Дроиды начали стрелять. По всем, кроме своего хозяина. И в первую очередь по тем, кто был ближе…
Тем временем на Каризданте
Лапладин открыл глаза, завершив свою долгую работу. Несколько последних дней в свободное время он регулярно медитировал. Медитировал. Медитировал… И снова медитировал. Все свои силы употребляя на то, чтобы насытить Силу тьмой.
Сейчас сингх совершенно выдохся, но, похоже, у него всё получилось: явственно ощущалось, что тёмная сторона, окутывавшая галактику, стала ещё гуще, и равновесие ещё больше сместилось в сторону тьмы. Он пока не знал, к каким именно последствиям это приведёт в обычном, материальном мире, но полагал, что победа сингхов, несомненно, приблизилась.
Что же касается политических последствий его интриг… То всё было просто чудесно предсказуемо. Канцлер Тальпана старательно возделал почву для нынешней войны, оставалось только незаметно подбросить алчным имперцам идею насчёт бракто, и они не только с готовностью уцепились за неё, но и пребывают в полной уверенности, что это идея – их собственная. Следовало ожидать ответного сопротивления и лишь чуточку помочь его лидеру, возникшему откуда-то Яко Стеллку. Потом выдать немного информации его агентам – и готово, Республика переживает крупнейший за последний век кризис.
Разумеется, Стеллк не сможет победить в принципе, даже несмотря на разгром флота Тракана! Его Концерн – лишь непрочный союз, возникший вокруг харизматического лидера, он развалится при первых же неудачах. Дзингаи объединятся с Коммерческой империей – они просто обязаны до этого додуматься – и, воспользовавшись её флотом, разобьют Торговый концерн наголову. А также раскроют тайну внезапного дефицита бракто, цены на неё снова упадут, и на некоторое время окраины успокоятся. Но истинный смысл этой войны – в том, чтобы показать всем слабость Сената, едва не сдавшегося какому-то наглому проходимцу, и недостаточную мощь Ордена дзингаев, который смог спасти Республику только в союзе с силами могущественных торговых картелей.
А что будет, когда уже сами эти картели осознают свою силу, объединятся и направят свои силы против Республики, да ещё будучи поддержанными продолжающими копить недовольство окраинами? Кто тогда поможет дзингаям? Особенно если картели создадут и сильные наземные армии. Разговоры о необходимости создания для Республики собственной армии, подчиняющейся Сенату, начнут вести уже не отдельные милитаристы вроде Тракана, а тысячи сенаторов.
Тогда-то и настанет время для финальной части Великого плана.
Далиграан тоже важен, но по другим причинам. Во-первых, в случае успеха плана Истинные бангалорцы будут полностью уничтожены, а позиции Заставы смерти усилятся, и в дальнейшем она сможет претендовать на власть на всём Бангалоре – новая неприятность для Республики, если всё получится. Во-вторых, столкнуть дзингаев с бангалорцами – очень полезно для того, чтобы вывести наружу тёмную сторону мастера Туку, которая, несомненно, в нём скрывается, ещё Паладжус полагал, что Туку можно использовать как тёмного дзингая. Может, из него даже выйдет новый ученик вместо потерянного Мэйла.
Глава 18
– Никогда не думал, что кто-то может убить дзингая в рукопашной, но этот бангалорец – просто не знаю что! – с энтузиазмом рассказывал мне чиновник-агент. – Говорят, он один перебил шестерых!
– Сразу шестерых?.. – В моём голосе звучал скепсис. – Думаю, это обычное в таких случаях преувеличение.
– Нет, ну не одновременно, конечно. По очереди: одного, другого, третьего… Потом, конечно, когда этот Фест остался один, на него навалились сразу все оставшиеся дзингаи, скрутили, связали…
– И что же, дзингаи его теперь казнят за убийство стольких своих? Или у них есть своя тюрьма для таких опасных преступников?
– А, нет. Они и связываться с ним не стали, наш губернатор потребовал, чтобы убийцу передали Далиграанскому правосудию, дзингаи согласились, на что он им-то. Сидит сейчас под замком, доспехи у него отняли, наш старик забрал их в свою коллекцию оружия, – хихикнул чиновник.
– Значит, пожизненное заключение. На Далиграане ведь нет смертной казни?
– Ещё чего, кормить таких преступников всю их жизнь! – засмеялся далиграанец. – Нет, наш старик сам умеет получать от них выгоду – сегодня утром в порту приземлился корабль работорговцев…
– На Далиграане ведь рабство под запретом, как положено на республиканских планетах?
– Ну-у… да… – тут же запнулся агент. Видимо, сообразил, что сказал лишнее.
– Не беспокойтесь, я не из правозащитников-идеалистов, сам полагаю, что получать выгоду от наказания опасных преступников гораздо лучше для государства, чем тратить на их содержание деньги. Просто если из-за этого на планете могут возникнуть какие-то проблемы, это может помешать нашему с вами бизнесу.
– А, не волнуйтесь, у губернатора всё схвачено, – махнул рукой тут же успокоившийся чиновник. – Он ведь в рабство продаёт только опасных преступников – ну кто будет против такого, даже если узнает?! Да и не проверяет с Каризданта никто, сидят они в камерах или нет.
– Неплохо придумано, – похвалил я и перевёл разговор на закупку следующей партии дерева…
Увы, мы опоздали. К тому времени, как мой корабль (названный мной «Спелой вишней» – в соответствии с родом моих основных занятий), облетев вокруг половины галактики, добрался до Далиграана, Далиграанская резня уже началась и закончилась. Погибли все Истинные бангалорцы и больше половины дзингаев. Уцелевшие отправились домой докладывать о провале миссии и оплакивать погибших.
Провал, полный провал и моих связанных с этим событием замыслов. Может, Сила действительно не на моей стороне?..
Однако известие, что Чинго ещё на планете, заставило меня слегка воспрянуть духом: возможно, ещё не всё потеряно. Если главное и упущено, то можно попытаться изменить к лучшему хотя бы что-то.
Покинув кантину, где встречался со своим агентом-осведомителем, я поспешил обратно в космопорт, Шара и Мэйл дожидались меня на корабле.
– Шара, как насчёт того, чтобы стать рабовладельцами? – поинтересовался я, взойдя на борт. – Временно, – добавил я, заметив её ошалевший вид. И рассказал о Чинго Фесте.
– Думаешь, он действительно ни в чём не виновен? – засомневалась тунгрита.
– Не то чтобы совсем ни в чём, но женщин и детей он не убивал, да и повстанцев бангалорцы перебили исключительно по заказу самого губернатора. А тот их потом подставил перед дзингаями. Истинные бангалорцы – честные воины.
– Но дзингаев-то он всё-таки убил, – продолжала сомневаться Шара.
– В честном бою. Те поступили неправильно, просто приказав сдаться, вместо того чтобы договориться обо всём.
– А он, значит, тоже не хотел договариваться и велел сразу стрелять…
– У бангалорцев тоже гордость есть. Хотя пусть лучше Чинго сам тебе всё расскажет.
– Я читал, что бангалорцы – лучшие воины в галактике из тех, кто не чувствует Силу, – прервал нас заинтересовавшийся Мэйл. – Пусть он летит с нами!
– Именно так, – поддакнул я неожиданному союзнику. – Думаю, наше общение будет взаимовыгодным. И просто сделаем хорошее дело – освободим человека из рабства.
– А если он всё-таки… – начала Шара.
– Он порядочный человек, я о нём знаю, – веско ответил я, положив спору конец.
Похоже, работорговцы задержались у губернатора Далиграана на обед или долго обсуждали с ним общие дела, поскольку дожидаться их пришлось пару часов. Однако нам это было только на руку, и, когда их спидер влетел на территорию космопорта, я уже как ни в чём не бывало прогуливался рядом с кораблём-перевозчиком рабов.
Все работорговцы были людьми и выглядели именно так, как и положено выглядеть представителям столь малоприятной профессии: громилы с татуировками на тупых мордах. Впрочем, возможно, это были лишь рядовые исполнители из их организации или охранники.
