Дома тихо, и лишь откуда-то из кухни мягко шелестит радио и звенит посуда. Наверное, мама готовит обед. Он не голоден. Он зол и отчего-то расстроен так сильно, что ребра ломит. В темной комнате (он не любит раскрывать окно, предпочитая оставаться в полумраке) рюкзак летит в угол, а стянутая через голову кофта – на кровать.

- Привет.

Тихо, из кресла, задвинутого в дальний угол. Джексон даже подпрыгивает от неожиданности. И только сейчас замечает и взъерошенного Лейхи и занавеску, надувающуюся пузырем из-за притока воздуха в приоткрытое окно.

- Ты херли тут делаешь?

И взгляд мимо – куда-то в стену. И нет, сердце колотится в горле лишь от внезапности и испуга. И от этого же вдруг вспотели ладони. Так сильно, что хочется незаметно их вытереть о джинсы.

- А ты как думаешь?

- Ты, блядь, через окно что ли влез?

Хочется разозлиться, вскипеть, швырнуть придурка в стену башкой. Так, чтобы еще сверху грохнулось что-нибудь потяжелее. Но он лишь моргает растерянно и чувствует, как под кожей разливается какое-то вязкое чувство, а Айзек чуть морщит нос, будто улавливает запах тоски и отчаяния, разъедающих Уиттмора, расщепляющих парня на атомы.

- Нам надо поговорить.

- Не о чем.

И зачем-то продолжает раздеваться, неподвижно глядя в глаза. Такие ледяные, что мороз ползет по коже, покрывая мурашками. И это не приглашение, нет. Скорее намек: “Уходи, убирайся, проваливай”.

- Я не уйду. Я заебался, что ты бегаешь от меня, как от заразного. Месяц прошел, Джексон...

- И ты ни хера за месяц не понял? – Сипло, испуганно как-то, аж самому стремно.

- Я целый месяц слушал, как колотится твое ебаное сердце, когда ты мимо идешь. И, думаешь, я не чувствую твой взгляд? Часами, Джексон.

- Глючит тебя, кудряшка...

Прозвище слетает с губ легко и непринужденно, и лед в глазах вдруг тает, растекаясь по радужке яркой лазурью.

- Глючит, говоришь...

Горячая ладонь опускается на тонкую ткань боксеров, облепившую бедра и налившийся член так плотно, что еще немного, и лопнет по шву.

- И это мне кажется?

Жарким дыханием по линии скул. Красивый. Такой красивый, что больно дышать.

- Лейхи... – Хрипло, с каким-то болезненным присвистом. – Лейхи, не...

- Хочешь, чтобы я остановился?

“Блядские, блядские губы”, – перезвоном трезвонит в голове, пока Уиттмор пытается протолкнуть воздух сквозь пересохшее горло.

- Нет. Не смей.

И дергает на себя, сжимая пальцами обтянутую джинсами задницу.

====== 32. Джексон/Айзек ======

Комментарий к 32. Джексон/Айзек http://cs622425.vk.me/v622425352/4eeb5/Q6XR6TqvWdI.jpg

- Джексон?

Мягкий бархатистый голос в трубке звучал как-то настороженно, и Уиттмор мгновенно напрягся, стягивая с лица черные очки.

- Айзек, скажи мне, что ты уже вылетел. Или хотя бы подъезжаешь к аэропорту.

Он улыбнулся, так ясно представив, как Лейхи хмурится, покусывая губу, будто волчонок стоял сейчас перед ним. Вспыхнувшее было раздражение рассеялось, как только Джексон услышал этот волнующий голос, пускающий сотни мурашек по коже.

Как же я соскучился по тебе…

- Я еще дома! – Выпалил Лейхи, и Уиттмор застонал в голос. – Я знаю, что Лидия спустит с нас три шкуры, если мы опоздаем на праздничную вечеринку, но, блять, Джексон! Я помню, что ты выбрал в подарок колье с сапфиром Марии Румынской, и я даже думать боюсь, кому под юбку или в брюки ты там залез, чтобы заполучить это украшение. Но я не хочу приезжать с пустыми руками.

Господи, за какие прегрешения ему досталось это нескладное упертое недоразумение? Был бы он сейчас рядом, затащил бы без долгих разговоров себе на колени, заткнул рот губами…

- Если хочешь успеть на самолет, выезжать надо прямо сейчас, – одна только мысль об этих сладких губах и влажном языке заставляла кровь в голове шуметь, а дыхание – сбиться. – Пожалуйста, Айзек. С подарком мы все решим, если ты хочешь…

- Я не виноват, что Крис сорвался еще на рассвете и умотал в аэропорт, я проснуться даже не успел. А теперь добираться одному… И этот подарок.

Он продолжал свой возмущенный монолог, кажется, даже не услышав слов своего парня. Джексон выдохнул шумно, надеясь, что ослышался. Потому, что они все обсудили и решили уже давно, а теперь…

- Крис Арджент, Айзек? Опять? Скажи мне, что он не ночевал у тебя! Вообще, какого хера охотник забыл во Франции? Он же в Бейкон Хиллс вернулся…

Отхлебнул черный обжигающий кофе, стараясь смыть противный кислый привкус с языка. Получилось плохо.

- Джексон, не начинай! – Голос сорвался почти на ультразвук, и Уиттмор снова поморщился, отодвигая телефон подальше от уха. Так ж, мать твою, и оглохнуть недолго. – Я тебя две недели не видел! Где тебя, сука, носило в прошлый уикенд? Променял меня на прием у королевы-матери. Между прочим, твоя очередь была приезжать! А я в Лондон больше ни ногой, так и знай. Там холодно. И туман такой, что до костей пробирает. Какого черта я должен покидать теплый Буживаль ради высокомерного оборотня, который забивает на меня через раз?! А в Лондоне этом твоем даже шарф не спасает… Шарф… Я придумал, подарю Эрике шарф.

Джексон почти в голос застонал, представив, как Лейхи бросает все и носится по бутикам и салонам в поисках самого стильного шарфа для самой экстравагантной волчицы стаи.

- Айзек, малыш… Не уверен, что у тебя есть время на магазины…

- При чем тут магазины, Джексон? – Оборотень представил, как его волчонок раздражено фыркает, прикрывая трубку ладонью, как запускает пальцы в волосы, нервно взбивая непослушные кудряшки. – Тем более, на них времени действительно нет. Свяжу сам по дороге. Ты знаешь, что я смогу. Лететь все равно несколько часов, плюс пробки по дороге в аэропорт.

Уиттмор прыснул в кулак, представляя Лейхи, деловито стучащего спицами, и его охуевших попутчиков. Но да, волчонок умел. Не зря все его квартира, как и комната Джексона в Лондоне, была завалена многочисленными шарфами, вязаными ковриками, наволочками для подушек, пледами… Айзек все грозился связать ему свитер, но, видимо, руки пока не дошли.

- Ладно, кажется, такси сигналит внизу. Увидимся через несколько часов. Люблю тебя.

Чмокающий звук, видимо, означал воздушный поцелуй, предназначенный Джексону. Парень облизнул губы, представляя другую, более откровенную картинку, которую он воплотит в жизнь сразу, как только встретит Лейхи в аэропорту, и они доберутся до лофта… А, может быть, и до дома они ждать не станут.

- Ты мне зубы-то не заговаривай. – Грозно рыкнул оборотень, почему-то солнечно улыбаясь. – Про Криса ты мне еще объяснишь. … И вообще, Лейхи, хватит болтаться тебе одному. Готовься паковать чемоданы.

И отключился, оставив Айзека растерянно моргать и пытаться понять, что его бойфренд имел ввиду. Джексон потянулся, разминая спину, залпом допил остывший кофе и поднялся, подхватывая сумку с пола. Кажется, объявили регистрацию на рейс до Калифорнии.

Айзек осторожно приоткрыл дверь, просовывая кудрявую голову в образовавшуюся щель. Потянул носом, вдыхая витающие в воздухе ароматы пряностей, жаркого, взбитых сливок, клубники… Из гостиной доносился громкий гомон, видимо, все уже собрались.

- Черт, так и знал, что мы опоздаем. Это ты виноват, – и укоризненно зыркнул на парня, с невинным видом застегивающего штаны.

- Кажется, только начали, не суетись. – Джексон пожал плечами и звонко чмокнул Айзека куда-то в скулу, прямо над ярким засосом, что уже начал бледнеть. – Доставай наш подарок.

- Подарки, – поправил кудряшка, роясь в рюкзаке. – Надеюсь, ей понравится.

Держась за руки, они распахнули двери, шагая вперед. Джексон присвистнул, заметив прямо посреди лофта виновницу торжества на высоком импровизированном троне с золотой короной на голове. Хм… может быть, за этим Арджент мотался во Францию? Чтобы стянуть реликвию из Лувра?

- Вы опоздали… – Лидия нахмурилась и притопнула ножкой, осуждающе глядя на оборотней. Лейхи попытался спрятаться Джексону за спину, но тот лишь приобнял бойфренда рукой и улыбнулся так обворожительно, что Мартин невольно заулыбалась в ответ.