Церковь Воскресения. Ваганьковское «Может, кто-то когда-то поставит свечу мне за голый мой нерв, на котором кричу, за веселый манер, на котором шучу…» Купила в храме поминальную свечу. Я с детства здесь ни разу не была. Торжественно и тихо, как в лесу — Когда его поземка замела. Спросила я кого-то, что сказать, Как помянуть усопшего по-божьи? С моим вопросом встретившись, глаза Помедлили с ответом настороженно. Потом, губами пожевав, сказал старик: – Нет общих слов. У каждого – свои. Услышит Бог и шепот твой, и крик, Ты только душу щедро отвори. Я душу отворила и шепчу: – Пусть будет пухом вам земля! При этом Я ставлю поминальную свечу За голый нерв народного поэта. 25 января 1986 года
Гитара Высоцкого «А гитара опять не хочет молчать, поет ночами лунными…» Ему б сегодня было сорок восемь… Январь зачем-то притворился мартом И жесткий снег с деревьев черных сбросил. И ожила гитара где-то рядом: Звенит, поет, тоскует безутешно… Почудились шаги издалека, И рук прикосновение поспешное — Истосковавшийся по струнам музыкант? Да, это он! И не было разлуки. Как страшный сон – чехол и черный гвоздь. А явь сейчас – единственные руки! Их жар не раз ей испытать пришлось. Он, не спеша, поднялся на помост. Гитару левой обнял он за гриф, А правой – тронул струны… Будто мост возвел меж ею и собой. Несуетлив. Ну, в точь такой, когда в последний раз Он пел, он улыбался, Он дышал!.. Он знать не знал, Что в этот самый час Уж шаг к бессмертью сделала душа. 25 января 1988 года «Но в привычные рамки я всажен — На спор вбили…» Вершил он великое дело Преградам всем вопреки. Россия не оскудела, Коль есть мужики. Запретами стиснуты глотки. Бахвалясь отвагой своей, Лишь трусы вопили за водкой Среди таковых же друзей. Сказать во весь голос Посмел он, Пусть ждали – сума иль тюрьма, Что слово насилует дело, И горе в стране без ума. Свобода, отпетая властью, На ладан дышала едва. Душа разрывалась на части, Как колокол, били слова! Ах, мило, ах, смело, ах, жутко — Вознесся поэт над толпой. Но с властью бороться – не шутка, Упрятали в гроб… на покой. Покойный, он стал неопасен, Посыпались «ахи» вослед… Он весь – до ногтей – приукрашен, А дух его «всажен» в багет. 25 июля 1990 года «И счастлив я висеть на острие, зарезанный за то, что был опасен!..» Ты стал отныне неопасен. Звучит уютно хриплый голос в кабине «мазовской» на трассе. В момент – от гибели на волос. Предстал ты голым, как король, Чуть-чуть прикрыт Листком ли, фигой?.. О, русский Гамлет, эту ль роль Ты заслужил своим подвигом? Враги – в друзьях, Друзья – в молчанье, Толпой – биографы-кликуши… Владим Семеныч, как печально, Когда и мертвым гадят в души. 25 января 1991 года Попурри на темы песен Владимира Высоцкого На дворе – вовсю зима, Век кончается двадцатый. Кто с умом, кто без ума — Лезут дружно в депутаты. Без ума или с умом — Во Кремлевские палаты. Будто в церковь с топором, Прут с мандатом депутаты. Их мандат – и щит и меч, Пропуск к благам, к дефициту. Нам бы – голову сберечь Да дырявое корыто. Эх, Володя, чья-то воля Увела тебя во тьму. У поэтов – злая доля, Презирать свою страну. Без ума или с умом — В болтовне проводят день. А Союз – наш общий дом, Грабят все – кому не лень, Как хозяева, в Кремле И в Палате Грановитой Вновь Законы о Земле Нам варганят с рожей сытой. А в колхозе – все шаром, Зол мужик – в одном носке. И, как встарь, плывет паром По загаженной реке. Хрущ прославлен кукурузой, Л. И. Брежнев – целиной. Заливается Карузой Наш Генсек очередной. Рвется он из сухожилий: Всех нас по миру пустить. Честных воры обложили — Не спастись и не спасти. Эх, Володя, по-за-рез Нужен ты – бунтарь-мессия! Нам мерещится, что бес Губит вольную Россию. Здравствуй-здравствуй, Век двадцатый — До милиции родной! До свиданья, депутаты И ваш съезд очередной! Доболтаетесь – дебаты Оборвет народный глас. С газ-водою автоматы Пустят в дело против вас. Эх, ребята, вновь не так — За-пре-ти-ли зелье! Вся страна наша – бардак, Пей не пей с похмелья… Во! – в России мужики — Все им чей-то хотца! То писать – трояк с строки, То за власть бороться. Рынок, рынок К нам грядет, И – ату! – пророки! Без портков уже народ, Без крамолы – строки… Эх, Володя, кони вскачь — Ими я не правлю. По тебе – мой горький плач И тебя я славлю! |
