Досада от того, что мне больше нельзя сосать, сменилась новой волной возбуждения, которое буквально резануло в паху.

Я лёг на спину, и раздвинул ноги — очень послушный, да?

Мюррей наклонился надо мной и пропихнул мне в рот пальцы. Я тщательно облизал их — после того, как мой рот разработался членом, вылизывать пальцы казалось совсем «плёвым» делом.

— Чёрт, — выгнулся и раздвинул ноги пошире, когда Мюррей вынул пальцы из моего рта и прислонил к напрягшемуся анусу.

Сначала толкнул один, потом вынул и толкнул другой, при этом он так вглядывался в мое лицо, что я горел от стыда. А когда он толкнул в меня оба, я наконец очнулся:

— Нам нужна смазка или хотя бы презерватив, — буквально проскулил вертя задницей, чтобы принять пальцы поглубже.

— У меня нет, — смешок, — так что примешь на слюну и без преграды.

Наклонился и пососал мою нижнюю губу, наверняка всё ещё внутренне потешаясь над моей поздней просьбой.

— У меня, — сжал его сколькие пальцы внутри себя и вымученно простонал, — у меня есть презерватив.

— Блять, — Мюррей был разочарован так сильно, что перестал толкать в меня жалкую замену члену и навалился.

— Сейчас-сейчас, — я выполз из него и, мало что соображая, начал вертеть свои брюки в руках.

Кое-как разобрав где карманы, я вытащил презерватив и дрожащими пальцами разорвал упаковку.

Мне пришлось перевернуть Мюррея на спину, и натянуть презерватив на его член самому, потому что он участвовать в этом отказался.

— Ох, — сжал его горячий член в руке и замлел.

«Поласкать бы»… мне хотелось наклониться и взять в рот, даже если я не смогу пощекотать языком уретру, удовольствия ведь меньше не станет? Твёрдость и наполненность всё равно с лихвой лишит разума.

— Ложись обратно, — Мюррей шлёпнул меня по руке, догадавшись, какого рода мысли текут в моей голове.

Я снова лёг на спину и раздвинул ноги как можно шире. Если честно, мне тогда даже не верилось, что я получу его, что наконец его член заполнит меня. Да, я практически смирился с участью сосальщика…

Мюррей лёг на меня и уже сам смочил пальцы слюной, прежде чем пропихнуть их в меня, чтобы размять стеночки. Несколько толчков, и, убедившись, что я расслаблен и смазан, он приставил к моему анусу член. Поскользил головкой по мышцам, готовым принять, и, толкнувшись, просто проехался вдоль дырки, а не вставил. У меня вырвался чудовищный стон разочарования, смешанного с удовольствием, а Мюррей засмеялся и снова проехался членом по анусу, не спеша всунуть.

— Ну пожалуйста, — вымолил я и обнял его за плечи, что есть силы притягивая к себе.

Он целовал мою шею, находя происходящее забавным, а я горел.

— Пожалуйста… — шмыгнул носом, готовый расплакаться, и только после этого Мюррей перестал меня изводить.

Схватил за бёдра, и меня всего заколотило, когда я почувствовал, как головка входит в меня.

— Не сжимайся так сильно, — он укусил меня за плечо, будто думая, что это подействует, как он хочет.

А мне было просто «в кайф» сжимать его в себе, ощущать, как он толкается, погружаясь всё глубже. Я ничего не соображал и выгибался, как в бреду умоляя:

— Остановись, остановись, остановись… — цеплялся за тело Мюррея, как падающий в пропасть.

— Что? — напряжённый, он всматривался в мое лицо, пытаясь понять, почему я прошу остановиться.

Мюррей насадил меня на половину члена, хотя мне казалось, что я заполнен до конца. Но я точно знаю, что наполовину, потому что, когда Мюррей выполнил мою просьбу, я протиснул руку вниз между нашими телами и дотронулся до своего судорожно сжимающегося ануса. Погладил немного и схватил пальцами член Мюррея у основания.

Не знаю почему, но мне доставило это невероятное удовольствие — ощущать, что я насажен всего наполовину.

Убрав руку я откинулся головой на подушку и дал понять, что вот теперь хочу получить до конца.

Мюррею пришлось растрахивать меня, прежде чем это получилось. Каждым толчком он старался войти всё глубже, преодолевая сопротивление моей узости. Ни у одного моего партнера не было такого большого члена, и ни один мой фаллос не обладал таким размером.

Мне было очень хорошо, особенно когда член Мюррея задел простату, и меня чуть ли не подбросило на кровати.

Вообще всё дальнейшее — как сон, К. Трудно рассказывать, потому что я помню, как всё тело ломило и в заднице горело, и еще эта невероятная наполненность, словно до печени он мне вставил. Я просто помню, что орал, когда его яйца шлёпнулись об мою задницу, и он вытащил член почти на всю длину, чтобы с силой загнать обратно. Перед глазами всё плыло, не помнил, где я, не помнил Якоба, всякие проблемы. Только я и Мюррей, трахающий меня, не сдерживаясь.

Он брал меня почти зверски, явно не думая об этих «фигнях», как ласковое удовольствие нижнему партнёру. Кусал меня, ставил засосы, не спрашивая, можно или нет. Хотя тогда было всё можно, он мог творить со мной всё, что угодно.

А он и творил… Перестав насаживать, шлёпнул меня по ягодице и заставил перевернуться. Я сжимал простынь онемевшими пальцами и стонал до хрипа, когда он брал меня сзади. Мне так нравилось смотреть через плечо на его тело, укусив себя за руку, чтобы приглушить издаваемые горлом вопли… наверное, зря я это сделал, потому что стало слышно не только шумное дыхание Мюррея, но и звуки толчков. Эти дрянные звуки, постыдные, когда яйца шлёпались о…

— Стой, — К. не выдерживает и хватает меня за руку, выдирая из транса той ночи. — Давай что было потом, а то мне трудно дышать.

— Да, подожди, — вырываю руку из её цепких лап, — Дай дорасскажу хотя бы вкратце.

Мы сменили ещё несколько поз, прежде чем он разрешил мне кончить и кончил сам. Пребывая в послеоргазменной неге, я чувствовал, как его член выплёскивает сперму, и уже не очень был рад, что вспомнил про презерватив.

Мне так хотелось, чтобы он испачкал меня внутри. Чтобы наполнил до краев, и чтобы после того, как высунул член, из моей растянутой дырки вытекала его семенная жидкость. Ох, в общем правда так хотелось, чтобы он обжёг меня кончив поглубже…

Потрахавшись и отдышавшись, я поднялся и было потопал в душ, но передумал. «Мыться в этой дыре?»

Развернулся, а Мюррей уже сидел на кровати, и в его руке был использованный презерватив. Наполненный белой жидкостью, он манил меня.

Мюррей поднялся и раздвинул старые замшелые шторы, и комнату наполнил ранний солнечный свет.

Он хотел открыть окно и выкинуть презерватив, но я помешал.

— Подожди, — схватил его за руку и прильнул к нему всем телом, млея не от возбуждения, а от странно-острой нежности.

Взял презерватив и сунул в него палец, пачкая в сперме. Мюррей стоял и наблюдал, как я слизываю сперму, стараясь быть как можно эротичнее. Если серьёзно, дорогая К., то я сам не знаю, зачем это делал, ведь не старался нарваться на секс. Даже наоборот я уже не мог вынести второго соития, потому что задница в полной мере ощущала последствия первого.

Я действовал на инстинкте, как обычно действует сам Мюррей. И инстинкт подсказывал мне, что нужно попробовать сперму, причём так, чтобы Мюррей это видел.

— Ну как? — он выгнул бровь, и мне захотелось вылизать его пирсинг. Ужас, да?

— Очень сладко, — не вкус, а то, как отзывалось в паху. — Жаль, что ты не наполнил спермой мой рот.

Успел только моргнуть, прежде чем оказался в объятиях. Он жадно шарил руками по моему телу, периодически сжимая задницу и осыпал мелкими поцелуями шею. Шею, которая болела — да, как ты уже догадалась, К., там были засосы, но я-то пока не ведал об этом.

— Покажи мне, — провел пальцами по анусу, — хочу посмотреть, хорошо ли я растрахал.

Конечно, блин, хорошо, и он сам это знал. Но я всё же отодвинулся от него и встал раком на кровати. Почему интуиция подсказывала мне, что надо быть очень услужливым? Потому что я хотел, чтобы мы встретились ещё?

— Такая горячая, — коснулся кончиком языка расслабленного колечка мышц и вставил четыре пальца — резко и быстро, я от этого так прогнулся, что хрустнул позвоночник. — Ты полностью разъёбан.