Через пару минут дыхание Джина засбоило, а одежда промокла от пота. Солёная капля попала в глаз, вызвав неприятную резь. Ступни Рана всё так же бодро рассекали воздух — если зазеваться, то можно опять отключиться.
Джин изловчился и поймал Рана за запястье, сам не ожидал, а пока думал, что делать дальше, тот просто шагнул к нему, бросил свободную ладонь на затылок и влажным языком мучительно медленно провёл по щеке. Горячо, сладко, изумительно и… Джин замер, из головы вылетело, как надо правильно дышать. Ран отстранился, плавно повернулся к Джину спиной и от души врезал локтем в солнечное сплетение, заставив согнуться от боли. Тут же навстречу носу прилетел кулак, а после точно и резко ударило у основания черепа.
***
Пришёл в себя Джин уже на диване. Охранники испарились, как и седой, а на месте седого, закинув ноги на стол, развалился Ран. Он смотрел в окно на занимавшийся рассвет, держал в руке стакан с молоком и выглядел немного сонным.
— Это было нечестно, — проворчал Джин, усевшись на диване и потрогав нос. Кажется, не сломан.
— Я с детства дрался за деньги в боях без правил, поэтому разговорчики про честно или нет оставь при себе. Ты, знаешь ли, тоже меня предупредить забыл о начале поединка, когда накинулся на стоянке. Кстати… Ты проиграл. Второй раз. На стоянке я сам тебя уложил, без помощи охраны.
Ран всё так же смотрел в окно. Неторопливо поднёс к губам стакан и сделал глоток.
— Ты серьёзно? Ну, про раба? Как ты это вообще представляешь?
— Не про раба. Легко. Я приказываю — ты выполняешь. Чем лучше будешь справляться, тем быстрее получишь то, за что хотел заплатить. Чем хуже будешь справляться… тем чаще будешь наказан.
— С какой ста…
— Заткнись.
— Но…
— Ты знаешь значение слова «подчиняться»? Я приказываю — ты выполняешь. Если нет, заплатишь, но не деньгами. Ты проиграл. Твоё слово хоть чего-нибудь стоит? — Ран повернул голову и смерил Джина оценивающим взглядом. — Или ты ничтожество, которое прячется за внушительным состоянием? Моим ты побудешь неделю ровно. Отсчёт начнётся сегодня в полночь. Через неделю — скатертью дорожка.
Джин стиснул зубы, но промолчал.
— Сейчас ты пойдёшь домой, а к полуночи явишься в клуб. Обращаться ко мне можешь «мастер» или Ран. Услышу «рыжий», шкуру спущу. На входе покажешь это. — Ран бросил ему широкий браслет с замысловатыми узорами. Серебристый, но не из серебра. — Надень и не снимай без моего разрешения.
— Куда надеть?
— А куда наденется?
— На правую или левую?
— Всё равно. — Ран допил молоко, отставил стакан и прикрыл глаза. — Уходи.
Джин растерянно нацепил браслет на правое запястье, поднялся, потоптался на месте, но Ран никак не отреагировал. Может быть, и вовсе уснул. Когда Джин распахнул дверь кабинета, он и ухом не повёл.
***
Честно говоря, мысль послать всё к чёрту была, но в клуб он всё-таки пришёл. На входе его встретили и отвели куда-то вниз по узкому коридору, впустили в небольшую комнатку и вручили белый конверт. Оставшись в одиночестве, он конверт распечатал и выудил записку. Твёрдый уверенный почерк, английские слова. Ран велел сесть у стены, сдвинуть заслонку и смотреть — все остальные действия запрещались. Смотреть Джин должен был до тех пор, пока Ран не придёт к нему.
Он послушно опустился на стул, сдвинул заслонку и полюбовался на пустой номер. В похожем он проводил время с дядей. Нынешняя позиция давала Джину прекрасный обзор: видно дверь, барную стойку слева, а широкая кровать почти перед самыми глазами.
После полуночи скрипнула дверь, впустив в номер Рана. За ним шёл ещё один человек. Джин с изумлением узнал в нём Ли.
— Неожиданно, не думал, что ты согласишься после того, как отшил меня недавно, — повесив пиджак у двери, сказал дядя.
Ран прислонился к барной стойке спиной, опёрся локтями и чуть откинулся назад.
— Тебе вредно много думать.
— Почему? — Ли подошёл к нему, положил ладони слева и справа от его локтей и немного наклонился.
— Тебе не идёт, — хмыкнул Ран. — Ты знаешь, чего я хочу сейчас?
— Догадываюсь.
— Тогда выполняй.
Ли припал губами к его шее, осыпал поцелуями. Ран прикрыл глаза и едва заметно улыбнулся. Ли медленно провёл ладонью по широкой груди, оплетённой узкими ремнями, потом провёл и губами, опустился на колени, лизнул кожаные брюки возле молнии раз, другой, осторожно расстегнул массивную пряжку, вновь лизнул чёрную кожу, высвободил пуговицу и справился с молнией. Когда плоть Рана выскользнула из плена тесных брюк, он сильнее откинулся назад и слегка закусил губу.
Ли старательно провёл языком по всей длине, погладил пальцами у основания, затем обхватил губами и мерно задвигал головой. Посасывал, время от времени вновь лизал, запускал за щеку. Остановился он от лёгкого прикосновения к плечу. Ран кивнул в сторону кровати, куда они и перебрались. Ран хотел раздеться, но Ли попросил:
— Можно мне? Пожалуйста?
Ран уронил руки вдоль тела, и Ли шагнул к нему вплотную, отстегнул один из ремней, медленно стянул и разжал пальцы, позволив кожаной полоске упасть на ковёр. Отстегнул ещё один ремень, ещё и ещё, пока все они не перекочевали на пол. Прижался губами к шее Рана, осыпал поцелуями, спустился к груди и обвёл языком светло-коричневый кружок.
Это оказалось последней каплей. Джин смотрел на лицо Рана и мечтал оказаться на месте дяди, чтобы попробовать на вкус эту светлую кожу, чтобы прикоснуться ладонями к твёрдому гибкому телу. Возбуждение болезненно отзывалось покалыванием даже в кончиках пальцев.
Опустившись на колени, Ли медленно потянул вниз кожаные брюки. Одновременно снимал их и тёрся губами о напряжённую плоть, потом толкнул Рана на кровать, забрался сам и сжал коленями узкие бёдра.
Ран вытянул руку в сторону, нащупал что-то и внезапно накинул на шею дяде тонкий шёлковый шарф, затянул петлёй и намотал свободный конец себе на запястье и ладонь.
Ли удовлетворённо вздохнул и медленно опустился на бёдра Рана.
Джин наблюдал, затаив дыхание. Чёрт возьми… Без всего? Вот так вот просто? Должно быть, дяде больно, хотя по нему и не скажешь.
Ли задвигался сначала медленно, но почти сразу здорово нарастил темп, а Ран преспокойно дёрнул за шарф, затянув его на шее партнёра туже. Движения Ли стали резкими и неловкими: он рывком приподнимался и опускался обратно так, словно хотел, чтобы Ран вколотился в него весь, вновь подавался вверх и тут же с силой — вниз. Ран неторопливо намотал шарф на руку ещё, сдавив шею Ли сильнее. У того постепенно лицо наливалось кровью, а движения ускорялись. Всего пара минут — и Ли почти что скакал верхом на Ране, будто мчался на лошади. Из широко раскрытого рта вырывалось сипение, лицо побагровело совсем, а набухшая плоть билась о живот в такт рывкам.
Ран ослабил немного петлю, позволив Ли сделать столь необходимый вдох. И этот вдох не позволил Ли достичь желанного блаженства. Он задвигался медленнее, ленивее. Неровное дыхание с хрипом вырывалось из груди, мешалось со сдавленными стонами.
И Ран опять затянул шарф на резком выдохе, заставив Ли обезуметь, задёргаться, почти что забиться в конвульсиях. И опять он не позволил дяде кончить, отпустив шарф в самый неподходящий момент.
Джин смотрел на всё это и ёрзал на стуле, сходя с ума одновременно от бешенства и от желания развязки. Он чувствовал себя так, словно не со стороны смотрит, а участвует в этом бессмысленном истязании. Брюки здорово мешали, поэтому он не выдержал, расстегнул их и запустил туда руку. Его ладонь двигалась в том же темпе, что и Ли. Сейчас — неторопливо, потому что Ран позволил дяде дышать, а когда шарф сдавил чужую шею, Джин заработал рукой с удвоенной скоростью. В отличие от Ли, он таки не сдержался и залил пальцы тёплой влагой. Задыхался и смотрел широко раскрытыми глазами на продолжавшуюся игру.
Так долго… Джин считал дядю очень хорошим и опытным любовником, но никогда у них это не было настолько долгим.
Ран вновь намотал шарф на руку и сдавил шею Ли, тот задёргался, захрипел, сотрясаясь всем телом, и, наконец, забрызгал живот Рана белыми каплями, а после обессиленно рухнул сверху. Переводил дух он недолго. Вскоре приподнялся и принялся вылизывать светлую кожу, сдвинулся и взял в рот плоть, недавно дарившую ему наслаждение. Через несколько минут кожа Рана была чистой, как после душа, а Ли выглядел довольным и счастливым, как будто побывал в раю.
