Неудивительно, что они были привязаны к зданиям и членам семьи.

— Или бесцельно гуляют, как будто потерялись. Хорошо, я попробую еще раз. Слушайте, сэр. Я, — коснулась своей груди, — помогать, — я указала на него, — тебе.

Он перестал говорить, опустив голову на бок, и указал на грудь, а затем на меня.

— Мы сдвинулись с мертвой точки. Да. Я помогу тебе. Скажи мне, чего ты хочешь.

Он снова указал на грудь, а затем на меня.

Я усмехнулась.

— Да.

Он двигался так быстро, что я ничего не успела понять, пока наши тела не соединились. Я словно изнутри заледенела, настолько было холодно. Кожа стала холодной и влажной. Я пыталась сделать вдох, перед глазами все расплывалось.

— Что происходит, Кора? -

закричала Рейн.

Ее голос отдавался эхом, словно она говорила с другого конца туннеля. Я пыталась ответить, но не могла даже открыть рот. Я чувствовала в себе такую легкость, что, казалось, вот-вот взлечу. Меня удерживали чьи-то руки.

— Кора! Черт возьми! Говори…

Голос Рейн затих, но на смену ему пришел другой. Мужской. Еще одна душа? Возможно. Я пыталась разобрать, что он мне говорит. Голос становился то громче, то снова затихал… громко, затем снова тихо…

Голова раскалывалась, а в груди все горело от недостатка кислорода. Меня медленно накрывала тьма, но я боролась с ней. Я уже была на пределе… пока не услышала голоса.

Я узнала Эндриса, потом Рейн и Торина. Они спорили.

— Не смотри на меня, — резко сказал Эндрис. — Они хотели проделать какую-то штуку со своим женским единением и сказали мне уйти.

— Его не должно быть здесь, — прошептала Рейн.

Кто не должен быть здесь? Эндриса?

— Теперь мы ничего не можем с ним поделать, — успокаивающе сказал Торин.

— Правильно, — сказал знакомый голос. — Ты можешь скулить о моем присутствии, сколько хочешь, но я не уйду. Без меня она боролась бы за свою жизнь.

Эхо.

Сердце заколотилось, и я открыла глаза. В его голосе звучало удивление, но, когда он посмотрел на меня, в глубине золотистых глаз пылал гнев. Я улыбнулась.

— Она еще и улыбается. Ты что творишь, куколка?

ГЛАВА

10. БЛИЗКИЙ КОНТАКТ

Я ненавидела это имя. Вероятно, это прозвище Малины.

— Проверяю, насколько удобна земля, — я пошевелила руками и ногами. Переломов не было. Рейн, должно быть, смягчила мое падение. — Очень удобно. Что ты здесь делаешь сейчас?

Он присел на корточки рядом со мной, принеся с собой чувственную энергию и дразнящий запах. Я хотела вдохнуть его и впитать.

— Спасаю тебя от души. Ещё раз. Ты в порядке? — он коснулся моей головы.

— Ха, твоя рука ледяная, — я села. — Ты только что вернулся из Чертогов Хель, чтобы похвастаться? Или… — я вспомнила нашу первую встречу, — ты знал, чего они хотели, не так ли? В первый раз, когда мы встретились. Ты знал.

Эхо кивнул.

— Она тоже привлекает души?

Эхо прикрыл глаза.

— Я не знаю. Наше взаимодействие было ограничено… другими играми. Спасибо, — добавил он, изучая меня через занавес его смехотворно длинных ресниц.

— За что? — напоминая о Малиине и что всё, что они делали, занимались сексом? Я ненавидела её.

— За то, что согрела руки, — сказал он мягко, сексуальная улыбка тронула уголки губ.

Мои глаза метнулись к моим рукам. Я была в ловушке, инстинктивно согревая его. Я отпустила его, жар затопил мое лицо.

— То, что ты сделала сегодня, было очень опасно и безрассудно, куколка. Знаешь ли ты, что происходит со Смертными, которые одержимы душой? — спросил он.

— Нет, но я уверена, что ты расскажешь мне в мучительных подробностях. И, пожалуйста, не называй меня куколкой.

— Ты смотрела Полтергейст? — спросил Эхо.

— Да. И?

— Полтергейст ничто по сравнению с реальной одержимостью. Ты могла бы сойти с ума, покалечить себя или что-то похуже.

Разве он не носитель мрака? И с каких пор я стала такой доброй? Я должна ненавидеть его. Вместо этого мое сердце бьется от волнения и желания броситься в его объятия.

— Если ты здесь, чтобы читать мне лекции, то уходи. Я пыталась помочь душе обрести покой. Я уверена, что ты не поймешь. И больше не присматривай за мной, пока я сплю. Ты снова нанес на меня руны, и я заставлю тебя пожалеть об этом, — я вела себя, как стерва, но меня это не волновало.

— Кто сказал, что это твоя работа, позволить им обрести покой? — спросил он, игнорируя последнее, что я сказала.

— Я, и ты ничего не можешь с этим поделать.

С левой стороны раздался смех. Моя голова повернулась на звук, и я увидела ухмыляющегося Эндриса. Даже Торин изо всех сил старался не улыбаться. Рейн была единственной, кто оставался мрачной. Она выглядела потрясенной.

— Твое присутствие расстраивает Рейн, — я встала и подошла к ней. Мы обнялись. — Прости, -

прошептала я.

— Он не пугает меня. Ты, ты не должна была слушать меня… — она ​​взглянула на Эхо. — Он прав. Ты никогда не должна делать это снова.

— Что случилось? — спросила я.

— Ты вошла в транс. Знаешь, глаза закатились, затряслась. Я едва поймала тебя, чтоб ты не упала. Затем ты начала говорить странным голосом. Наконец, ты отключилась.

Я нахмурилась. Я думала, что не отключалась.

— Как долго я отсутствовала?

— Десять минут.

Это долго.

— И что случилось с душой?

— Случился я, — сказал Эхо, приближаясь.

Должно быть, он отвел его в чертоги Хель, это объясняло холодные руки. Я обернулась к нему.

— Ты избавил меня от него?

Эхо кивнул.

— К счастью для тебя, я знал его имя. У него не было права овладеть тобой.

Я нахмурилась, услышав беспокойство, скрытое под гневом, или, может быть, я хотела это услышать.

— Он хотел, чтобы я передала сообщение кому-то по прозвищу Клэри Медвежонок. Что-то в сейфе в Кей банке, код — ее имя, Клэри Медвежонок, — я подошла к своей машине, открыла заднюю дверь и потянулась за папкой. Она уже была открыта. Сверхъестественно. Я этого не помню. Я села на заднее сиденье, оставив ноги на земле и начала записывать имена и цифры.

— Что ты делаешь? — спросила Рейн.

Я посмотрела вверх, все четверо наблюдали за мной.

— Записываю то, что он сказал мне. Надеюсь, я все помню.

Рейн взмахнула записной книжкой.

— Ты их уже записала.

Я смотрела на записную книжку в руке. Точно такие же числа и слова, которые я только что написала, были нацарапаны снова и снова на листе бумаги. Некоторые из них были инициалами. СДВ вместо сейфа. KБ вместо Кей Банка. ПК вместо пароля. Почерк не был моим.

— Я написала это?

— Ты требовала самым странным голосом, чтобы я дала тебе бумагу и ручку. Когда я это сделала, ты написала это, — она постучала по странице.

После того, что Малиина сделала со мной, я должна разозлиться или, может быть, даже злиться на кого-то, кто пользовался мной. Вместо этого я была волновала возможностью, что я могла бы сделать с моей странной способностью. Я могу помочь кому-то обрести покой. Может быть, именно это имел в виду мистер К. — выяснить, чего они хотели. Душа передала мне сообщение.

— Ты никогда не повторишь это снова, Кора, — сказала Рейн. — Это слишком опасно.

Торин кивнул.

— Слишком много Смертных сошли с ума от одержимости. На протяжении веков могущественные первосвященники и жрицы очищали одержимых, приказывая душе уйти. Они не всегда добиваются успеха.

— Но это значит, что вы, ребята, сможете поймать их, как только я соединюсь с ними, верно? — я обвела их взглядом. Выражение Торина было нечитаемым. Эндрис усмехался, а Рейн все еще выглядела обеспокоенной. Зная ее, она, вероятно, обвиняла отца в этом фиаско. Душа ослепила меня. В следующий раз я буду готова. — Я имею в виду, что Валькирии и Гримниры — это высшие сливки первосвященников и жриц, — я поймала взгляд Эхо. Он хмурился, но его народ были священниками, — Правильно?

— Я думаю, мы должны обсудить это наедине, — медленно произнес он.