— Драко, ты не понял. Постой.
Не уходит. Оборачивается и смотрит — с надеждой и злостью. Скулы чуть покраснели, а на лоб снова падает та самая прядка. Рывок на себя, ладонь — на щеке.
— Как мне может быть противно? Как, чертов Малфой?
И все повторяется, как в первый раз, как вчера. Пить губы губами, выстанывать что-то, блуждая под одеждой руками, путаться в пуговицах и завязках, чувствовать кожей обнаженную кожу, опускаться перед ним на колени, а потом зарываться пальцами в платиновые волосы, когда на колени опустится он…
>… …<
— А дальше? Так и будем швырять друг друга о стены, плеваться оскорблениями?
Он еще не отдышался, да и сейчас дыхание сбивается, когда Малфой ведет кончиками пальцев вдоль позвоночника или наклоняется, чтобы легонько подуть на сосок.
Хмыкает непонятно, и Гарри расценивает это по-своему.
— Ты же понимаешь, что все повторится опять? Мы не сможем делать вид…
— Мы и не будем, — перебивает быстро и грубо, а пальцы между тем вычерчивают какие-то замысловатые узоры на бедрах. — Если кто-то посмеет хоть слово сказать… Прокляну.
— Драко, то есть ты… правда? Серьезно? По-настоящему?
— Когда-нибудь поумнеешь? — фыркает слизеринец и утягивает в новый поцелуй.
Быть может, чтобы больше не слушать глупых вопросов. Или потому что без него так трудно дышать. Без этого шрамоголового кретина, занозы в заднице, любимца всех и каждого. Такого лохматого, зеленоглазого, такого… единственного.
“Мой, понимаешь? Теперь только мой”
“Твой… для тебя”
>… …<
Утром в Большом зале будет, как всегда многолюдно и шумно. Студенты привычно орут на весь зал, делясь новостями, сплетнями, просто приветствуя друг друга. Совы и филины снуют над столами, разнося почту, кто-то роняет кубки и блюда. Макгонагалл повышает голос, призывая к порядку. Получается плохо.
Все звуки стихают, когда двери распахиваются в середине трапезы, являя взлохмаченных и запыхавшихся Малфоя и Поттера. Плечом к плечу. Со съехавшими куда-то набок галстуками и криво застегнутыми рубашками. Глаза блестят ярко-ярко, и губы припухли.
Замирают на пороге, короткий обмен взглядами, синхронный кивок. Расходятся. Один — за стол Слизерина, второй — к гриффиндорцам. Тихий шепоток превращается в гул, почти рокот.
“Гарри? Правда Гарри? Гарри и Малфой?”
“Поттер? Глазам не верю! И не убивают друг друга? Драко и Поттер?”
“Видишь? Ты видишь? Гарри Поттер и Драко Малфой. Это шутка такая?”
Они не держались за руки, не касались друг друга. Еще не сегодня. Но любой желающий мог увидеть и алую метку на шее Гарри Поттера, и зацелованные до пунцового губы Драко Малфоя.
Еще не сегодня. Но врозь — уже никогда.
========== Часть 13. ==========
Комментарий к Часть 13.
инстаграм:
Гарри: https://pp.vk.me/c639619/v639619352/d73/GxHGmm1yK7w.jpg
Драко: https://pp.vk.me/c639619/v639619352/d7b/4i-Urw0aKUg.jpg
— Гарри Джеймс Поттер! Боггарта тебе в задницу! Ты какого Дракла устроил?!
Дверь жалобно всхлипывает, почти слетая с петель. Малфой сдирает с плеч мантию, швыряет в Гарри небольшой прямоугольной коробочкой, к которой и привыкнуть толком не успел.
— М? Ты чего буянишь? Снова с крестным повздорил? Или Пивз опять прицепился? Так ты бы Барона позвал… А может близнецы чего учудили? Внимания не обращай, перебесятся…
Развалившийся на кровати национальный герой перевернулся на спину, блаженно зажмурился, потянулся, выгибая спину. Вылитый довольный жизнью книззл.
Радуется, ну-ну, сейчас мы это исправим. Драко сглотнул насухую, с усилием отводя взгляд от оголившейся полоски бледной кожи на животе.
— Поттер!
В ответ на грозный окрик мальчишка перестал урчать. Моргнул, приоткрывая один глаз. Зеленый-зеленый, как первые побеги в саду Малфой-Мэнора весной.
— Драко, не злись. Не конец света, ну, правда. Мы даже Волдеморта победили, что тебе какое-то фото… это даже не колдография… не шевелится в смысле.
— Не шевелится?! Еще б шевелилось. Да ты вообще понимаешь?! Чертов Поттер… да как после этого. Ты бы еще что выставил на всеобщее обозрение, не стесняясь. Давай личную жизнь сделаем общественным достоянием, правда? Герой привык быть в центре внимания. Так и выкладывал бы на своем… своей… Захером мой телефон брал, скотина?
Гарри прикусил губу, чувствуя, что кончики ушей уже пылают, и краска смущения заливает лицо, шею… Как обжигающе-яркий закат с вершины Астрономической башни. Робкая, почти заискивающая улыбка. Глянул из-под длиннющих пушистых ресниц, скользнул языком по губам, заставляя слизеринца умолкнуть.
— Это же магловские штучки, как ты говоришь, в Хогвартсе ими почти и не пользуются…
— Ах, не пользуются?! — взвыл ужаленным пятиногом разомлевший было Малфой. — А то, что это колдо везде и повсюду, нормально? Даже на Хаффлпаффе, Поттер! Про Слизерин я молчу. Даже отец сову прислал! Ты знаешь вообще, что в школе творится? Заперся здесь, как лепрекон с горшком золота, а я отдувайся после твоих фокусов. Тут и в мозгошмыгов твоей подружки Лавгуд поверишь. Кто иначе промыл мне мозги и склонил согласится пользоваться магловской хренью, которую ты называешь каким-то там фоном? На кой она мне, если есть палочка, и вообще…
Слизеринец неопределенно взмахнул рукой, замолкнув на полуслове. Кровать скрипнула и прогнулась под тяжестью еще одного тела.
— Драко… хоречек… не злись. Я же… ну не нарочно. То есть, нарочно, я хотел, чтобы знали, что мой. А то шляются тут… Забини этот с белозубой улыбочкой, Пэнс, кажется, в духах ежедневно купается, виснет на тебе каждый день… А я… ну, обычный. Вот надоем, уйдешь, не оглянешься…
Гарри смешался, замолк, запыхтел зло и расстроенно, отвернулся, мечтая аппарировать куда-нибудь на Южный полюс или подальше, и пискнул откуда-то из ладоней, в которых спрятал пылающее лицо:
— П-прости меня Драко… Ну, хочешь, давай удалю? Или вообще выбросим телефоны, никакого больше Instagram. Хочешь? Только не злись. Поговорят и забудут, вот Рон, например, снова палочку сломает и наколдует себе полный рот слизней…
Малфой фыркнул высокомерно, подтащил к себе расстроенного мальчишку, запустил руки под мантию.
— Еще чего… Будешь выкладывать эти колдо-… фото-… Или как их там правильно. Всегда, когда меня нет рядом. Чтобы я видел и знал — что, где, с кем и зачем. И упаси тебя Мерлин еще хоть раз взять в руки тот, что принадлежит мне. Понял? Все пальцы переломаю, и к Помфри не пущу, ни капли костероста не дам. Чтобы знал.
Гарри недоверчиво сверкнул глазами из-под неизменных круглых очков. Даже рот приоткрыл.
— То есть, ты не очень и злишься? С чего бы?
— Гойл проспорил Крэббу пять галлеонов. На то… — хмыкнул и чуть отвернулся, Гарри с удивлением заметил, как по бледным скулам расползается нежно-розовый румянец. — Кто у нас… ну… это… сверху. — И закончил скороговоркой: — неплохой ракурс, Поттер. Как умудрился?
— Автоматическая съемка, — непонятно буркнул Гарри, готовый провалиться сквозь землю. А что, он никогда не видел, как и где живут садовые гномы…
— И больше чтоб не дурил, — внезапно рявкнул Малфой, подминая под себя национальную гордость. А потом зашипел прямо в рот, уже задыхаясь, уже оглаживая под одеждой подтянутое тело мальчишки. — Пэнси? Блейз? Ты бы меня еще к своему Уизли приревновал. — И добавил совсем уже нежно: — придурок.
Швырнул в дверь Заглушающим и наклонился, скользя губами по стремительно покрывающейся мурашками коже героя.
— Какой же ты у меня придурок, Гар-ри. Мой собственный.
Поттер откинулся назад, подставляясь под жадные поцелуи и нетерпеливые губы. В углу из-под потолка насмешливо подмигивал пунцовый огонек магловской камеры.
Пусть будет — вдруг пригодится?
========== Часть 14. ==========
— Этого могло и не быть, Поттер.
Адское пламя ревет за спиной, рычит разъяренней раненого дракона. Гарри из последних сил сжимает в руках древко метлы, умудряясь уворачиваться от сыплющихся сверху горящих обломков, а потому в первый момент думает: померещилось.
