Губы Драко вдруг изогнулись в привычной презрительной усмешке.

— Поиздеваться заглянул, Поттер?

Гарри встрепенулся и наконец улыбнулся, вдруг осознав, что перед ним действительно Малфой.

— Нет, Драко… Хотя, если ты скучал, можем и поогрызаться друг на друга часок.

— Смешно, — фыркнул Драко и наконец шагнул вглубь комнаты. — Чего тебе нужно, Поттер?

— Мне показалось, или до того, как меня увидеть, ты был более радостным?

— Мне не сказали, что это ты… — Малфой устало опустился на стул.

— А кого ты ждал?

— Не твое дело, Поттер. Еще раз: зачем приперся?

Гарри вздохнул и решил попробовать снова:

— Я помочь хочу… Гостинцы, вон, принес… — он кивнул на сумки. — Как вы тут? Сильно плохо? Ты скажи, что вам надо, я в следующий раз все доставлю… Ну, может, одежду какую теплую, холодно на улице совсем стало… Только мне бы размеры, а то я же только списки видел, по дате рождения сложно одежду выбирать, тебе, вон, восемнадцать, а свитер придется в детском отделе брать… — он осекся, поняв, что сболтнул лишнего.

Драко бросил взгляд в направлении его кивка и тихо хмыкнул:

— Значит, все же поиздеваться… — задумчиво пробормотал он. — Не находишь, что это немного не по-геройски, Поттер? Хотя, победителей не судят… Валяй, Поттер, можешь активней пройтись по моей внешности…

— Блядь, Малфой… — зарычал Гарри.

— А вот это ложь, — отрешенно перебил Драко. — Так, на заметку, Поттер, больнее всего режет правда, так что…

— Да прекрати же ты наконец! — Гарри шагнул к нему, сжимая кулаки, но тут же замер, отвернулся и, медленно выдохнув, снова совершенно спокойным голосом произнес: — Прости меня, Малфой, я не хотел тебя задеть… Ты же знаешь, я не дипломат, подбирать слова не умею…

— Ты меня не задел, Поттер, — Драко резко поднялся. — Не тешь себя иллюзией. Если это все, я хотел бы вернуться. Сумки зря притащил, здесь очень строгие правила… Не пропустят. Так что… Не приходи больше, Поттер, если, конечно, ты здесь действительно не из-за понятного желания полюбоваться на поверженного врага… Направь свою потребность Спасителя куда-нибудь в другое русло… Нищим милостыню раздай…

А вот он задел. Последними словами ударил прямо в цель, сам того не подозревая. Зеленые глаза недобро прищурились, на смуглых скулах выступили желваки.

— Врагом я всласть налюбовался в Министерстве, — процедил Поттер сквозь зубы. — Вряд ли ты когда-то выглядел более поверженным.

Побледнеть Драко уже не мог, худое лицо стало серым. Губы слегка дрогнули, и он, пошатнувшись, схватился за стол.

— Сука! — выругался Гарри, бросаясь к теряющему сознание Малфою и подхватывая его на руки. — Ну, какого хрена…

Драко был невесомым. Под грубой тканью робы тело казалось холодным и хрупким, словно фарфоровая статуэтка. Вся злость мгновенно слетела с Гарри бессмысленной шелухой, вместо нее сознание вмиг затопила паника, сожаление о сказанном, щемящая жалость…

Поттер, не спуская Малфоя с рук, быстро сбросил куртку и, укутав в нее бесчувственное тело, бросился к двери.

— Где лазарет, медотсек, госпиталь… Как у вас это называется? — крикнул он обернувшемуся к нему Альфе.

Тот, ни слова не сказав, быстро кивнул и направился к медотсеку, снова, как и в первый раз, лишь иногда оборачиваясь, проверяя, не отстал ли Поттер.

Гарри не обращал внимания ни на подростков, высыпавших из казарм, ни на вервольфов, безотчетно делающих несколько шагов назад при их приближении. Он пытался не отстать от ведущего его Альфы и разобраться, дышит ли Драко, с ужасом следя, как синеют безжизненные тонкие губы.

Магический кокон гулко зазвенел, пропуская его внутрь, и из кабинета тут же высунулась голова удивленного Барнза, а мгновение спустя колдомедик уже открывал перед Гарри дверь палаты.

Однако Поттер замер, глядя на уже знакомого ему человека в медицинской робе, и чуть крепче прижал к себе Драко, чувствуя непреодолимое желание сейчас же унести отсюда бесчувственное и такое беззащитное тело. Он просто не мог отдать его собственными руками этому извращенцу!

— Не стойте столбом, кладите его на кровать, — Барнз непонимающе смотрел на темноволосого мальчишку, явно передумавшего отдавать его заботе Малфоя, наконец-таки — он уже заждался! — потерявшего сознание.

Гарри вздохнул и шагнул в палату. В конце концов, Малфою нужна была помощь, и иного выхода сейчас не было.

— Что вы с ним сделали? — Барнз суетился вокруг кровати с бесчувственным Драко, а растерянный Поттер, отойдя на несколько шагов, не сводил взгляда с бледного лица.

— Мы поругались, — глухо отозвался он. — Я наговорил лишнего, и он…

Барнз резко развернулся.

— Вы не видели, в каком он состоянии, перед тем, как решили «наговорить лишнего»? Вы добить его явились?

— Нет… Я… Я… — Поттер растерялся, он совсем не ожидал от этого человека подобного взрыва негодования, да и его слова кольнули обострившимся чувством вины.

— Выйдите вон из палаты!

Гарри смущенно шагнул в коридор и, опустившись на первый же попавшийся стул, закрыл лицо руками.

— Помог, мать его. Молодец, Герой, — бормотал он себе под нос.

За дверью палаты доносился монотонный гул голоса Барнза, гремели какие-то склянки и железяки. Пару раз Гарри показалось, что он слышит тихие ответы Малфоя. Очень захотелось заглянуть внутрь и убедиться, что с Драко все в порядке, но страх снова потревожить его заставил прилипнуть к стулу и терпеливо ждать колдомедика.

Наконец дверь приоткрылась, и Барнз беззвучно выскользнул из палаты.

— Спит, — ответил он на немой вопрос Поттера.

— Он… Я думал, он умрет у меня на руках… — пробормотал Гарри, глядя мимо колдомедика на дверь палаты.

— Это вполне вероятно, — пробурчал Барнз. — Чувствую, в итоге так и случится… Только все же у меня на руках. Идите, молодой человек, на сегодня свидание окончено.

Гарри слегка нахмурился. Все его существо бунтовало против того, чтобы оставлять Драко наедине с этим человеком.

— Мистер Барнз… — раздался со стороны входной двери робкий юношеский голос.

Колдомедик взглянул на часы.

— Да, Фил, проходи в кабинет, — бросил он стоящему в дверях и нервно теребящему рукав робы пареньку лет шестнадцати и вновь взглянул на Гарри. — Извините, у меня по графику пациент, покиньте территорию лагеря.

Глядя на то, как «пациент», нервно кусая губы, проскальзывает в кабинет, Поттер вдруг понял, зачем он здесь, и слегка побледнел. В груди неприятно и отдаленно знакомо сжималась пружина страха, волнения, гнева. В памяти вспышками проносились дрожащие бледные губы, тощее белое тело в жутком кресле, всхлипы: «Мама…». Он, сам не понимая, что делает, резко шагнул к колдомедику и, схватив того за грудки, притянул к себе:

— Если с ним что-нибудь случится, я разложу это место на атомы, — прошипел Поттер, едва не сорвавшись на серпентарго.

Магический барьер вновь гулко зазвенел, и от этого звука Гарри вздрогнул, словно придя в себя, отпустил Барнза и, развернувшись, вышел прочь.

Морозный воздух дыхнул в горящее лицо, и Поттер на мгновение прикрыл глаза, чувствуя сильное смятение от пережитого только что, давно забытого ощущения ускользающего контроля над собственными эмоциями. Что это было? Его охватило бешенство при мысли, что Малфою вновь причинят боль, унизят, заставят плакать? Почему? Отчего столь сильно?

— К воротам? — голос Альфы заставил его вздрогнуть и распахнуть глаза.

Мужчина стоял на расстоянии в несколько шагов, сунув руки в карманы, и внимательно смотрел на него.

— Да…

— Сумки?

— Малфою… Если можно.

Альфа ни слова не ответил, лишь привычно кивнул и направился к выходу из лагеря.

Уже дома Гарри вдруг понял, что у него ни разу не спросили документов, и что само разрешение так и лежит в кармане куртки… Оставленной им на худых плечах Драко.

*

— Проснулись? — голос Барнза заставил вздрогнуть только что пришедшего в сознание от медикаментозного сна Драко.