Дворца Тстур, находившегося под контролем фракции Анаандер Мианнаи, откровенно враждебной ко мне, чьи сторонники выводили из строя межсистемные шлюзы, когда в них находились гражданские корабли, и которая сама пыталась уничтожить целую базу, полную граждан.

— Верно, — ответила Экалу. Голос ее был ровным, лицо бесстрастным. Лишь почти незаметно дрожала рука, держащая чашку с чаем. — Полагаю, нам следует уведомить флот Храда? А С… а капитан флота в курсе?

— Да, лейтенант. — Ощутимое облегчение накрыло Экалу, Амаат Один, других Амаат, стоящих на вахте.

— А… — И безмолвно обратилась только к кораблю: — А она знает, что лейтенант Сеиварден… что врач освободил лейтенанта Сеиварден от текущих обязанностей?

Сеиварден спала в медчасти, и теоретически ее можно было разбудить, чтобы передать ей командование кораблем. Но она провела весь день под воздействием препаратов, прошла тестирование, чтобы врач смогла по крайней мере попытаться помочь ей с ее проблемами. И, судя по результатам этого тестирования, было бы весьма безрассудно подвергать сейчас Сеиварден какому–либо стрессу.

— Я знаю, — безмолвно сообщила я снизу, где в замешательстве наблюдала, как переводчик Зейат очень тщательно нарезала крошечное печенье в форме рыбки на топкие горизонтальные пластинки и сложила их в ряд на столе перед собой. — С вами, лейтенант, все будет в порядке. Приглядывайте за ними как можно лучше, а я появлюсь там так скоро, как только смогу. Вероятно, они не тронутся с места, пока не решат, что разобрались в том, что здесь происходит. Давайте действовать пока так, словно их не заметили.

Высокие окна столовой гостевого дома выходили на ночной город, сияние которого спускалось к берегу, а огни лодок, синие, красные и желтые, отражались в воде. Сейчас, когда солнце село, направление ветра изменилось, и вместо моря пахло цветами. «Титанит», который за весь день не сказал ни слова, сидел рядом со мной, глядя в окно.

— Но приготовьтесь к бою. На всякий случай.

У меня за спиной Калр Восемь сказала Калр Пять тишайшим шепотом:

— Но вот о чем не могу не думать: что произошло с раковиной устрицы?

— Не поднимая глаз и не прекращая медленного и тщательного разрезания печенья, переводчик Зейат отозвалась довольно спокойно:

— Я ее перевариваю, разумеется. Хотя, кажется, это требует некоторого времени. Хотите? Она в основном еще там.

— Нет, спасибо, переводчик, — ответила Восемь безжизненным, как у вспомогательного компонента, голосом.

— Очень любезное предложение с вашей стороны, переводчик, — добавила я.

Переводчик Зейат завершила нарезку печенья, осторожно и плавно сияла с лезвия своего ножа кусочек на стол. Подняла взгляд на меня, нахмурилась.

— Любезно? Я бы не сказала, что это было любезно. Она моргнула. — Возможно, я просто не совсем понимаю значение слова.

— В данном контексте это просто официальное выражение благодарности, переводчик, — ответила я. Боюсь, мы не сможем выйти завтра на лодке в море. Мне нужно незамедлительно вернуться на базу.

У меня за спиной Пять и Восемь послали запрос кораблю, и еще до того, как пришел ответ, Пять покинула гостиную, чтобы начать сборы.

— О? — лишь тихо, незаинтересованно произнесла переводчик Зейат. Она показала на тонкие, плоские ломтики печенья в форме рыбки, разложенные на столе перед ней. — Все одинаковое, с начала до конца, вы заметили? Другие рыбы не такие. Другие рыбы внутри сложные.

— Да, — согласилась я.

Тайзэрвэт стояла на главной площади базы Атхоек, наблюдая за очередью, которая по–прежнему тянулась из здания администрации. Хотя прошло уже несколько дней с тех пор, как очередь впервые образовалась, она не исчезла. Даже наоборот, она была длиннее, чем прежде.

Глава службы безопасности базы, стоявшая рядом с Тайзэрвэт, сказала:

— Пока все нормально. Полагаю, мне не стоит удивляться тому, что капитан флота знала, о чем говорила. Но я признаю, что удивлена. По–прежнему. Половине людей в очереди сейчас ничего не назначено. Иначе очередь была бы короче. Хотелось бы, чтоб администрация просто нашла им работу, это упростило бы нам жизнь.

— Они приходили бы и свое свободное время, сэр, — заметила лейтенант Тайзэрвэт. И в самом деле, немало мест в очереди было сейчас отмечено различными предметами, оставленными в качестве меток, — главным образом подушками или сложенными одеялами. Немало граждан провели здесь ночь. — Или, хуже того, совсем оставили бы работу. Тогда нам пришлось бы иметь дело с большим числом случаев прекращения работ.

Она не посмотрела в сторону входа в храм, где по-прежнему сидели священники Амаата. Теперь — на подушках, так как ее преосвященство Ифиан выдержала не более часа на жестком покрытии площади и отправила младшего священника за чем–нибудь, на что можно сесть.

Наблюдая за ними снизу, с планеты, я подумала: интересно, сколько, по мнению ее преосвященства, ей и ее священникам придется здесь сидеть; ожидала ли она быстрой капитуляции или просто не думала об этой стороне дела? База, вероятно, знала, но, будучи базой, не сказала бы мне, если бы я спросила.

Губернатор Джиарод не сделала никакого официального заявления по поводу сложившегося положения, но она контролировала официальные информационные каналы, в которых было упомянуто о прекращении деятельности ее преосвященства и даже прозвучали ее комментарии о причинах, В официальных новостях вообще не говорилось об очереди. Также там не сообщалось, что иерофант–ксхаи проявила готовность провести празднование рождения или похороны для любого гражданина, независимо от того, посвящен он в Таинства или нет. О ежедневных гаданиях на знаках, которые проводила администратор Селар, сообщалось максимально нейтрально, без подробностей или обсуждения.

Служба безопасности твердо поддерживала администратора базы Селар. По–прежнему.

— Это, возможно, могло бы закончиться быстрее, — сказала глава службы безопасности Тайзэрвэт, — не будь снабжения едой и напитками.

— Около дюжины обитателей Подсадья, включая Юран, когда она не находилась на занятиях, дважды в день приносили чай и еду гражданам, ожидавшим в очереди. Юран сама в первый день предлагала чай священникам, сидевшим перед храмом, и ее холодно проигнорировали.

— Или, возможно, сэр, — возразила Тайзэрвэт, — они стояли бы в очереди столько же, но голодные и лишенные кофеина. — Она подчеркнула движением руки очевидность невысказанной вслух второй части своего предположения. — Быть может, их действия — в нашу пользу.

— Ха! — Главу службы безопасности это, казалось, искренне позабавило. — И все они — ваши соседи, не так ли? А вот та — Юран, кажется, — ведь с вами живет. Под опекой капитана флота, как я понимаю?

Тайзэрвэт улыбнулась.

— Нам нужно будет сыграть вечерком в шашки.

— При условии, что вы не станете мне поддаваться.

— Я никогда вам не поддавалась, сэр, — солгала Тайзэрвэт, и ее сиреневые глаза невинно округлились.

Снизу я сказала ей:

— На пару слов, лейтенант.

Тайзэрвэт с виноватым видом вздрогнула, но для того, кто не мог видеть ее так, как я, как корабль, ее реакция проявилась лишь в том, что она моргнула.

— Извините на минутку, сэр, — сказала она главе службы безопасности и, отойдя в сторону, безмолвно ответила мне: — Да, капитан флота.

Сидя в гостевом доме в Ксхенанг Серит, я сказала так же безмолвно:

— Переправьте как можно незаметнее все важное на челнок. Постоянно держите под контролем путь к причалу, будьте готовы покинуть базу в течение минуты.

Тайзэрвэт пошла к лифтам. Мгновенно справившись с едва не захлестнувшей ее паникой, она сказала все так же безмолвно:

— Значит, она здесь. А как с вами, сэр?

— Мы вскоре отправляемся отсюда. Я доберусь туда за два дня. Но не ждите меня, если придется действовать.

Это ей не понравилось, но от того, чтобы высказать это вслух, она благоразумно воздержалась. Забралась в уже переполненный лифт. Назвала — для базы — уровень, на котором мы размещались, а затем, снова безмолвно, обратилась ко мне: