Но вошёл отец, быстро ткнув в дверь костяшками пальцев. Посмотрел на неё испытывающе, спросил:

– Как ты, солнышко?

Она постаралась улыбнуться ему как можно бодрее, хотя знала, что это его не обманет. Ответила вопросом:

– Как у тебя?

– Разговариваю, звоню, хожу, – ответил отец. – Мне обещали поставить на расследование группу из двадцати человек, но я отказался.

– Но почему?

– Потому, что помню притчу о мужиках из деревни, которые на праздник решили поставить себе бочку водки для куража. С каждого двора – по ведру. В результате бочка оказалась полна чистейшей водой. Ведь каждый хитрец принёс ведро воды, надеясь, что у остальных будет водка, и его хитрость никто не заметит.

– Это ты к чему?

– Это я к эффекту Рингельмана, солнышко.

Джейн молча глядела на него, не понимая.

– Чем больше команда, тем пассивнее в ней человек, – пояснил отец. – Каждый надеется на другого и ничего сам не делает. Так что от большой группы я отказался. Но зато нам дали самого лучшего следователя.

Папа достал из кармана бумажку и зачитал с неё:

– Воронов Андрей Петрович… Следователь по особо важным делам. И ему обещали дать несколько оперативников потолковее.

Джейн взяла бумажку из рук отца, вгляделась в его крупный и чёткий почерк. Тут ему позвонили, он ответил и быстро пошёл к двери, нежно коснувшись рукой её щеки. Она опять откинулась на спинку дивана и остановилась взглядом на пустой коробке из-под торта. Медленно и аккуратно она закрыла коробку прозрачной пластиковой крышкой и неожиданно даже для себя двинула по ней рукой, запуская коробку в пространство. Та полетела куда-то.

И тут в дверь постучали. Джейн сразу поняла, что вернулась Ольга: её стук ни с каким другим не спутаешь.

– Входи, дорогая! – крикнула Джейн и постаралась придать своему довольному лицу выражение должной скорби.

Спросила у подошедшей Ольги, понизив голос:

– Ну, что лифчик?

– Никак не получается, все его уже видели, – ответила та.

– Твою мать! Неужели нельзя его изъять из дела?

– Я попробую, конечно, но позднее… Он пока ещё на ногах.

– Хорошо! Попробуй позднее!

Джейн согласно кивнула, а про себя подумала: «Только попробуй не попробовать!»

Тут в дверь опять стукнули – быстро, формально. Она не успела ничего ответить, как вошёл, громко представившись, этот следак, этот Воронов, о котором говорил папа. Что же, мужик красивый, нечего сказать… И держится так, словно прекрасно знает, какой он красивый. Сел, начались расспросы. Только Джейн сразу перебила его, прошептав доверительно:

– Андрей Петрович, у меня к вам огромная просьба. Мой бюстгальтер… Всё ещё на ногах у мужа? Нельзя ли его снять? Сами понимаете…

Ольга глухо охнула за её спиной, попробовала что-то сказать, но Джейн нетерпеливо дёрнула плечом, прерывая её.

– Я всё понимаю, – ответил следак. – Я велел снять бюстгальтер. Он, собственно, уже у меня.

Следак вытащил из портфеля прозрачный пакет. Джейн с радостью увидела в пакете это чудовище вызывающих форм и протянула руку, чтобы забрать.

– Я вам его пока не отдам, – пробормотал Воронов, отдёрнул руку и тут же спросил с интересом: – Так это ваш бюстгальтер?

– Да, мой! – вскричала Джейн: Ольга снова охнула за её спиной.

Воронов упёрся взглядом в грудь Джейн. Проговорил размеренно:

– Но, насколько я разбираюсь, у вас совсем другой номер груди.

– Ну, так и что? У нас с мужем бывали, знаете, разные фантазии! Имеем право! – пошла она в наступление.

– О, безусловно! – согласился Воронов, убрал пакет с бюстгальтером в свой пижонский портфель и попросил разрешения осмотреть кабинет и спальню мужа, и его мобильный телефон.

– Да, конечно, – разрешила она. – Я сама заинтересована в скорой поимке преступника. Весь мой дом в вашем распоряжении. Ольга вам его покажет.

Следак снова принялся за свои расспросы.

Джейн отвечала обстоятельно и вдумчиво, пока тот не спросил почему-то о спецсигнале на машине Виктора: как долго он был и почему вдруг сняли.

И тут её пробил озноб, и она заторопилась выпалить:

– Мигалку сняли по личной инициативе мужа, он сам от неё отказался! Он был за отмену ненужных привилегий на дорогах! И первым показал пример!

– Я спросил потому, что отказ вашего мужа от проблескового спецсигнала произошёл сразу после одного ДТП со смертельным исходом, когда похожая машина сбила мужчину на переходе-зебре и уехала с места происшествия. На заднем сидении машины была замечена женщина-пассажир. Очевидцы сообщили, что водитель остановился и хотел выйти, но женщина ему этого не позволила.

Джейн онемела. Хорошо, что сейчас Ольга вмешалась уже решительно, повысив голос:

– Андрей Петрович, этот случай совершенно не относится к нашему расследованию! Зачем вы о нём заговорили?

Следак заметно смутился и стал бубнить о важности мелких деталей, которые могли бы помочь делу. Только Джейн уже справилась с потрясением и снова заговорила, с каждым словом распаляясь всё сильнее:

– Я ничего не могу сообщить вам о деталях по спецсигналу на машине мужа. Но знаю, что он давал её для разъездов своим многочисленным бабам! Спрашивайте у этих сук! И, знаете, что? Дайте мне ещё раз взглянуть на тот бюстгальтер!

Следак молча полез в портфельчик, быстро вытащил злополучный пакет. Джейн придвинулась к пакету всем телом, даже наклонилась к нему близко-близко и выпалила:

– Теперь я рассмотрела! Это не мой бюстгальтер! У меня такого никогда не было! Даже номер не мой!

Следак откинул голову, стал что-то говорить ей – она его уже не слушала, пытаясь умерить гул своего сердца.

Тут к ней в гостиную без стука, как всегда, впрочем, заглянула Тамагочи. Всунула свою черепашью головку, посмотрела и быстро отпрянула, собираясь закрыть дверь. И впервые в жизни Джейн обрадовалась вездесущей старухе так, что вскочила с дивана и закричала:

– А это Елена Алексеевна, тётушка мужа! Она и обнаружила его тело и вызвала полицию!

Джейн была смертельно напугана и даже не жалела, что проболталась о любовницах мужа.

Ведь нельзя же было ей признаться, что в день наезда на пешехода в машине с мигалкой ездила она сама.

****

Андрей спросил Серову о пустующей гостиной в доме, где он мог бы без помех поговорить со свидетелями.

Серова согласно кивнула, и попросила своего адвоката Ольгу Нестеренко присутствовать при разговоре с тётушкой убитого. Они прошли в гостиную и остались там втроём. Скоро им принесли чай.

Андрей начал задавать вопросы и записывать ответы: Елена Алексеевна Потапова, 78 лет, образование высшее, замужем не была, убитый Серов доводился племянником, своих детей нет, после смерти сестры усыновила двухлетнего племянника и воспитывала, как своего сына, последние лет тридцать – домохозяйка и пенсионер.

Он вгляделся ещё раз в заплаканное лицо Елены Алексеевны. Сегодня именно она нашла тело племянника на пляже у реки. Пошла утром на прогулку и увидела, и ничего не трогая, – ей нравится смотреть детективы, – вызвала полицию. Рассказывала она обстоятельно и подробно. Только очень неспешно, явно подбирая слова, но это было, скорее, нормально для её возраста и эмоционального состояния.

После его вопроса о вчерашних визитёрах убитого племянника она бросила быстрый взгляд на семейного адвоката и ответила:

– Сведения о всех посетителях есть в охране, молодой человек.

– А сами вы не видели ничего особенного? – спросил Андрей, которого сразу насторожил этот взгляд.

Тётушка опять посмотрела на Ольгу и ответила:

– К нему приезжали коллеги по работе. Африканцы.

Потом тётушка добавила:

– Очень интересные люди.

– Чем же? – спросил Андрей и вежливо заулыбался.

– На женщине было цветастое яркое покрывало. А на мужчинах – европейские костюмы. И все они смеялись. Удивительно весёлые люди.

– А вы не слышали, о чём они разговаривали с вашим племянником?

– Видите ли, молодой человек… В приличном обществе подслушивать чужие разговоры считается непорядочным.