Чёрт, как же его всё-таки зовут?

― Пойдём в «Колёса»? Я угощаю. Надо же отметить событие. У тебя так здорово всё получилось! Два потрясающих трюка!

Какое ещё отметить? Да уже от двух минут в компании этого юного дарования у Хоарана начинала болеть голова. И он точно не нянька, чтоб смотреть за недорослем.

«Паршиво, неужели я выглядел так же на своём первом турнире? Странно, что меня тогда никто не пристрелил… Хотя нет. Радовался я только дракам, а всех прочих старался вывести из себя. А тут ― словно потерявшийся ребёнок».

― Ладно. Но у меня есть пара условий.

― Каких? ― просиял «ребёнок».

― Уменьши громкость и сбавь скорость выдачи слов раза в два.

― Ага!

― Громкость, ― вскинув бровь, напомнил Хоаран.

― А, точно…

Хоаран осмотрел забинтованную левую руку, вновь накинул куртку, чтобы спрятать бинт, и поднялся.

― Мы пешком? ― погрустнел блондин.

― Ага. Показывай дорогу.

Всё оказалось не настолько уж и плохо, как думалось, а вскоре юное дарование даже раздражать перестало. Видимо, тот факт, что Хоаран не планировал побег, его успокоил. Хоаран и впрямь не собирался сбегать, потому что Джин раньше бывал в «Колёсах» и мог тут объявиться, на что он и надеялся.

― А как ты назвал свой первый трюк? ― потеребил его за рукав куртки немец, чем отвлёк от процесса наблюдения за входной дверью.

― Винт, ― коротко бросил Хоаран и посмотрел в окно. Стекло теперь больше походило на зеркало, потому что на улице стемнело, но фонари пока не горели. Чёрта с два разглядишь там что-то…

― А второй?

― Второй… Неважно.

Про второй трюк он хотел поговорить не с этим парнишкой, а с Джином. Была причина.

― Как же ты умудрился руку повредить?

Хоаран безразлично пожал плечами, опять же не испытав желания объяснять хоть кому-либо, что байк не пушинка, вроде как, а удержать его в нужном положении оказалось сложно. На предварительных тренировках угол наклона он делал меньше, а вот на выступлении решил повыделываться и рискнуть, раз уж первый трюк получился отлично, ну и не рассчитал, точнее, переоценил несколько себя. Честно говоря, он думал, что завалит всё к дьяволу, но удержать мотоцикл всё-таки смог, однако за это пришлось заплатить.

Чёрт, куда Джин подевался?

Машинально он помассировал левое плечо и тихо зашипел от усилившейся ноющей боли.

― Может, всё-таки…

― Не нужно, ― пресёк заботу мальчишки Хоаран. ― Не в первый раз.

Ну да, хотя рука болела зверски, и он уже почти не чувствовал кисть и предплечье ― раньше такого не приключалось. Растяжение третьей степени? Вот здорово… С другой стороны, мышцы сокращались, просто приятного в этом мало, но вот кисть, запястье… Он постарался как можно незаметнее осмотреть кисть. Угу, опухла немного. Чёрт… Это ни о чём хорошем не говорило ― завтра придётся пропустить стантрайдинг, с такой рукой делать там нечего.

Слегка пошевелил плечом, рукой ― всё на месте, суставы точно не пострадали, рука послушно сгибалась и разгибалась, просто больно и трудно, а вот чувствительность предплечья и кисти отшибло. Сжал кулак, но ни черта не ощутил, как будто пальцы чужие.

Не мешало бы осмотреть руку внимательнее, но тут-то это не провернуть.

***

Джин едва не упал, но в последний момент ухватился за косяк. Много пить вредно, и, честно говоря, заливание ярости спиртным не входило в его привычки, но вот Хоаран терпеть не мог алкоголь, поэтому напиться стоило хотя бы из вредности. И он напился, о чём уже и сам сожалел.

Побродив немного в темноте, Джин добрался до матраса, где и обнаружил неожиданно Хоарана: тот спал себе, завернувшись в тонкое одеяло. Странно, он думал, что Хоаран будет отмечать победу допоздна. Хотя… Точно! У него же завтра стантрайдинг, точнее, уже сегодня.

К дьяволу стантрайдинг! Достаточно! Джин уже не знал, как ему унять злость. И вроде бы понимал, что это глупо, но успокоиться всё равно не мог. Наверное, накопилось много ― больше, чем нужно, и требовалось всё это выплеснуть вот прямо сейчас.

Он хотел сердито пнуть ногу Хоарана, но не удержал равновесие и шлёпнулся на матрас. Почти. Даже странно, что Хоаран мгновенно проснулся, однако через минуту Джин оказался надёжно прижат к «кровати» и зафиксирован. Попытки вывернуться и навешать мерзавцу завершились ничем.

― Пусти! Сейчас ты у меня получишь…

Хоаран не обратил внимания на угрозы, чуть наклонил голову, потянул носом воздух и поморщился.

― Сколько этой гадости ты в себя влил? ― тихо спросил он. На лице ― маска ледяного спокойствия, что не сулило Джину ничего хорошего.

― Пусти… И сразу узнаешь! И вообще! Иди к чёрту!

К чёрту Хоаран не пошёл, вместо этого он коротко ткнул Джина согнутым пальцем в солнечное сплетение, сгрёб за шиворот и куда-то потащил. Недалеко, как оказалось. Просто вывел из гаража, отбуксировал к трубе, что была присобачена к пожарной колонке, и без колебаний повернул вентиль, толкнув спутника вперёд. Оказавшись под мощной струёй ледяной воды, Джин разучился дышать вовсе, зато в голове мгновенно прояснилось.

Выразительно вскинув бровь, Хоаран поправил небрежно наброшенное на плечи одеяло и закрутил вентиль. Джин молча стоял у стены под трубой и, должно быть, представлял собой жалкое зрелище: мокрая одежда облепила тело, в ботинках хлюпало, а потяжелевшие от влаги волосы свесились на лоб, более того, его трясло от холода так, что зубы стучали.

― Ещё или хватит? ― поинтересовался Хоаран.

― Х-х-хватит, ― едва слышно ответил Джин.

― Прекрасно.

Хоаран вновь ухватил его за шиворот и потащил обратно. И он безропотно позволил себя раздеть, послушно растянулся на матрасе, после чего начался ад. Хоаран безжалостно и неумолимо растирал его жёстким полотенцем, мял и тормошил, разгоняя по телу кровь. Затем бесцеремонно перевернул на живот и продолжил пытку.

На самом деле Джин прекрасно понимал необходимость этой процедуры, но мысленно выл от обиды. В конце концов, он считал себя безвинно пострадавшим, считал, что вправе устроить Хоарану разборки и допрос с пристрастием, а вместо этого получилось…

Хоаран завернул его в тёплое одеяло, потом привлёк к себе, согрев лучше любого другого средства. Джин блаженно прикрыл глаза, испытав необъяснимое чувство: словно он переступил порог, разделявший реальность и сон, словно одна нога осталась в обычном мире, а вторая ― в мечте. Не бодрствование и не сон, сладкая дрёма в гармонии с Вселенной. И дело вовсе не в расслабленности и тепле, а в Хоаране. Рядом с ним всегда так спокойно и светло…

Пока он не вспомнил ту самую причину, из-за которой выпил лишнего. Симпатичную причину, вновь разбудившую ярость.

Джин оттолкнул руку Хоарана, вывернулся из объятий и отодвинулся к краю матраса. Он и сам не знал, сожалел ли об этом, но оставаться рядом с Хоараном тоже не мог.

Движение за спиной, но Джин не стал оглядываться. Через минуту различил лёгкие шаги. Немного тишины, вновь шаги, шорох одеяла рядом, негромкая возня и снова тишина, в которой почти не различить ровное дыхание.

Джин злился. Неужели этот рыжий наглец спокойно уснёт? Неужели он вообще ничего не замечает? Совсем ничего не понимает? Не в силах сложить два и два?

― Так ничего и не скажешь? ― не выдержав, спросил Джин.

Тишина за спиной.

― Как насчёт нравоучений по поводу вреда алкоголя…

― Заткнись, ― коротко прозвучало по-корейски.

― И не подумаю. Если не хочешь говорить ты, буду говорить я.

― У меня такое впечатление, что я женился. ― Тихий смешок и вздох.

Джин резко сел и смерил спину Хоарана взбешённым взглядом, тут же позабыв о том, что хотел сказать.

― Что ты там вякнул?

― Ты действуешь мне на нервы с того самого момента, как мы выехали из Монте-Карло, ― соизволил объяснить Хоаран, но так и не повернулся ― по-прежнему лежал спиной к Джину. ― Я думал, это твоё обычное нытьё из-за очередной поездки «чёрт знает куда», но, видимо, ошибся…

― Знаешь, в поездки обычно берут документы, пересекают границы государств по определённым правилам и… ― со злостью выдал Джин.