- Эллисон? Боже…

Она не слышит, чего в этом выдохе больше – изумления или обиды. Не слышит, потому что слезы клокочут в горле, и голос доносится, как из-под воды… Где-то вдалеке хлопает дверь, и шаги затихают в глубине коридора. И Джексон припечатывает к стене своим телом, размыкает языком ее губы…

====== 12. Питер/Айзек/Джексон ======

Комментарий к 12. Питер/Айзек/Джексон Айзек/Питер, Айзек/Джексон

https://pp.vk.me/c629224/v629224352/e373/Sfs0OQ2xXRE.jpg

- Слушай, волчонок, у меня не ночлежка здесь так-то.

Хейл хочет казаться равнодушным и грубым, угрожающим даже. Но получается как-то херово, потому что в небесно-голубых глазах – ни тени страха. Лейхи лишь облизывает свои невозможно-розовые губы и сбрасывает с плеч вещь-мешок.

- Я на пару дней, Питер.

И теребит пальцами ворот шерстяного свитера, распахнутого на груди. Там кожа гладкая – без единой складочки, и Хейл с усилием отворачивается, хотя буйная фантазия разыгралась вовсю, и он уже чувствует на языке капельки виски, которые мог бы слизывать из этой ямки под шеей, вцепившись пальцами в кудряшки на его голове. Интересно, жесткие у Лейхи волосы, или мягкие, как у девчонки? Питер ставил бы на последнее.

К черту, он проверит это еще до исхода ночи…

- Можешь бросить спальник в углу. Не люблю, когда от моего дивана воняет псиной.

А глаза голубые-голубые, доверчивые, как у ребенка. И что это? Благодарность? Улыбка до ушей и язык, что беспрестанно смачивает и без того влажные губы. Розовый, мягкий… И зубы белые, как из рекламы жвачки или зубной пасты.

- Ну, я же не дворняга бездомная, Питер. Прояви гостеприимство.

- Спасибо скажи, что не выставил пинком за дверь и копов не вызвал.

Хотя, что ему копы – клыкастому и борзому. Беты у племянника как на подбор – бесстрашные, сильные, наглые… свеженькие.

- Спасибо, – блондин улыбается, а у Питера кончики пальцев немеют от желания. – Так, можно мне лечь на диване? Вид из окна у тебя потрясающий.

Хейл оборачивается, словно впервые видит и окно во всю стену и панораму города, сияющего мириадами огней и рекламный вывесок.

- Что в Чикаго-то забыл? Альфу блудного ищешь? Зря стараешься, он со своим… кхм… подопечным сейчас где-то у моря.

- Ты читаешь инстаграм Стилински? – Айзек не удивляется, прыскает в кулак и по уши зарывается в свой бездонный мешок. Пижамку на ночь выискивает, быть может?

- Может быть, выпьем? Давно не виделись все же…

Выуживает бутылку вполне сносного бренди, и Питер даже не кривится, доставая бокалы. Почему бы и нет?

Алкоголь согревает кровь, волчонок весело тарахтит про жизнь в Бейкон Хиллс, про нового бету Скотта и проблемы с самоконтролем у Киры, про чудо-способности помощника шерифа (Пэрриш какой-то) и Лидию, перерывшую весь бестиарий в поисках ответа – что за псевдо-феникс объявился в городе.

Они добавляют понемножку аконита в каждую порцию, и голова начинает кружиться, а самоконтроль улетучивается к херам.

Питер и сам не понимает, как тянется к пацану и сгребает золотистые кудряшки в горсть, опрокидывает на себя. Губы к губам. Ваниль и кокосовая стружка. Как пошло, думает Хейл, слизывая сладость с языка парнишки. А Айзек, как мягкий пластилин в его руках – послушный, податливый. Обхватывает губу Питера своими губами, посасывает, заставляя оборотня гортанно рычать.

Питер и сам не понимает, как Айзек стягивает с него кофту и тянется губами к шее, ключицам, оставляя лиловые метки, что почти сразу начинают тускнеть.

Питер и сам не понимает, как оказывается в спальне, вминая пацана в подушки лицом, выпускает когти, проводит самыми кончиками вдоль позвоночника… Не удержавшись, целует шею и плечи… Сладкий, слишком уж сладкий… И вкус кокоса остается на языке.

Перед тем, как сознание отключается, мелькает сумасшедшая мысль – почему Лейхи говорит про Бейкон Хиллс, если уже два года, как он уехал во Францию с Арджентом… Додумать Питер не успевает, тьма шарахает битой по затылку, отправляя в нокаут.

*

- У меня максимум двадцать минут, пока он вырубился. – Шум падающей на пол воды заглушает слова, но Лейхи на всякий случай прикрывает рот и телефон ладонью. Он худой, как скелет, и до сих пор голый. Скорчился за душевой, то и дело поглядывает на дверь.

– Где этот чертов тайник, Джексон? Я не могу торчать тут, когда Питер проснется. Не хотелось бы еще один раунд…

И осекается, словно сболтнул лишнего. И начинает быстро-быстро тараторить, словно оправдывается.

- Слушай, это была твоя идея, ведь так? У Питера есть ответы, и мы их найдем. Ужасные доктора – его рук дело, и разгадка в тайнике. Ты же сам рассказывал, бро… Прекрати фыркать, как ревнивая девчонка…

Опускает ресницы, отводя трубку от уха, пока Уиттмор с той стороны кричит что-то так, что вот-вот разбудит не только своих соседей, но и половину Чикаго.

- Детка, это ничего не значит, ладно? Просто инструмент для работы. Ты хочешь вернуться из Европы домой? Вместе со мной… Рассказывай, где искать…

Наверное, Джексон успокаивается. Потому что крики на другом конце телефона стихают, и Айзек внимательно слушает, склонив набок лохматую голову.

====== 13. Джексон/Айзек ======

Комментарий к 13. Джексон/Айзек https://pp.vk.me/c629225/v629225352/d5b2/pWIb9wp8PWU.jpg

https://pp.vk.me/c629225/v629225352/d5b9/pEBtYPYf8hI.jpg

- Ну и духота, окно хоть открой…

Уиттмор шлепает босыми ногами по паркету, распахивает холодильник и несколько секунд колеблется, выбирая между пакетом с соком и банкой пива. Ударная доза витаминов – то, что доктор прописал, решает он, разрывая зубами пакет. На нем одни лишь черные боксеры и, даже не поворачиваясь, он знает, что Айзек сейчас глаз не сводит с его задницы. Глотает холодную жидкость и закрывает холодильник, слизывая с губ оранжевые капли.

- Во сколько явился?

Лейхи пожимает плечами, затягивается глубоко, откидывая голову на стену.

- Не запоминал. Светало уже.

Солнечные лучики высвечивают спутанные кудряшки, словно бы покрытые сусальным золотом. И на какое-то мгновение глубокие тени под глазами совсем не видны. На нем пиджак такой мятый, будто его корова жевала. Сизый дым сигареты плывет по комнате, и Джексон видит, что пепельница щетинится окурками, словно испуганный еж. А еще Айзек воняет – приторными духами Эрики, ванильной помадой Эллисон, марихуаной и сексом.

Джексон морщится и распахивает окно – впустить немножечко воздуха, чтоб не скрутило пополам, не вывернуло прямо здесь наизнанку. Глотает утренний воздух, вцепившись в подоконник пальцами так сильно, что они немеют.

- Родители звонили, просят приехать на выходных. Ты как?

И снова этот бессмысленный обдолбанный взгляд и бессмысленное хмыканье в никуда.

- Можно, почему бы и нет…

- Тебе в душ надо, Айзек.

- Угу… – И снова затягивается.

- Блядь, ты издеваешься?!!! – Хватает за воротник, стаскивая с окна. Встряхивает так, что голова вот-вот оторвется и покатится по полу. Еще бы по щекам нахлестать, чтобы очнулся, наконец. – Хватит строить из себя изнеженную школьницу! Айзек, сука, смотри на меня, когда я с тобой говорю…

- Что-то не хочется, – и он сползает в его руках, как тающее на солнце желе.

Чертыхнувшись, тащит в ванную, взвалив эту жердь на плечи. Холодную воду – на полную. Даже не сняв пиджак и брюки.

- Они н-не имели права п-поступать так с нами, Д-джексон, – у Лейхи зуб на зуб не попадает от холода. Дрожит, как в ознобе, и Уиттмор забирается к нему, стягивает с друга мокрые тряпки.

- Никто не знал, что так будет. Это не меняет ничего, слышишь? То, что мой отец трахнул твою мать в незапамятные времена и заделал тебя… Это не горе, не катастрофа, слышишь? И я приемный ребенок, помнишь? Это не инцест даже.

Он уговаривает его, говорит медленно, обстоятельно. Обхватывает ладонями мокрое лицо смотрит пристально в мутно-голубые глаза, пытается поймать расфокусированный взгляд. И сейчас почти наплевать на то, что Лейхи наверняка тискал Эллисон у всех на виду, лапая руками под юбкой, а потом Эрика отсасывала ему в клубном туалете. Которую из них он трахнул первой? Какая разница? Почти не задевает, почти не больно.