— С какой стати? — рыкнул Хоаран и огляделся в поисках официантки. Девушка торопливо шла к ним и несла высокий стакан с минеральной водой. Она бросила быстрый взгляд на Джина и поставила стакан на стол.

Демон после ухода официантки подался чуть вперёд.

— Но раньше ты приходил.

Хоаран прикоснулся к стакану, поднёс к губам и сделал один глоток.

— Я не приходил, — возразил он.

Собственно, тут он был прав: сам не приходил, это Казама под разными предлогами тащил его к себе домой.

— Но мог бы и зайти, — не отступил Демон, наблюдая за собеседником. Тот выпил почти половину содержимого стакана. Джин небрежно сдвинул рукав на запястье и посмотрел на часы. “Максимум минут пять: доза большая — ты вряд ли продержишься дольше”.

— Джин, какого чёрта тебе надо от меня? — полыхнул яростью Хоаран. — У тебя полно народу — целая корпорация. Я тебе зачем?

— Хочу провести новый Турнир.

— Меня это не интересует, — ошарашил Демона Хоаран.

— Правда?

— Правда. Ты ведь признал мою победу, так? Ну и до свидания.

Хоаран начал подниматься, но Джин жестом остановил его.

— Постой. Это не всё.

— Что ещё? — вздохнул тот.

— Я хочу, чтобы Турнир был тебе интересен. И я могу кое-что предложить тебе…

— К чёрту!

Хоаран решительно поднялся, сделал шаг — и Демон подхватил его, не позволив упасть на пол. Под ошеломлёнными взглядами официанток и посетителей он закинул Хоарана на плечо и направился к выходу. Ноша оказалась тяжелее, чем он думал, ну да ничего.

В салоне автомобиля Джин задумчиво разглядывал лицо Хоарана. Нахмурился и решительно стянул с его головы защитные очки. Рыжие волосы накрыли колени Джина яркой волной. Он слегка наклонился над Хоараном, всматриваясь до боли в глазах, пока не появилось слабое сиреневое сияние. Медленно и неохотно проступили едва заметные линии на бледном лице.

— Наконец-то… — выдохнул Демон и потянулся пальцами к тонким чертам, чтобы прикоснуться и…

В мгновение ока исчезли и линии, и сияние — как отрезало!

Демон Джин откинулся на спинку сидения и закрыл глаза.

Так, и что это было? Как? Сам Хоаран сейчас ничего не мог сделать: он в отключке. Должен доминировать Тёмный, коль он имелся в наличии. Почему же Тёмный так и не вылез? Проглянул на миг и спрятался обратно. Почему?

Демон провёл кончиками пальцев по лицу корейца. Всё-таки он красивый: что сейчас, что тогда, в больнице, даже в смерти. Любопытно, какой он в своей тёмной форме? Столь же красив или нет?

Демон чувствовал силу, скрытую за опасной красотой. Много силы. Точно он не мог определить, но примерно столько же, сколько у него самого. Наклонившись и прижавшись лбом к голове Хоарана, он попытался “нащупать” Тёмного.

— Ты ведь слышишь меня? Я — угроза: могу поглотить тебя — и ты ничего не сделаешь, совсем ничего? Просто хотя бы покажись, упрямая скотина! — хрипло прошептал Демон Джин.

Слабый отклик, едва уловимый, безликий.

Он резко выпрямился, недоверчиво разглядывая Хоарана. Его Тёмный не обладал разумом? Не имел собственной личности? Похоже на то.

Он вновь прижался лбом к виску Хоарана и попытался почувствовать Тёмного. Воля, непреклонная и жестокая. Внутренняя сила и воля. Тёмный был погребён и похоронен внутри этого человека. Это даже не симбиоз, а полное подчинение. Тёмный ничего не мог сделать без дозволения носителя. Запреты, сплошные запреты. Тёмный мог проявить себя лишь тогда, когда носитель погибал. В момент смерти некому запрещать, поэтому Тёмный спасал себя, восстанавливая тело носителя. Но когда тело оживало, возвращалась и эта жестокая воля со своими запретами. Даже сейчас, когда носитель без сознания, воля оставалась и запрещала Тёмному действовать. Полный контроль. Невероятно…

Демон Джин вновь задумчиво разглядывал Хоарана. Как так вышло, что Тёмный выбрал неподходящий объект? Или же Хоаран неожиданно изменился позже?

Демон проверял его прошлое, но ничего толком не узнал — Хоаран продолжал оставаться загадкой. Человек без прошлого с непреклонной волей и стремлением к победе, — это всё, что он знал о Хоаране.

Поглотить его? Джин засомневался, потому что это могло быть просто опасным. Он не сталкивался с подобным явлением и не хотел заполучить в довесок запреты и эту железную волю, способную диктовать свои правила. Если Хоаран без труда подавлял Тёмного, вероятно, равного по силе Джину, то…

Демон отдёрнул руку от лица Хоарана и сжал кулак. По-прежнему хотелось увидеть боевую форму Хоарана. Если сломать ему шею, то Тёмный снова покажется. На миг. Но Джин не мог заставить Хоарана трансформировать, а полюбоваться только на печать — слишком мало.

Он просто сидел неподвижно, на коленях лежала голова создающего такие проблемы корейца, в длинноватых прядях вспыхивали яркие искорки, когда автомобиль проносился мимо фонарей. На правой скуле едва заметный след — там была содрана кожа. Поглотить эту упрямую заразу стало бы величайшим наслаждением: забрать себе опасную красоту, запереть внутри собственной души, сделать частью себя.

Жаль…

Демон непроизвольно потянулся к рыжим прядям, провёл пальцами, перебирая мягкие волосы.

В голову неожиданно пришла мысль: можно и не поглощать, можно иначе поступить, заодно показав, кто тут победитель. И с этим поражением Хоарану придётся смириться. Вероятно, тем самым удастся сломить его волю, выпустив на свободу Тёмного и вернув ему личность. А вот уже тогда…

— У тебя один недостаток, — тихо уронил в тишину Демон Джин и довольно улыбнулся. — Ты слишком красив. А у красивых вещей должен быть владелец.

Он снял трубку внутренней связи.

— Домой.

Автомобиль плавно повернул на перекрёстке и мягко покатил по ровной дороге под усилившимся дождём.

***

Мир — он вечность для тебя и миг,

Живи им, как в последний раз.

Смерть — она лишь замыкает круг,

Скитаний путь, что создан для нас.

Жить от сердца, не жалея сил,

Не ведать страх, не помнить зла.

Жить, вокруг себя меняя мир,

Однажды он изменит тебя.

В голове стоял туман. И ещё она ныла от неприятной тянущей боли. Он с силой зажмурился и приоткрыл глаза. Шёлковая простыня, яркий свет…

Устало опустил веки и попытался подумать больной головой. Последнее, что он помнил, — кафе, Джин и… И всё. Дальше темнота и ничего осмысленного.

Он осторожно приоткрыл глаза вновь и хотел подняться, но не смог — руки не слушались.

Кажется, он лежал на кровати, на животе, левую щеку холодила шёлковая простыня, а подушка перед лицом заслоняла обзор.

Он опять пошевелил руками, попытался. Медленно до него дошло, что руки-то связаны. Как оказалось, не только руки, но и ноги. Он прислушался — тихо, тогда осторожно приподнял голову, чтобы осмотреться.

Знакомая комната — спальня Джина, окно приоткрыто, тяжёлые шторы слегка покачивались от порывов ветра, шум дождя. Радовало то обстоятельство, что Хоаран оказался в спальне один.

Он помотал головой, чтобы отогнать туман и ноющую боль, ещё раз пошевелил руками, проверяя надёжность верёвок, или чем там его связали.

— В гостях хорошо, а дома лучше…

Связали профессионально, чёрт! Однако при сильном желании можно было протиснуться в кольцо рук так, чтобы туго стянутые запястья красовались не за спиной, а спереди.

Он снова пошевелил руками, чуть подвигался, прикидывая свои нынешние возможности, и решил, что стоило рискнуть и перевернуться на спину. Повозившись немного, перевернулся. Теперь ноги…

Уперевшись ступнями в спинку кровати, он попытался протиснуться в кольцо рук. Запястья обожгло болью — кожу содрал, ну и чёрт с ней, не в первый раз! Ещё немного, ещё… Путы сильнее впились в запястья, по коже скользнули тёплые капли. Стиснув зубы, он продолжал свои попытки. Зажмурившись от резкой боли, дёрнул руками вверх.

Получилось!

Сложившись почти пополам, осторожно протянул ноги в кольцо рук и со вздохом облегчения рухнул на простыни. Медленно поднял связанные руки перед собой и нахмурился, разглядывая окровавленные запястья и тонкий шёлковый шнур. Кажется, серьёзных повреждений нет, хотя крови многовато.