— При всем уважении, капитан флота, — сказала сотрудница с шокером в руке, — в этом деле у вас нет полномочий.

Пораженный гражданин лежал на полу, издавая сдавленные стоны. Учитель языка расвар для Юран. Я не узнала ее на расстоянии.

— База, — сказала я вслух, — что случилось?

Ответила сотрудница, стоявшая на коленях рядом с учителем Юран:

— Глава службы приказала нам разогнать очередь, капитан флота. Эта особа отказалась уходить.

Эта особа. Не этот гражданин.

— Разогнать очередь? — спросила я максимально спокойно и ровно, но не доходя до полной невыразительности вспомогательного компонента. Учитель Юран все еще охала на полу. — Почему? — Безмолвно я сказала: — База, пришли, пожалуйста, врача.

— Уже идет, капитан флота, — ответила база мне в ухо.

В эту же минуту сотрудница, стоявшая на коленях, произнесла:

— Я лишь следую приказу, капитан флота.

— Я увижусь с главой службы безопасности прямо сейчас, — сказала я.

Не успели сотрудницы службы и рта раскрыть, как за спиной у меня прозвучал голос руководителя службы безопасности Лузулун:

— Капитан флота!

Я повернулась.

— Почему вы приказали разогнать очередь? — спросила я безо всякого учтивого вступления. — По мне, так она выглядела совершенно мирно, и очереди, как правило, сходят в конце концов на нет.

— Сейчас не подходящее время для беспорядков среди населения, капитан флота. — Лузулун казалась искренне озадаченной моим вопросом, словно ответ на него был очевиден. — Сейчас она мирная, но что, если к ней присоединятся ичана из Подсадья?

Я поразмыслила, как на это ответить, но ничего не сказала, и Лузулун продолжила:

— На самом деле я собиралась поговорить с вами. Если бы что–нибудь в этом роде произошло, то мне… — она понизила голос, — мне могла бы понадобиться ваша помощь.

— Итак… — сказала я. Мне пришло в голову несколько вариантов ответа, но я отвергла их как нецелесообразные. — Вы верно догадались, что я принимала участие не в одной аннексии. И я извлекла из них немало уроков, часть из них дались очень дорого. Сейчас я поделюсь с вами одним: в большинстве своем люди не хотят неприятностей, но, напуганные, они способны на очень опасные поступки. — Это касалось, конечно, и солдат, и сотрудников службы безопасности, но я не уточняла. — Если бы мне пришлось вывести солдат на главную площадь, то произошло бы все, чего вы опасаетесь, и даже хуже того.

Я повела рукой в сторону наставницы Юран, которая уже не столь сильно охала, но все еще не могла двигаться. Врач стоял возле нее на коленях. Сотрудницы службы безопасности смотрели то на меня, то на Лузулун.

— Я говорю, исходя из своего опыта. Пусть очередь будет очередью. Пусть ваши сотрудники находятся здесь, но без угроз. Обращайтесь со всеми гражданами с равной вежливостью и уважением.

Интересно, служба безопасности опознала в наставнице Юран ичана по ее внешнему виду? Я не всегда могла уловить эти отличия, но большинство местных жителей, несомненно, их видели. Я подозревала, что реакция службы безопасности была бы: менее суровой, не будь гражданин, отказавшийся уйти отсюда, ичана. Однако озвучивать эту мысль сейчас явно не стоило.

— Пусть все они получат возможность высказаться, — продолжила я. Лузулун смотрела на меня пять секунд, не говоря ни слова. — Служба безопасности базы находится здесь, чтобы защищать граждан. Вы не сможете этого делать, если не перестанете видеть в ком–либо из них врага. Я говорю, исходя из личного опыта.

— А если они видят врагов в нас?

— А как можно помочь делу, доказывая, что они правы? — Снова молчание. — Я прекрасно понимаю, каким опасным это кажется, но, пожалуйста… Пожалуйста, воспользуйтесь моим советом.

Она вздохнула и удрученно махнула рукой.

— Разрешите врачу позаботиться об этом гражданине и отпустите ее. Пусть остальная часть очереди поймет, что произошла ошибка, — и нет никакой необходимости указывать, кто допустил ошибку или в чем она заключалась, — и они могут продолжать ожидание.

— Но… — начала Лузулун.

— Скажите мне, глава службы безопасности, — прервала я ее, — когда вы собирались приказать разойтись священникам Амаата?

— Но… — произнесла она опять.

— Они нарушают нормальное функционирование базы. Я бы сказала, что они причиняют администратору базы Селар гораздо больше беспокойства, чем эти граждане. Я указала в сторону остатков очереди вокруг нас.

— Не знаю, капитан флота. — Но упоминание администратора Селар возымело воздействие.

— Доверьтесь мне. Я уже занималась подобными делами в ситуациях гораздо более взрывоопасных, чем эта.

И мои офицеры никогда не отдали бы мне такого приказа, как Лузулун — своим сотрудникам сегодня, во всяком случае, если они не были готовы перебить очень много людей. А они не так уж редко оказывались к этому готовы.

— А если что–нибудь пойдет не так, вы поможете? — спросила Лузулун.

— Я не отдам своим солдатам приказа стрелять в граждан.

— Я не о том спросила, — раздраженно сказала она.

— Вы можете так не думать, — ответила я, — вы можете не иметь намерения об этом спрашивать. Но результат будет именно таким. И я этого не сделаю.

Она постояла минуту в сомнениях. Затем что–то определило ее выбор: собственные размышления, мое упоминание дородной и красивой администратора Селар, быть может — подсказка базы. Она вздохнула.

— Я вам доверяю.

— Благодарю вас, — сказала я.

— Капитан флота, — раздался голос базы в моем ухе. — Вам сообщение снизу. Гражданин Кветер просила вас стать свидетелем на ее допросе. Я бы не стала вас сейчас беспокоить, но, если вы намерены присутствовать, вам придется отправиться через час.

Кветер. Старшая сестра Юран. Раугхд Денчи шантажом вынудила ее попытаться убить меня. Или ей так показалось. Вместо этого Кветер попыталась убить саму Раугхд.

— Пожалуйста, сообщи районному магистрату, что я буду там, как только смогу.

Больше ничего говорить не пришлось. Калр Пять, которая стояла все это время рядом, устроит все, что нужно.

И чайной губернатор Джиарод и переводчик Зейат сидели за столом, уставленным едой: мисками с лапшой и нарезанными фруктами, тарелками с рыбой. Служащая, стоявшая рядом, с ужасом наблюдала за происходящим, а губернатор Джиарод говорила:

— Но, переводчик, это не питье, а приправа. Вот. — Она пододвинула еду ближе к переводчику. — Рыбный соус очень хорош с лапшой.

— Но это жидкость, — резонно ответила переводчик Зейат, и приятная на вкус.

Официантка повернулась и торопливо удалилась. Очевидно, ей стало не по себе, когда она представила, что у нее на глазах выпьют целую чашку маслянистого, соленого рыбного соуса.

— Губернатор, — встряла я, прежде чем разговор продолжился. — Переводчик. У меня оказалось срочное дело внизу, которое нельзя перенести.

— На планете? — спросила переводчик Зейат. — Я никогда прежде не бывала на планете. Могу ли я отправиться с вами?

Рыбного соуса для губернатора Джиарод оказалось вполне достаточно.

— Да. Да, конечно, посетите планету с капитаном флота. — Она даже не спросила, что у меня там за дело.

«Интересно, — подумала я, — от кого ей так сильно хотелось избавиться: от переводчика Зейат или от меня?»

Ксхенанг Серит, центр района Бисет, располагался в устье реки. Там, где она, спустившись с гор, впадала в море, реку тесно окружали черные и серые каменные здания, которые усеивали все морское побережье и взбирались по зеленым холмам. Это был — по крайней мере, в центральной своей части — город мостов, ручьев и фонтанов, встречавшихся повсеместно: во внутренних дворах, во внешних стенах домов, — сбегавших вниз посреди бульваров, так что звук воды сопровождал вас повсюду, куда бы вы ни направились.

Районный пункт предварительного заключения находился на холмах, в удалении от центральной части города. Длинное, низкое здание с несколькими внутренними дворами, окруженное стеной двухметровой высоты, которая, будь оно на другой стороне вершины холма, полностью закрывала бы вид на морс. Тем не менее здесь было довольно приятно, во дворах росла трава и даже цветы. Всех осужденных в районе Бисет на длительные сроки или со сложными судебными делами направляли сюда, и почти всем им предстоял допрос и перевоспитание.