— Уже собираешь отойти ко сну? — он насмешливо указал на мою пижамную рубашку.

— Собирался, не спится.

— О-о, почему?

— Не знаю. Не могу спать. А ты? Почему не спишь?

— Тоже не до сна. Как у тебя дела?

И меня прорвало. Мне действительно захотелось рассказать ему, как у меня дела. Представляешь? Действительно!

— Сегодня завершилось открытие очередного ресторана, все прошло гладко без осечек, я доволен. Только устал немного.

Он ухмыльнулся.

— Ты владелец ресторанов?

— Да, по мне не видно?

— Ты выглядишь, как… — он, улыбнулся и не собирался договаривать.

— Как?

— Ты же гомик, да?

И мне стало не по себе. Я ничего не ответил, только алкоголь удерживал меня на месте.

— Готов поспорить. Любишь члены?

Мюррей говорил это скорее как констатации фактов, нежели вопросы.

— Нет, не люблю. Но я гей. А ты?

— Как это: гей и не любит члены? Ты же пасс. — Он встал и ушел.

Я просто терял дар речи, мне хотелось расплакаться как ребенку. И тут он вернулся, в руках был стакан и половинчатая бутылка среднего коньяка. И до меня дошло, что он пьян поболее меня будет. Пьяный взгляд, жесты от ленцы.

Мюррей налил себе и выпил.

— Я пасс, но не шлюха.

— О как! — он снова налил и выпил. — Не трахаешься со всеми подряд?

— Нет, — не знаю, почему я не ушел и даже отвечал, — если тебе интересно, я никогда не трахался без резинок, никогда не делал минет, и вообще кончить во мне даже с резинкой нельзя!

Я распылился перед ним, а он лишь хрипло засмеялся, показывая кадык.

— У меня мало партнеров, и я с ними по-настоящему встречался, я даже себя давал только в постели! Никогда в другом месте, и без всяких там извращений.

Это вызвало новый приступ смеха у нахала. Я же раскраснелся и готов был пижаму на себе рвать, лишь бы доказать, что я не шалава.

— Да я… я даже договора заключаю!

— Какие договора? — он наконец успокоился.

— Секс раз в неделю, не больше.

Он насмешливо поднял бровь.

— Теперь понял, что я не шлюха?

— Ты не шлюха… хотя из всего, что я услышал, могу сказать, что ты просто никогда не принадлежал мужчине по-настоящему.

— Еще чего! Я никогда никому не буду принадлежать!

Мюррей покачал головой.

— Дурачок… многое теряешь, не даешь себе получить удовольствие. Я же вижу тебя насквозь.

— И что же ты видишь?

— Жадное тело. Очень жадное. Я вижу твой сальный взгляд на меня. Я ощущаю жар. Твой жар… — если бы я был там, рядом с тобой, в твоем доме, я бы тебя уже трахал.

— Да пошел ты.

— Это правда. Я бы тебя имел… ну не злись. Может, покажешь себя там? Я бы хотел увидеть.

И я сбросил звонок. Меня трясло будто перед расстрелом. А еще я был сильно возбужден, член просто ныл, и там внутри все начало сжиматься.

Когда я выключил комп и быстро лег в кровать, меня продолжало трясти, а в голове бухало: «Можно было согласиться. Ведь так хотелось показать ему себя».

========== 2.1 ==========

— Ты таки извращенец, Сэмюэль!

— Ой, помолчи… хотя… даже не знаю теперь, после всех этих дней…

— Ладно-ладно, что было дальше, милый?

— А дальше… проснулся я с жуткой ломкой. За ночь мысли вызрели, и трахаться хотелось безумно. Хотелось отдаться, будто гордости никогда и в помине не было. Жуткое, жалкое зрелище.

— Мда, он тебя конкретно так изменил… какие были дальнейшие действия?

— Пару дней я приходил в себя и пытался вернуть себя к низменным желаниям. Получалось откровенно плохо. Похоже на шитье белыми нитками по черной ткани.

В общем, в один прекрасный вечер, уже перетекающий в ночь, меня словно самой рукой дьявола потянуло в скайп. Я не мог устоять, секса давно не было, а тут такой парень. Да, я уже загорелся им, мне хотелось прощупать почву… может, этот наглец станет отличной заменой Джека.

— Стал?

— Нет, он не стал заменой. Он просто стал моим, хотя пройти пришлось через многое, чтобы получить его в свое полное распоряжение. Но я рад, рад что имею такую, хм, «вещь».

— «Вещь»? Хоть твои глаза горят любовью, но в словах ты крайне груб.

— Это любовь, но собственническая. Я счастлив, только когда он зависит от меня. Только когда я спокоен, что я владелец. Я зависим настолько, что стал рабом раба.

— О, ты добиваешься моей жалости!

— Ни за что, дальше будешь слушать?

— Конечно, — отпивает кофе, — без этой истории я не смогу улететь домой.

— Так вот, тот вечер, когда я снова вышел в скайп уже со стойким желанием узнать о нем и, может, даже встретится.

Я опять-таки выпил для храбрости, и так как он был на месте, позвонил ему.

— Привет, — пропел голос.

Он был одет. Вот как сейчас помню простую черную футболку и его сексуальную улыбку, что он мне продемонстрировал, когда изображение загрузилось.

— Привет, ты здесь круглые сутки?

— Нет, только вечерами-ночами, мне скучно жить, — последнее слово он слегка растянул на ироничный манер.

— А спишь ты когда?

— Днем.

— А работаешь?

— М-м, у меня специфическая работа… поверь, такой график хорошо под нее подстраивается. — Мюррей отвечал уклончиво, играя с повышением и понижением тонов.

— Хорошо платят?

— Просто отлично.

— Даже интересно, что эта за профессия… домашняя какая-то… — было до одури интересно, что там за работа с таким графиком. Но я, конечно же, понимал, что он мне не расскажет, хотя бы потому что мы мало для этого знакомы.

— Ты решил узнать обо мне побольше? За этим позвонил? Мне льстит, конечно, но некоторые вещи лучше не знать.

— Значит, все-таки наркота? — я пытался пошутить, но в итоге вопрос задался чрезмерно серьезно.

— Нет.

Разговор зашел в логический тупик, но, как говорится, выход всегда есть! Вот и у меня было два: первый — попрощаться, лечь спать, и попытаться забыть; второй — сменить тему.

— А кто такой этот твой Якоб? Ну, работодатель я понимаю. Где он?

— Неужели тебе это интересно?

Он так плотоядно ухмыльнулся, даже через камеру я почувствовал его ауру. И это был конец расспросам. Все пошлые мысли, все эти идеи о том, в каких позах я буду с ним совокупляться, все, все, влетело в мою голову. Мне стало настолько жарко, что я, кажется, покраснел абсолютно везде.

— А что ты предлагаешь? — мой голос сильно подвел меня, выдал все, что на уме.

— М-м-м, то о чем ты сейчас думаешь, но можно начать с малого.

Я помню, как сжал кулаки на этом моменте. Я недоумевал, какого черта?! Что за бес во мне? Почему я стал таким… таким… как девственник.

— Вау! Блин, Сэмюэль, все намного сложнее, чем я думала.

— Да, сложнее. Отношения вообще странная штука, а с ним так вообще.

— Ну давай дальше, хочется знать…

— Дальше… дальше я пошел у него на поводу. Я расстегнул верхние пуговицы рубашки и весь выпрямился в ожидании. Натянулся, как струна, и замер, боясь дышать и спугнуть это сладкое щемящее чувство стыда и покорности сквозь немыслимое расстояние между ним и мной.

— Расстегни все пуговицы, — голосом хрипловатым — к тому моменту как я вернусь.

Мюррей встал и быстро исчез из поля зрения камеры, мне оставалось лишь лицезреть эту полутьму и размышлять. Конечно, размышления в таких случая даются плохо, поэтому, пока голова яро кричала и вопила мне о гордости, чувстве собственного достоинства, воспитании, пальцы без промедлений расстегивали рубашку. Одну пуговицу за другой. И каждая расстегнутая пуговица отдавала волнением по телу. Я даже закусил губу, чтобы ни стона не слетело в тот момент, когда я провел пальцем по животу. Чудесное ощущение.

Я уже откинулся на спинку кресла в странном расслаблении, что больше похоже на транс. Знаешь, когда входишь в какую-то секту, и тебе вешают там мастерски лапшу на уши, после этого остается странное состояние. Я всегда так думал, и вот это было ощущение очень похожее на то. Хотя я не знаю наверняка.

— Что ты хочешь сказать, Сэмюэль? Тебя зомбировали в секте?