К мертвому – странная тяга… К мертвому – странная тяга. Скорбь почитаю за благо. Мы ведь совсем незнакомы. В горле – рыдания комом. Володя, Володя, любимый, Со мною ты рядом незримо: И руки твои, и глаза. О Господи, так ведь нельзя! Может, все просто совпало. Я в это лето устала, Твоя в сорок два кончина Душу в печаль заточила. Володя, Володя, любимый, Со мною ты рядом незримо: И руки твои, и глаза. О Господи, так ведь нельзя! Скажут, с ума я сошла — Мертвого друга нашла. Будет ответ мой такой: – Нету живых под рукой! Я по тебе тоскую бесконечно…
Я по тебе тоскую бесконечно. Наверно, так назначено судьбой: Тебе уйти, а мне терзаться вечно И рваться вслед — За мертвым, за тобой. Нет слез уже. Так выплачу я душу — Мои глаза, как выжжены, сухи. Прости, прости! Я твой покой нарушу Послав тебе, ушедшему, стихи. Пламя погасло «Не поставят мне памятник в сквере…» 1 25 июля восьмидесятого года Умер единственный в мире Володя. Рано, так рано! — Рыдай иль молчи — Пламя погасло у тонкой свечи. Жил он на голом, Натянутом нерве! Умер Володя — Последний из первых. Может, пройдет лет десяток — И в сквере Памятник [1] будет ему, его вере В жизнь справедливую, Как он мечтал. Умер Володя – устал… 2 Нет безысходного горя. Солнце сияет в саду, Птицы поют на просторе… Я, спотыкаясь, бреду. Нет безысходного горя. Падают листья, шурша… «Нет», – говорят. Я не спорю. Знаю, что в горе душа. Похороны Белый гроб качался и плыл По цветам, по цветам, по цветам… Ты меня никогда не любил, Но полюбишь — Мы встретимся там. Ты меня никогда не любил И не знал, Что на свете я есть. Ты так щедро другой подарил Свою душу, как лучшую песнь. О, поверь, я за то не в обиде. Под одним со мной небом дыша Ты не слышал меня и не видел, Да и я жила, не ропща. Но, однажды, явившись во сне, Ты сказал: – Мне так искренне жаль, что с тобою не встретиться мне. И меня полонила печаль. И по мертвому другу тоска В моем сердце теперь не пройдет. И тебя эта с болью строка, Может быть, на том свете найдет. С того света нет поездов… С того света нет поездов, Самолетов нет с того света. Путь туда лежал Между двух рядов, Между двух рядов Золотых цветов, В пике лета. Уж не петь ему Песен самому. Они рвутся к нам С наших «магов». Стон гитарных струн, И коней табун, И обрыв крутой У оврага. С того света нет поездов, Самолетов нет с того света. Мысли путь бредов, Было много слов. Его дух средь них — Смутной тенью… А среди цветов Он лежал – суров И совсем тверез. Как собрат его — Сергей Есенин. Может, души их Из совсем чужих Станут близкими и родными. Родились они От одной земли — Ах, Россия-мать – свято имя! Жгли стихами нас — А они могли, И глазами жгли голубыми… Распяли – в сорок два «С меня при цифре 37 В момент слетает хмель…» Дожил до сорока двух лет, Пройдя отметки разновозрастные. Ты с самого начала был Поэт. Да на стихи твои приклеили ярлык — «блатные». Твои собратья, перья наточив, По части строкогонства Были доки — Писали с петухами и в ночи… Все выжимали соки в жиденькие строки. А ты писал, как нити из души Вытягивал – разматывал клубок. И так спешил — Зачем ты так спешил? Как будто смерть блуждала Между строк. Твои собратья будут долго жить И состояния сколачивать упорно. Бог с ними! Мы же отыскать спешим Твоих стихов Рассыпанные зерна. вернуться А памятник стоит на Тверском бульваре. |
