- Иди спать, Айзек. Меня Лидия ждет.
И уходит в тепло дома, зябко передернув плечами. А Айзек еще долго смотрит в черную водную гладь – ровную, без единого всплеска. Она похожа на озеро медленной, тягучей ртути. И луна отражается в ней бледно-желтой дорожкой, которая, кажется, ведет прямо в небо.
====== 24. Джексон/Айзек ======
Комментарий к 24. Джексон/Айзек https://pp.vk.me/c621820/v621820352/38daa/6CB98Fgyti0.jpg
https://pp.vk.me/c621820/v621820352/38db1/feHd1FIDY2A.jpg
Лейхи больше не улыбается, когда Джексон проходит мимо. Не скользит взглядом по идеальной линии скул, не касается невзначай спины или предплечья, не расправляет своими длинными пальцами воротничок рубашки.
Уиттмор пытается поймать ускользающий взгляд – прозрачно-голубой, как ледяная родниковая вода, фонтаном хлещущая из-под земли. Айзек прячется за черным стеклом зеркальных очков и буквально закапывается в свой телефон каждый раз, как Джексон оказывается неподалеку.
Утрами у Лейхи на голове беспредельный пиздец, а на ключицах засосы размером с геоглифы Наски. Каждый раз, когда кудрявый разматывает свой длинный шарф, Джексон говорит себе: “Похуй, ты ведь Джексон Уиттмор. Тебя хотят все без исключения девчонки в этой школе, да и половина парней, если быть честным. Не насрать ли, что там за метки на этой длинной орясине?”
Айзек улыбается тонко своими невозможно-влажными губами и закрывает шкафчик, делая вид, что Уиттмор – не стоящий внимания предмет мебели, часть интерьера. Идет в класс, быстро что-то печатает на ходу в телефоне, то и дело запускает руку в золотистые кудри, привычно взбивая их пятерней.
А Джексон с наслаждением пинает стены в туалете, а потом пускает ледяную воду, брызгает на лицо, запихивает голову под кран и долго стоит так, чувствуя, как ломит виски и затылок. Чувствуя, как ярость, струящаяся по венам разъедающим ядом, утекает в сток вместе с пахнущей дезинфектором водой.
Айзек Лейхи и его губы с привкусом меда и свежего хлеба. Айзек Лейхи и его широкая улыбка, от которой хотелось летать. Айзек Лейхи и его мягкие кудри, которые так здорово пропускать меж пальцев. Айзек Лейхи...
Когда-то давно он говорил, что Джексона поцеловало солнце, оставив на носу и щеках свои крошечные метки. Пересчитывал веснушки пальцами, навалившись поперек груди, а Уиттмор улыбался в полудреме и время от времени касался губами его теплой ладони.
А потом в город вернулся Тео Рейкен. Вернулся в Бейкон Хиллс, в школу и в жизнь Джексона, из которой исчез бесследно пару лет назад.
- Ты не нужен мне, Тео, – шептал Уиттмор, когда парень, опустившись на колени, стягивал его джинсы к коленям. – Я с Айзеком, понимаешь?
Но Рейкен лишь ухмылялся, ловя губами горячую плоть. И пальцы сами собой сомкнулись на коротко стриженном затылке, и хриплый стон прокатился по коридорам опустевшей школы. И Джексон уже не помнил, что именно сегодня Айзек тренируется допоздна, а он должен ждать его на парковке. И даже не заметил худой силуэт в глубине коридора и глаза парня, наполнившиеся влагой, как тучи – дождем.
А следующим утром просто посмотрел сквозь него, будто он, Джексон, превратился в бестелесного призрака, горстку тумана, рассеивающегося над городом ранним утром. И уже через пару дней Лейхи облизывал в раздевалке Лиама Данбара, стягивая с мальчишки вонючую, пропотевшую форму. А Джексон лупил кулаками по стенам и шкафчикам, оставляя на металлических дверцах кривые вмятины и кусочки кожи с разбитых костяшек. Но боль в руках не перекрывала другую, прогрызающую дыру под ребрами, выедающую зрачки, наполняющую длинные ночи вязкими, как патока, кошмарами.
Кошмарами, что продолжались и днем, когда Айзек равнодушно проходил мимо, то и дело трогая пальцами метки от чужих губ на своей шее.
====== 25. Айзек/Стайлз (броманс), Джайзек ======
Комментарий к 25. Айзек/Стайлз (броманс), Джайзек Айзек/Стайлз (броманс), Айзек/Джексон
https://pp.vk.me/c621820/v621820352/384dc/en59SM6g8-Y.jpg
Айзек комкает ладонями лист с расписанием, отщипывает от бумажки по крошечному кусочку, которые складывает горкой на крае стола. Стайлз перемешивает ложечкой густой, вязкий кофе, искоса поглядывая на расстроенное лицо парня.
- Тебе незачем оставаться дома. Пятница, чувак. Это волшебное слово. Этот день создан для тусовок, веселья. День, чтоб беспределить по-черному.
Из него слова вылетают со скоростью пять фраз в секунду, и некоторые звуки Стилински проглатывает, прихлебывая похожий на машинное масло напиток. Айзек морщится инстинктивно и качает головой, чувствуя горечь под языком. Его кудряшки задорно подпрыгивают, словно пытаются подбодрить Лейхи: “Ну, ты что, как калоша? Встряхнись, давай оторвемся!”.
- Я должен заниматься. По химии и математике с оценками просто беда. Я не могу подвести Джона, Стайлз. – Вздыхает, когда Стилински бубнит что-то невразумительное, набивая рот овсяным печеньем. Старается не смотреть на его длинные красивые пальцы. Как у пианиста. – Спасибо тебе.
- Было б за что. Да ты зря паришься, Айзек. Папа не станет придираться. И ты же живой человек, имеешь право отдохнуть.
- Я не могу. Я не хочу, чтоб твой отец пожалел о том, что ввязался в это.
Он говорит об опеке, которую шериф взял над взрослым подростком после гибели мистера Лейхи. Наверное, он мог звать Джона отцом. Но не хотелось. Он вообще почти не разговаривал с тех пор, как перебрался в их дом. Сутками сидел, по уши закопавшись в учебниках. Иногда Стайлз находил парня под утро обмотанным шарфом, как каким-то экзотическим коконом, с раскрытой книжкой на острых коленках.
Книжный червь какой-то...
Будил его, осторожно встряхивая за плечи, и отводил в кровать, где накрывал одеялом. Айзек, так и не проснувшийся до конца, бормотал что-то сонно и сворачивался клубочком, подтягивая колени к груди.
Он просто хотел вытащить Лейхи из той норы, в которую он забился, забаррикадировавшись изнутри ледяными глыбами из отчаяния и тоски. Беспросветной грустью, что затягивала его жизнь, как серые мрачные тучи прозрачное высокое небо.
- Он замкнулся в себе, понимаешь. Сидит над этими книжками, чертит что-то в тетрадках. Он даже “Звездные войны” смотреть отказался, можешь себе это представить, Лидс?
Девушка наклоняется к самому лицу Стайлза, потому что повисший в помещении гул и звон сталкивающихся друг с другом шаров заглушают каждое слово. Джексон выбивает страйк и подпрыгивает, издавая победный вопль. Стайлз закатывает глаза и выразительно смотрит на Лидию взглядом “что-ты-нашла-в-этом-придурке”.
- Слушай, Стайлз, я не психолог. Попробуй вытащить его с нами в боулинг в следующую пятницу, пусть мальчик развеется.
Он хочет сказать, что пытался, хочет объяснить, что тащить куда-то Айзека – все равно, что пытаться двигать горы, но Мартин уже не слушает, она повисла на Уиттморе и хлопает длиннющими ресницами, заглядывая в скучающее лицо красавчика-блондина. У него взгляд такой постный, пресыщенный, что Стайлзу от его вида хочется выблевать сжеванную второпях пиццу. Уебок надменный.
Через неделю Лейхи захлопывает учебник, когда Стайлз кубарем скатывается по лестнице, на ходу натягивая футболку. Цепляется кедом за последнюю ступеньку и летит прямо на замершего с приоткрытым ртом Айзека, который подхватывает пацана уже у самого пола.
- Когда-нибудь башку себе размозжишь, – ворчит он, ставя друга на ноги.
- Спасибо, чувак. Ты меня просто спас.
А сам пахнет чипсами и едкой пузыристой колой, которую хлещет вместо воды круглыми сутками. Айзек разглядывает россыпь родинок на скулах и шее мальчишки, будто карту причудливую читает, и ловит себя на том, что губы невольно расползаются в улыбку. Солнечную, как первый теплый летний день после затяжной дождливой весны.
- Снова в боулинг?
- Ага. Лидия и Джексон уже ждут, Скотт и Эллисон позже подтянутся. Присоединишься?
- Почему бы и нет. Только куртку возьму.
