-"Стой!" - испуганно крикнул Сергей. От неожиданности я дёрнулся, вскинув голову, чтоб посмотреть вперёд - моя ладонь и пальцы юного художника соприкоснулись. Вспышка, то ли у меня в глазах, то ли на самом деле и я провалился в темноту.
******
Двери недостроенного Храма распахнулись и сильным хлопком о стены поставили точку в какофонии звуков от падающих деревянных конструкций внутри. В проёме стоял Андрейка с взъерошенными волосами. Выпученные глаза озирались вокруг. Кузнец и остальные сотрапезники, собиравшие со стола остатки еды и посуду, замерли глядя на него. Звонко шлёпая босыми ногами по некрашеным доскам, мальчишка нетерпеливо зашагал к ним. Для скорости, он перепрыгивал через ступеньки лестницы, ведущей ко входу в храм. Оказавшись у стола, он стал хватать остатки ещё не убранной пищи и запихивать себе в рот, торопливо жуя. Кузнец посмотрел на него, молча налил в кружку квас из кувшина и протянул Андрейке.
-"Вижу, картинка получаться стала?" - спросил он, начиная улыбаться.
Мальчишка замотал головой.
-"Не-е!" - проглотив содержимое рта, он стал жадно пить из кружки. Повисла вопросительная тишина - всем хотелось услышать дальнейшие разъяснения. Андрейка допил, поставил кружку на стол и рукавом утёр рот.
-"Всё! Уже всё получилось!" - звонко закончил он.
-"Вот и хорошо!" - дед Коваль облегчённо вздохнул, и принялся опять собирать посуду - "тогда сейчас вместе с нами пойдёшь к ..."
-"Не-е! Не могу!!" - криком воспротивился Андрейка.
-"Как это опять "не могу"!" - бас, начинающего сердиться кузнеца накрыл крик мальчишки.
-"Ну деда Коваль! Мне Святая Троица только что явилась! Мне их образы обязательно нарисовать надо пока глаза ещё помнят! Ну не серчай!" - взмолился Андрейка глядя на кузнеца.
-"Я пойду? Ладно? Я пойду?" - мальчишка начал пятиться назад, не выпуская из поля зрения помрачневшего кузнеца - "Я не долго. Хорошо? Я быстро".
Двигаясь спиной к Храму, он всё ускорял и ускорял шаги. "Ай-ё!" - что-то негромко хрустнуло, и Андрейка заскакал на одной ноге. Остановившись, он упёрся поджатой ногой в соседнее колено и развернул ступню к себе - между пальцами торчала засохшая сосновая шишка. "Твою ж шишкину ма-а...!" - раздосадовано начал было мальчишка и тут же зажал себе рот двумя руками. Испуганно покосился на наблюдавших за ним деревенских мужиков, в надежде, что его ни кто не услышал, освободил одну руку и вытащил застрявшую шишку. Второй рукой три раза перекрестив себе рот, дотянулся и сорвал лист подорожника, растущий неподалёку. Плюнул на него, потёр и вложил между пальцами ноги, прикрыв начинавшую кровоточить ранку. Жалостливо-просящим взглядом ещё раз посмотрел на кузнеца, слегка покивал головой, и запрыгал по ступенькам к входным дверям недостроенного Храма.
******
Полуденное солнце медленно перевалило через самую высокую точку на небосводе и отражаясь в воде протекающей реки золотистыми бликами, придирчиво высматривало себе проход между высокими сосновыми вершинами, чтобы завалиться за горизонт на ночной отдых. От реки, вверх по пригорку, поднимались три мужские фигуры - две взрослых и одна детская. Наконец они одолели подъём и остановились, шумно и протяжно дыша от затраченных усилий.
-"Так значит, здесь свою церкву ставить хочешь?" - спросил тот, что постарше, с развивающимися на ветру седыми космами.
-"Да. Храм Господень здесь мне привиделся. За утренней молитвою дело было" - ответил другой взрослый мужчина в тёмных одеяниях. В правой руке он держал посох, грубо оструганный из деревянной ветки, а левая спряталась в складках посеревшего от дорожной пыли плаща с капюшоном.
-"Красота-а!" - протянул первый, оглядывая русло реки и лес на другом её берегу - "Так куда говоришь входные врата смотреть должны?"
-"Вот сюда. В сторону реки. Только чуть поодаль от берега, не с самого краю. Ступени, проход небольшой, потом стены в разные стороны на восемь углов разойтись должны, а вот там..."
-"Погодь, погодь малость. Картинку, из слов сотканную, к памяти не пришьёшь. Андрейка!" - он повернулся к уже сидящему на траве мальчишке - "Нут-ка, сбегай до обоза нашего, да холстины белой с угольками своими рисовальными принеси. Будем желаемые видения в образы творить, дабы потом недопонимания не случилось".
Мальчишка с тоской взглянул вниз пригорка на который они взбирались и переведя жалостливые глаза на говорящего заныл:
-"Ну, де-да-а..."
-"Ничего-ничего, ножки у тебя молодые, резвые - в миг обернёшься" - напутствовал его дед. Вздохнув, мальчишка поднялся, и зашагал под уклон, сильно размахивая руками.
-"Задорно имя его из уст твоих слышится" - смотря в след уходившей детской фигурке, произнёс человек в пыльном плаще.
-"Отец его, другом моим был. Это он его именем таким нарёк. Услыхал где-то на Торжище , так говорил " в душу и запало". Мне до сего дня кажется, что они его на свет явили, лишь имени этого ради. Уж очень он до новшеств всяких охоч был" - старик помолчал немного и уже обращаясь к своему собеседнику, спросил - " А тебя-то как кличут, а то ж и знакомство ещё не завели".
-"Отец Сергий я" - послышалось в ответ, и рука человека стащила назад капюшон от пыльного плаща, обнажив скуластую голову, ещё совсем молодую, с едва пробивающейся растительностью на подбородке и верхней губе - "А тебя звать-величать какими словами надобно?"
Лицо деда посуровело, и смерив стоящего перед ним взглядом, он произнёс:
-"Отец?! Ну а я тогда, пращур рода человеческого - дед Коваль!"
-"Что ж осерчал так вдруг? Чин на мне такой. Новою верою наложен" - немного растерявшись, произнёс молодой человек.
-"Новою верой?! Чем же так хороша эта ваша "новая вера", что так легко её чины и звания на себя навешиваете?" - так же сердито продолжал дед Коваль.
-"Един Бог! И всё в его власти" - ответил отец Сергий.
Молчаливо повисла пауза. Старик вздохнул, подошёл к растущей рядом берёзе, поднял вверх прищуренный взгляд, пытаясь что-то разглядеть в листве её кроны, и заговорил вновь.
-"Выходит так, что ежели слову твоему следовать, то никакой такой силы душу творящей не в деревах, не в огне, ветре, траве, воде нет?" - он стоял и медленно оглаживал белый с чёрными наростами ствол дерева.
-"Частица божественная, во всём что ты перечислил теплица" - мягким голосом наставника произнёс молодой человек.
-"Ну а как же кикиморы в болото заводящие, лешие по лесу блуждающие, домовые, что жилище людское от несчастий берегут - они тоже часть божественного?" - дед Коваль ещё раз обошёл дерево, и сел на землю у его корней.
-"Бесовщина это всё и ересь" - уже более строго ответил отец Сергий.
-"Чудная эта "новая вера" твоя. Думаю не всякая душа людская её примет" - дед Коваль закрыл глаза и прислонился головой к дереву - "Разве можно удержать молодых, что в ночь на Купалу в лес на поиски цветка папоротника побегут, дабы желание сокровенное исполнилось; или перестать сладости всякие в сенях за притолоку складывать - для домового - чтоб горе да беду в дом не пускал, да хозяйство от нечисти берёг; а в дни когда солнце снег топить начинает, что ж никто чучело зимнее огнём палить не станет - чтоб теплом жизнь возродилась ? Не выживет род человеческий, если с землёй, ветром, огнём и водою слова единого найти не сможет" - дыхание у деда Коваля становилось всё реже и тише - "Так что, вряд ли ты верою ... своею... людские души покорить сможешь... вот только... если... старую и новою ... соединить ... возможно было... тогда... одна другую дополнит... и силу небывалую ... обретёт..." - голос стих.
