты каждый день повторяешь эти слова, может быть, пора перестать так делать? Во-первых, день ото дня ничего не меняется. Во-вторых, — Рудбой повернул куб в последний раз и все грани встали на свои места, — ты только нагнетаешь атмосферу. Самому не противно?
— Нет, — возразил Фёдоров. Он ходил по комнате из стороны в сторону и наконец опустился в большое мягкое кресло.
— Я не понимаю, — задумчиво произнёс он. — Всё равно. Как связать произошедшее с происходящим воедино?
Мирон откинулся на спинку кресла.
— Сколько бы раз я это не проговаривал, это всё равно не похоже на правду. Мы не можем постоянно закрывать глаза на причины и истинную сущность произошедшего.
— Боишься, что «конец света» может повториться?
— Пока такая возможность существует, нельзя исключать её из внимания.
— Наша главная проблема, — продолжил Мирон, — в том, что мы должны как-то жить в этом мире, не зная ничего о его законах. И это только полбеды. Всё дело в людях. Я не пытаюсь внушить им ничего или настроить их против всех. Я успокаиваю людей. Я придаю им уверенности. Гнойный демонстративно злится, потому что ему не нравится манипулирование сознанием масс. Rickey F не хочет использовать ключ, потому что боится не справиться. Мэддисон вообще слился первым.
Холодный воздух вместе с порывом ветра проник в комнату, раскрытая форточка ударилась о стену, но на звук никто не обратил внимание. Мирон раскрыл ладонь и с неё взлетела маленькая чёрная бабочка. Она сделала пару кругов под потолком и рассыпалась прямо над Евстигнеевым. Рудбой внимательно следил за её полётом.
— Вы поступили неправильно с самого начала, — предложил Рудбой. — Я уже говорил об этом. Может быть, стоило подождать, прежде чем разделять обязанности?
— Мы должны делать всё и сразу, — возразил Фёдоров, закинув руки за голову. — И собирать людей в одном месте, и не допускать конфликтов, и налаживать жизнь, и разбираться в причинах произошедшего. Но за два с лишним месяца мы не довели ни одно дело до конца.
— Ну почему? Ни одного конфликта, — заметил Рудбой. — Кажется, ты со своей частью справляешься отлично.
— Гнойный. — Мирон покачал головой. — Не могу на него повлиять. Мне кажется, в ближайшее время он обязательно что-то выкинет.
— Знаешь, может быть, ты в чём-то прав, — Рудбой поёжился от холода. — Если бы вы смогли выключить вечную весну, цены бы вам не было. Смотри-ка, — он кивнул в сторону окна, — снег опять пошёл.
