— Да, мой лорд, — подтвердили Джиарод и Ифиан почти в унисон.

— Некоего лейтенанта Тайзэрвэт только что поймали за установкой мин на корпус «Меча Гурата». Ни одна из которых не была заряжена. Ее тут же схватили. А она… — Анаандер прищурилась на что-то в ее поле зрения. — Не самый острый нож в наборе, не так ли?

Пришел черед прищуриться Джиарод и Ифиан, пытавшимся, полагаю, соотнести эту характеристику с той Тайзэрвэт, которую они встречали. Я подумала на миг, что Ифиан что-то скажет, но она промолчала, что было кстати, и, что очень интересно, промолчал «Меч Атагариса».

— Убирайтесь отсюда! — раздраженно выпалила Анаандер.

Губернатор Джиарод и ее преосвященство Ифиан отвесили низкие поклоны и вышли так быстро, как позволяли правила приличия. Когда они ушли, Анаандер, вытянув руки, с локтями на столе, положила голову на запястья.

— Мне нужно поспать, — сказала она, как казалось, не обращаясь ни к кому конкретно. Может быть, к двум вспомогательным компонентам «Меча Атагариса». — Мне нужно поспать, и мне нужно поесть, и мне нужно… — Она осеклась. — Почему я не могу поспать пару часов без того, чтобы не разразился какой-нибудь очередной кризис? — Если она говорила с «Мечом Атагариса», тот не ответил.

Сеиварден, стоявшая за занавесом, слушала это с внезапным, пугающим, сбивающим с толку ощущением неправильности происходящего. Она знала все это время, чем мы занимались тут, на Атхоеке, сама бросила вызов Анаандер, когда мы были во Дворце Омо. Но Анаандер Мианнаи по-прежнему оставалась единственной правительницей Радча, которую когда-либо знала Сеиварден, и ни она, ни иная радчааи даже представить себе не могли, что все может стать по-другому. И в довершение — здесь эта Анаандер была одна, усталая и подавленная. Словно она всего лишь обычный человек. Но у Сеиварден хватало опыта, чтобы знать: застревать на этих размышлениях пагубно. Она подала знак своим Амаат.

Амаат Два и Амаат Четыре, в броне, с пистолетами на изготовку, вышли из-за портьеры первыми, по одной с каждой стороны стола, за которым сидела Анаандер. Тут же каждый из вспомогательных компонентов «Меча Атагариса» поднял оружие и, развернувшись, стал стрелять в Амаат, и в кабинет влетели еще два сегмента с поднятыми винтовками.

Сеиварден расположилась напротив Анаандер, чтобы, когда сегменты «Меча Атагариса» будут отвлечены, сделать прямой выстрел в тирана. Но Сеиварден была не столь быстра, как вспомогательный компонент, и то, что она поднимала занавес, еще более замедлило ее, пусть чуть-чуть, но этого хватило, чтобы один: из вспомогательных компонентов «Меча Атагариса» оказался между Сеиварден и Анаандер, когда лейтенант выстрелила. Сегмент упала, и, прежде чем Сеиварден смогла выстрелить снова, другой сегмент, бросившись на нее, отпихнула ее назад, так что они вдвоем рухнули на портьеру.

За шторой было широкое окно, выходившее на главную площадь. Конечно, его нелегко разбить, но бросок «Меча Атагариса» оказался быстрым и мощным. Когда Сеиварден и сегмент «Меча Атагариса» упали на окно, оно вылетело из креплений и вывалилось на главную площадь метрах в шести ниже, а Сеиварден и «Меч Атагариса» следом.

Граждане внизу разбежались во все стороны, кто-то в тревоге закричал. Стекло рухнуло на землю с громким и резким звоном, Сеиварден свалилась на осколки спиной, сегмент «Меча Атагариса» — на нее с пистолетом Пресгер, который она вырвала из руки лейтенанта во время падения.

Раздались хлопки выстрелов и новые крики, а затем болезненно громко зазвучала сирена тревоги. Неожиданно на истертом белом покрытии главной площади вспыхнули ярко-красные полосы на расстоянии четырех метров друг от друга.

— Пробит корпус, — объявила база. — Освободите немедленно все секционные двери.

При звуке сирены все до единого на главной площади, включая «Меч Атагариса» и Сеиварден, которая не успела даже опомниться от падения с высоты шести метров, немедленно откатились, или отступили, или отползли от этих светящихся красных линий, и секционные двери главной площади рухнули вниз, с хрустом раздавив оконное стекло под ними.

На мгновение все, кто оказался в этой секции главной площади, замолкли, ошеломленные. Затем кто-то заныл.

— Кто ранен? — спросила Сеиварден.

Она стояла на четвереньках, возможно еще не понимая, как тут оказалась, ее броня сзади еще оставалась теплой, поглотив силу удара при падении.

— Не двигайтесь, лейтенант. — Сегмент «Меча Атагариса» навела на Сеиварден пистолет Пресгер.

— Кто-то мог получить травму, — сказала Сеиварден, глядя снизу вверх на вспомогательный компонент. Она опустила свою броню. — У тебя есть аптечка или ты так и остался убогой пародией на солдата? Повысив голос, она спросила: — Кто-нибудь ранен? — Затем обратилась к «Мечу Атагариса», который не двинулся с места: — Ладно, корабль, ты же знаешь, что я никуда не денусь с опущенными секционными дверями.

— У меня есть аптечка, ответил «Меч Атагариса».

— У меня тоже. Дай мне твою. Когда сегмент бросил аптечку под ноги Сеиварден, она сказала: — Буфера Аатр, да что с тобой не так? — Она взяла две аптечки и пошла осматривать раненых.

К счастью, обнаружилась только одна серьезная травма у человека, ногу которого придавил упавший лист стекла. Сеиварден обработала его рану, а затем, найдя у остальных девяти человек, оказавшихся в этой секции, только синяки и растяжения, швырнула оставшуюся аптечку в ноги «Мечу Атагариса».

— Я знаю, ты должен делать то, что велит тебе лорд Радча. — Сеиварден не была в курсе, что Тайзэрвэт уже сделала «Меч Атагариса» свободным, насколько это было возможно. — Но разве капитан флота не вернула тебе твоих драгоценных офицеров? Это должно чего-то стоить.

— Стоило бы, — сказал «Меч Атагариса» безжизненным голосом. — Если бы мне не понадобился целый день, чтобы разморозить моих сегментов и снова запустить двигатели. «Меч Гурата» добрался до них раньше меня, и лорд Радча решила, что они будут ей более полезны в анабиозе.

— Ха! — Сеиварден горько улыбнулась. — Я и не сомневаюсь. Уверен, что чайный стол из Хетнис лучше, чем капитан.

— Представить себе не могу, почему у меня не прибавилось дружелюбия к тебе, — сказал «Меч Атагариса», поднимая с пола аптечку и в то же время не сводя глаз с Сеиварден.

— Извини. — Сеиварден села на стекло. Скрестила ноги. — Мне жаль, корабль. Не стоило так.

— Что? — Бесстрастно, но, как мне показалось, удивленно.

— Мне не следовало… это было неправильно. Мне не нравится капитан Хетнис, и ты это знаешь, но оскорблять ее у меня нет причин. Да еще в такое время. Особенно — для тебя.

Тишина. «Меч Атагариса» по-прежнему держал пистолет Пресгер наведенным на Сеиварден, которая сидела на полу, скрестив ноги.

— Должен признать, я не понимаю, почему лорд Мианнаи не вернула тебе твоего капитана.

— Она не доверяет мне, — сказал «Меч Атагариса». — Меня слишком легко и полностью взяла под контроль «Справедливость Торена». Видя это, лорд Мианнаи решила сделать то же самое: мне сказано, что, если что-нибудь случится с лордом Радча, все мои офицеры будут убиты. Она держит их на борту «Меча Гурата». Для сохранности, говорит. Лейтенант «Меча Гурата» временно командует сейчас мной.

— Мне жаль, — сказала Сеиварден. А потом, осознав что-то, добавила: — Подожди, а чего она так боится? Она доверяет «Мечу Гурата», чтобы он убил капитана Хетнис, если что-нибудь с ней случится, но не доверяет ему охранять ее?

— Я не знаю, и мне все равно, — ответил «Меч Атагариса». Но я не хочу, чтобы капитана Хетнис убили.

— Нет, — согласилась Сеиварден. — Конечно нет.

Наверху, в кабинете губернатора, Амаат Два и Амаат Четыре лежали лицами вниз, все еще в броне, но обезоруженные, охваченные ужасом, их руки были связаны за спиной. Прежде чем «Меч Атагариса» свалил их, они увидели вспомогательный компонент, которого застрелила Сеиварден, лежащей посреди комнаты. Амаат Два удалось выстрелить в Анаандер, но она не увидела результатов. Обе Амаат слышали, как опустились секционные двери, отрезав кабинет от всего остального пространства до тех нор, пока база не отменит тревогу в связи с пробитием корпуса. Или пока кому-нибудь не удастся прорваться сквозь секционные двери, что вовсе не легкое дело.