А, вот так больше похоже. Но на что? Он закрыл глаза, левый — физически, а правый — мысленным приказом, и попытался вспомнить. Наверняка на «Кейко» или на «Ионе», но это еще ни о чем не говорит — в конце концов, он большую часть жизни проводит на этих кораблях. Какое–нибудь голо- графическое шоу? Может быть, но, кажется, не то…

— Икабод?

— Т–с–с. — Вряд ли сотруднику ГРУ позволено вот так затыкать старших по званию, по уже поздно, вырвалось. — Я думаю.

Почему–то вспоминалось, будто, когда он слышал эти слова, у него саднила правая рука. Что бы это значило? Что с ней такое случилось? Он же не Апирана, чтобы в стены кулаком бить…

Стоп.

Он широко улыбнулся и взглянул на Рурк и европейцев.

— В этой системе ничего такого нет, откуда могут идти радиограммы?

— ФАШ заявили на нее свои права, но, насколько я знаю, у них тут пока даже аванпоста нет, — покачал головой Хаманн. — Если мы и в самом деле ищем астероид, он должен быть где–то дальше, но в системе колец на этой планете много больших глыб из камня и льда. Если бы я был любителем биться об заклад…

— Ну, так я как раз любитель, — воскликнул Дрифт, и отчаянное ликование, какого он от себя не ожидал, затрепетало в груди, — и я готов поспорить на любые деньги, что нам нужно идти туда, откуда это передали, и как можно скорее.

— Но что это значит? — нетерпеливо спросила Рурк.

— Это значит «входите», — ответил Дрифт, — а прислала это Дженна, я гарантирую. Этот язык знает один–единственный человек на три системы вокруг, и Дженна слышала эти слова каждый раз, когда стучалась к нему в каюту.

Он повернулся к Чангам — по их лицам было ясно, что до них начинает доходить.

— Цзя! Сбегай за Апираной.

— Ракетная установка! — закричал Дрифт. — Ракетная установка!

— Я и с первого раза слышала! — огрызнулась Цзя.

— Так их две! — возразил Дрифт, глядя на дисплей и чувствуя холодок внутри.

«Если бы я выбирал, какой смертью хочу умереть, то вариант „взорваться и улететь в глубокий вакуум" был бы далеко не в начале списка». «Иона» жутковато накренился — вбок и по крайней мере номинально вверх, — и у Дрифта стало как–то нехорошо в животе, несмотря на искусственную гравитацию.

— Что там, все те же две? — спросила Цзя.

— Нет, — признался Дрифт. — Уже три.

— Сяо ни сюзонг шиба дай!

— Вы же говорили, что ваша слайсерша сумеет перехватить управление системой! — крикнула Рыбак.

Капитан, одетая в полный скафандр, только без шлема, стояла рядом, чтобы «контролировать» их проход через дверь, хотя надежда, что кто–то может как–то повлиять на процесс, когда Цзя в полете, — это всего лишь утешительная иллюзия, которую Дрифт не спешил развеивать.

— И почему мы так решили, как вы думаете? — возразил Дрифт, лихорадочно бегая глазами по всем экранам. — Dios! Цзя, одна летит!

— Если Дженна будет еще жива, когда мы долетим до этой глыбы, я ее, паршивку, сама… киа ши! — прошипела Цзя.

Дрифт не знал, что это значит, но звучало не слишком дружелюбно.

— Держитесь!

«Иона» снова изменил курс — резким рывком, и они понеслись вниз, в толщу колец.

— Как только войдем в слой пыли, вырубай!

— А мы не…

— Делай, что тебе говорят, баи ши!

Дрифт послушно протянул руку к кнопке отключения радиосигнала: такое устройство нечасто увидишь на шаттле класса «Кархародон», но для капитана звездолета паранойя — не самое плохое качество, особенно если ему время от времени приходится спешно уносить ноги или проделывать что–то не вполне законное.

— Готов.

— Жди… — пробормотала Цзя.

Впереди, все ближе и ближе, мерцала изменчивая, преломляющаяся плоскость кольца. У Дрифта даже глаза заслезились, когда он попытался сфокусировать взгляд и определить расстояние до этого скопления ледяных и каменных осколков. Он снова посмотрел на дисплей и, к своему смятению, увидел, что ракета приближается даже быстрее, чем он боялся, — сигнал радиолокатора становился все сильнее и настойчивее.

Послышался такой звук, будто небывало свирепый град забарабанил в окна, и Дрифт нажал кнопку, не успела Цзя крикнуть: «Давай!» На какой–то миг наушники забило белым шумом радиопередатчика «Ионы», и Цзя снова резко вильнула. Шаттл описал дугу по самому нижнему слою кольца — всего в нескольких десятках метров от поверхности, — и снова нырнул вглубь.

— Радары? — гаркнула Цзя.

— Да! Оторвались!

Дрифт ударил кулаком в воздух: ракеты больше не было на экране. По всей видимости, она прошла за кормой: наводку сбило отключение радиосигнала и космический мусор в кольце, создающий помехи для радаров.

— Отлично, — отозвалась пилотесса все еще несколько напряженным голосом. — А остальные?

— Хм… — Дрифт нахмурился, пытаясь осмыслить то, что видит на экране. — Пропали.

Цзя даже оглянулась на него через плечо, так что уши пилотской шапки мотнулись в воздухе.

— Выражайся точнее.

— На нас ни одна установка не направлена, — сказал Дрифт и проверил еще раз, чтобы убедиться, что ему не показалось. Нет, дисплей был подозрительно пуст. — Должно быть, убрались, когда мы прошли сквозь кольцо.

— Или наши системы вышли из строя, и нас сейчас разнесет взрывом без всякого предупреждения, — мрачно вставила Рыбак.

— Или, — продолжала Цзя, а корабль тем временем вновь поднялся над основным слоем колец, и впереди показалась темная глыба астероида, — Дженна наконец оторвала задницу от сиденья и взяла игру в свои руки — поэтому и двери открываются.

— Что?

Дрифт поднял голову — действительно, в блестящем металле, в самом центре, появилась быстро расходящаяся в ширину темная полоска. Еще несколько секунд — и в динамиках раздалось потрескивание, а за ним — знакомый и такой долгожданный голос: — Шаттл «Иона», это Дженна Макилрой. Вам открыт вход на посадку, только поживее садитесь, пока системы у меня под контролем, а то я тут слайсю как бешеная, кое–как отбиваю атаки — не знаю уж, что за компьютерный гений у них на борту. Было бы здорово, если бы вы вошли и заняли круговую оборону, или как она там называется, пока кое–кто тут не прожег обшивку и не вломился ко мне в шаттл.

— Дженна! — Настроение у Дрифта, которое сегодня весь день моталось туда–сюда, совсем как «Иона», уворачивающийся от ракеты, снова стало лучше некуда. — Черт, как я рад слышать твой голос! — Он нахмурился. — Погоди, ты говоришь, кто–то пытается к тебе вломиться?

— Ну да. — Послышался нервный, какой–то даже истерический смешок. — Но мы сейчас в ангаре, и мне так и так нужно вам дверь открыть, а значит, в любом случае системы безопасности отключать… В общем, им, кажется, стало холодновато и дышать нечем — внезапно так.

Дрифт обменялся озабоченными взглядами с Цзя. Кажется, Дженна на пределе.

— Мы уже идем.

— Не то слово, — проворчала Цзя.

Она добавила оборотов двигателя, включила внутреннюю связь и обратилась к европейским военным в грузовом отсеке: — Держитесь там крепче!

— Лучше пристегнитесь, — посоветовал Дрифт Рыбак. — Цзя когда тормозит, так уж тормозит.

— Не сомневаюсь, — ответила Рыбак, последовала его совету и плюхнулась в кресло, в котором обычно сидела Дженна. — Должна отдать должное вашей пилотессе: летать она умеет.

— Никогда так не говорите, пока не приземлились! — крикнула Цзя. — Как там, чисто?

— Чисто пока! — подтвердил Дрифт с удовольствием.

Он видел, что на экране нет ни одного значка. На этом расстоянии отклониться они вряд ли успеют, особенно на такой скорости. Да, кстати, о скорости. Он нервно сглотнул.

— Цзя, мы ведь сейчас…

Рыбак–то он предупредил, а вот его самого внезапный вылет тормозных ракет застал врасплох.

— Jesus Cristo!

— Говорили тебе — держись, — огрызнулась Цзя, — я же не виновата, что ты не слушаешь.

Тормозные ракеты еще летели, а пасть ангара уже сомкнулась над «Ионой», и после нескольких торопливых щелчков по кнопкам запустились магнитные двигатели и отключилась искусственная гравитация — как раз перед тем, как челнок попал в радиус действия поля Хайма. Сам отсек оказался громадным — ничего подобного Дрифт не видел даже на самых больших кораблях, — и рядом с приземистым «Ранним восходом» в нем стояло еще два шаттла.