– Я знаю, почему вызвали специальную группу из Далласа в помощь нашим полицейским, – Пейджи прервала затянувшееся молчание подруг. – Не из-за статуса ведьмы Брукс. Просто ее слава выходила далеко за пределы нашего города, и многие понимают, что местные копы не будут с усердием подходить к расследованию. Скорее уж ее убийца будет признан в Фредериктауне городским героем.

Эйприл еле удержалась от очередной вспышки смеха, видя, как болезненно Сара отреагировала на высказывание подруги.

– Побойся Бога, Пейдж! – воскликнула девушка. – Что за кощунственные слова? Да, миссис Брукс была не самой популярной персоной у нас, но, тем не менее, не заслуживала такой кончины. Даже не знаю, что теперь будет с нашим городом. Кто заменит эту женщину на ее… хм…"посту"?

– Говорят, у нее практически не было родственников, – кивнула Эйприл, – а завещание она не оставила. Видимо, думала, что будет жить вечно.

– С ее-то популярностью? – хмыкнула Пейджи. – Да, рисковая была дама. Я бы на ее месте давно бы уже подготовилась к скорой смерти… и очень мучительной.

На этот раз Эйприл не выдержала и громко расхохоталась. Подруга присоединилась к ней. Эйприл на секунду подумала, как все-таки удивительно, что совершенно три разные женщины так легко находят общий язык.

Они дружили с детства и всегда были не разлей вода. Неисправимая оптимистка с соломенными локонами и глазами цвета горного меда, Эйприл О'Хара, никогда не унывала и всегда, даже в самой сомнительной ситуации, старалась отыскать что-нибудь хорошее. Хотя с годами розовые очки стали немного темнеть, а в голову все чаще закрадывался жизненный цинизм. К тридцати годам она дважды шла под венец, правда оба раза ее женихи делали ноги еще до свадьбы, имела свой маленький книжный магазинчик и безумно мечтала завести ребенка.

Очень чуткая, как комнатное растение, Сара Кэмерон, все время была буфером между чересчур веселой Эйприл и родившейся с серьезным лицом Пейджи. По-детски наивная с очень тонкой душевной организацией пышка Сара всегда носила длинные волосы медного цвета, считая только такую прическу атрибутом настоящей женщины, и мечтала о принце на белом коне. Правда, в бывшие мужья заимела себе, мягко сказать, полумужика.

И рыжеволосая Пейджи Спаркс с зелеными как у кошки глазами и разрезом воистину кошечьим всегда была деловита, пунктуальна, имела острый ум, как лезвие бритвы язык и серьезные планы на будущее. Правда, разменяв этой весной четвертый десяток, девушка пришла к выводу, что не все в ее жизни складывается так, как она хотела. Конечно, она получила престижное образование, имела свою нотариальную контору в Фредериктауне, недавно купила себе дом, в отличие от девочек, которые до сих пор арендовали жилье, но ей все время казалось, что чего-то не хватает. Словно больше ей некуда расти, а этого сильно хотелось. Порой в голову даже закрадывались мысли, что ей тесно в собственном городе, словно она давно переросла его и дальше некуда стремиться. Но Пейджи тут же гнала эти мысли прочь.

– Девочки! – возмущенно воскликнула Сара, но ее уже никто не слушал, продолжая хохотать.

Когда к полудню подруги покинули дом, Эйприл вернулась на веранду и стала собирать посуду со стола. Удивительно, что дружеская регулярная беседа сегодня переросла в обсуждение гибели ведьмы Брукс, хотя это событие трудно было обойти стороной. Как бы ни вела себя эта женщина, новость о ее убийстве действительно поразила всех. В их маленьком городке, вообще, не могли припомнить, чтобы случалось нечто подобное, и страшно было поверить, что кому-то понадобилось насильно отправлять на тот свет пусть совсем не невинную особу.

Несмотря на импульсивность, Сара была права, сложно представить, что теперь будет с их провинциальным городком после гибели Нормы Брукс. Хоть старая гиена и имела невыносимый характер, но жители города со временем с ней стерпелись, а теперь на смену Нормы придет кто-то другой. Эйприл представления не имела, кто это будет, и что станет с Фредериктауном, когда фондом, финансирующим город, станет заправлять неизвестный им человек.

И местные репортеры уже делали ставки, кто это будет. Так как старая зануда не оставила наследников, и близких родственников у нее уже не было, вероятным претендентом на вакантное место "хранителя кнопки" фонда становился племянник мистера Брукса, некий Джерри Николсон, тридцатишестилетний бизнесмен в сфере медиаресурсов из Сан-Франциско. Фото мужчины уже красовалось на обложках местных газет, одна из которых мирно лежала на столе Эйприл.

Девушка взглянула на картинку. Мужчина был невероятно хорош собой. Статный, широкоплечий, уверенный в себе предприниматель в черном деловом костюме смотрел на нее с обложки. Харизматичный шатен с глазами дымчато-серого цвета просто лучился самодовольством. Как писала пресса, этот молодой баловень судьбы всего в жизни добился сам. Начав свою карьеру с заместителя продюсера в медиасфере, уже к тридцати годам получил статус самого молодого медиамагната в штате Калифорния. И с каждым годом только улучшал свой статус и пополнял банковский счет. Эйприл неплохо разбиралась в людях и знала таких типов. Подобным был ее бывший бой-френд. Если этот, как его там, Николсон завладеет их городом, ничего хорошего ждать не придется. Но девушка понадеялась, что, возможно, оставленный в наследство от любимого дядюшки город в самом сердце Техаса не прельстит молодого медиамагната, и тот не рискнет покидать обласканный солнцем Сан-Франциско, чтобы перебраться к ним в провинцию.

Что ж, время покажет.

В глупости все женщины одинаковы.

Эразм Роттердамский

Надо копить на липосакцию! Надо копить на липосакцию!

Сара сделала очередную попытку, застегнуть на себе узкие брюки и чуть было не разрыдалась, когда пуговица на поясе оторвалась и отлетела в сторону. Ну что за невезение! Следовало надевать их лежа. Если так дело пойдет, она не только опоздает на новую работу, но и лишится всей своей одежды. На календаре было тридцатое июня, и в это время в их местах было довольно жарко, но девушка была просто обязана натянуть на себя не по погоде жаркий, но, главное, строгий деловой костюм, так как, в конце концов, теперь она работает в банке и, следовательно, должна одеваться согласно дресс-коду.

Но что делать, если ее единственная юбка, которую она носила вот уже две недели с первого дня работы в учреждении, сегодня утром разошлась по швам? А на белой блузке в районе груди красовалось яркое пятно от малинового джема (следствие вчерашнего ужина)? Оставался только один-единственный вариант – осенний твидовый костюм. Но теперь, похоже, и этот вариант отпадает. Что же ей делать?

Еще несколько лишних минут задержки, и она опоздает на работу, и ее непременно уволят. В банке с этим было строго. Нет, Сара больше не вынесет жизнь на социальном пособии по временной безработице. Нужно срочно что-то придумать. Но так как на бирже платили сущие гроши, у нее не было возможности обновить свой гардероб. Необходимо заняться этим на выходных. Или, наконец, перестать объедаться плюшками и сбросить лишние килограммы, неприятный предательский голос внутри опять дал о себе знать. Сара сморщила лицо. В самом деле пора заняться своей фигурой.

Быстро передвигая ножками, девушка шла по коридору к своему кабинету. Она еле успела, банк открылся полминуты тому назад, Сара прошла через пункт контроля буквально на последних секундах. Теперь оставалось быстро добраться до своего рабочего стола и не умереть от едких замечаний ее напарницы Даниэлы Франк, которая, похоже, взяла в привычку стращать новенькую сотрудницу. Ну, ничего, главное, успела.

Вот только передвигаться в таком виде было несколько неудобно. Времени пришить пуговицу не было, поэтому пришлось застегнуть брюки на булавку, но в итоге с каждым движением расходилась ширинка, а булавка грозила в любой момент расстегнуться и больно впиться в пухлый живот. Поэтому приходилось его втягивать в себя (впрочем, как и всегда). Но втягивать приходилось не только пузо. Брюки практически чудом не расходились по швам. И, как назло, в доме не нашлось ни одной приличной кофточки, которая по длине могла прикрыть необъемный зад хозяйки. В итоге если Сара оконфузится сегодня, об этом благодаря Даниэле будет знать весь банк. А еще туфли. Ей следовало давно отдать их Гарри, подбить каблуки. Один каблук сточился, и сейчас Сара напоминала себе хромого бегемота.