А утром омега у медотсека сообщил Малфою, что Барнз еще до завтрака аппарировал в Лондон, улаживать дела с очередной поставкой в лагерь маггловских лекарств…

========== Глава 43. Пользуясь отсутствием колдомедика… ==========

Что от девчонки веяло желанием, Уилан почувствовал еще дома у Электи, когда сателлит рычал на своего «брата». Краем сознания, как-то на автомате, вервольф отметил и жадный взгляд красивых, медового цвета глаз на себе, и участившееся дыхание, и покрывшиеся легким румянцем нежные девичьи щеки… И главное – тонкий аромат возбужденного юного женского тела. Ранделл взял это открытие на заметку и тут же забыл о нем, мысли в тот момент были заняты совершенно другим.

Но несколько часов спустя, когда один из омег доложил ему о девушке с передачкой для сателлита, «взятое на заметку» тут же напомнило о себе, отозвавшись приятной тяжестью в паху и не самыми целомудренными фантазиями в голове. В конце концов, у него больше месяца не было хорошего секса… Да что там, вообще никакого не было! Страх за сателлита мешал Альфе не только, как раньше, раз в неделю срываться в Лондон к Калипсо на суточный секс-марафон, Уилан не позволял себе расслабиться, даже находясь в лагере, отвечая отказом каждый раз, когда выходная смена омег звала его на небольшую оргию с притащенными на ночь в корпус охраны шлюхами. И сейчас длительное воздержание дало плоды, вылившись в непреодолимое желание увидеть симпатичную подругу своего Электи.

Он и сам толком не понимал этого иррационального желания. Мазохистом Ранделл не был и напрасно дразнить себя не любил, а удовлетворения его потребностей эта встреча, конечно, не обещала, и одному Одину было ведомо, что заставило его отправиться к воротам.

С передачкой в казарму он послал омегу, оставшись вместе с гостьей ожидать, когда обратно вернутся сумки с затребованной Грейнджер одеждой для стирки.

- Мы можем пройти в домик для свиданий, мисс, - предложил Альфа, предполагая, что девчонке может быть довольно холодно на продуваемом ветрами с окрестных болот пустыре перед воротами.

- Нет, мистер Уилан, если можно, я подожду здесь… Здесь такой потрясающий воздух! Совсем не как в Лондоне.

Он слегка улыбнулся и кивнул:

- Да, дышится здесь гораздо легче, - и тут же добавил: - Ранделл…

Она несколько секунд внимательно смотрела на него, но потом вдруг ответила открытой улыбкой:

- Гермиона.

Через пару минут они непринужденно беседовали обо всем сразу, перепрыгивая с одной темы на другую, и Уилану казалось, что он никогда в жизни не чувствовал себя так свободно и раскрепощенно рядом с девушкой. Даже «свой парень» Калипсо, будучи женщиной, не обремененной жеманством, присущими самкам переменами настроения, мечтами о цветочках, красивых признаниях и шикарной свадьбе, все равно искрила бабьей стервозностью, заставляя Ранделла постоянно помнить, что он может «остаться без сладкого» и, пусть практически неосознанно, но все же напряженно, просчитывать рядом с ней свои слова и поступки. С Гермионой все было иначе. Она буквально излучала строгость, серьезность, принципиальность, но все это было естественным и искренним, а не наносным, как у большинства «добропорядочных ведьм», это было не маской в угоду общественной морали, а ее собственным внутренним стержнем, собственными убеждениями, характером.

- А ты сейчас тоже учишься в школе авроров? – Ранделлу хотелось знать о ней все, и хотя больше всего его интересовало, кем ей приходится Рональд Уизли, начинать с этого вопроса было неловко.

- Мы все там учимся, - рассмеялась девушка. – Поколение законников.

- А на каком факультете? С Электи?

- С Эле..? О, нет, не с Гарри! Он с Роном на мракоборстве, а я на магической экспертизе. Оперативная работа и боевые вылазки – романтика для парней, я навоевалась. А оборотни… Ты нигде не учился?

Уилан усмехнулся:

- Я рожден вервольфом. При всем желании…

- Но у нас есть два курсанта из ваших! – недоверчиво перебила его девушка. – Они просто уезжают на время полнолуний в резервации к своим семьям…

Ранделл слегка поморщился:

- Бедолаги. Травят себя акониткой годами. Думаешь, им позволили бы находиться в учебных заведениях, а потом на службе, будь они полноценными вервольфами? Ежедневный прием зелья обязателен для всех зарегистрированных оборотней, живущих и работающих в крупных населенных пунктах. Раз в неделю их проверяют, и если вдруг обнаруживается пропуск… Последствия крайне плачевны, поверь. А от постоянного приема этой ядовитой гадости волк в вервольфе, в итоге, гибнет, утягивая за собой и человеческую сущность. Десять лет на зелье – и процесс необратим… Младшие в стае – разменная монета.

Девушка явно была шокирована услышанным.

- Что значит «разменная монета»? – тихо спросила она.

Альфа презрительно фыркнул:

- Вожак отправляет сына омеги на госслужбу, и стая получает льготы: резервацию, вето на отстрел в ее пределах, скидки на аконитовое зелье для «выхода в свет»… Щенок – жертва. Правда, ему это преподносится иначе. Статус его семьи в стае мгновенно меняется. Но всеобщий почет и звание Героя не меняют сути – парень остается жертвенным ягненком.

Гермиона смотрела на него с ужасом. Она хорошо помнила двух парнишек-оборотней. Один из них был старше на год, второй учился вместе с Гарри и Роном. Веселые, доброжелательные ребята. Когда у их факультетов были спаренные занятия, Грейнджер часто с интересом наблюдала, как старательно записывает лекции юный вервольф, как практически единственным из парней задает преподавателям дополнительные вопросы. Оборотни учились на «отлично». Страх потерять возможность продолжения обучения, груз ответственности за свои стаи – вот что, оказывается, делало их столь непохожими на сверстников-магов, не по годам взрослыми и серьезными.

- Это… Так нельзя! Это чудовищно! – выдохнула Грейнджер.

Уилан грустно хмыкнул:

- Это жизнь оборотня. Так происходит уже несколько десятилетий. И это лучше, чем крупномасштабные чистки.

- Ты считаешь это правильным? – нахмурилась девчонка.

Уилан равнодушно пожал плечами и отвернулся:

- Не мне судить придумавших это магов или согласившихся Альф. Всеобщее счастье – это утопия, всегда приходится чем-то жертвовать, главное - сделать правильный выбор… - его прервал вернувшийся с сумками Коллинс, и он тут же вновь обернулся к Гермионе. – Ну, вот. Тебе пора, а то замерзнешь совсем.

- Да. Мне пора, - бросила Грейнджер. – Спасибо за познавательную беседу, мистер Уилан.

В медовых глазах девушки плескалось такое негодование, что Ранделл удивленно замолчал, тщетно силясь понять, на что она могла рассердиться.

- Подожди… Подождите, - остановил ее Альфа, когда она спрятала уменьшенные заклинанием сумки и схватилась за кольцо. – Возьмите. Пусть будет у вас, вдруг возникнет же… необходимость заглянуть к нам до следующего воскресенья…

Протягивая ей обратно один из возвращенных портключей своих омег, Уилан был готов к тому, что она откажется, но девчонка, тихо фыркнув, выхватила у него ошейник и, не прощаясь, исчезла.

- Чем ты ее успел так разозлить? – присвистнул за его спиной Коллинс.

Ранделл развернулся, смерил омегу взглядом и кивнул на ворота:

- Тебя должен волновать оставленный пост.

Коллинс, поняв, что Альфа не в настроении, поспешил ретироваться. А Уилан еще несколько минут стоял за воротами, рассматривая кромку леса вдали и размышляя, что характер и принципиальность у этой красивой девчонки те еще…

К вечеру он уже смирился с мыслью, что женщина есть женщина – никогда не угадаешь, где рванет, и не стоило в который раз распалять себя надеждами, что вот эта милая леди, наконец, окажется «той самой». Все закончилось, не начавшись. Возможно, теперь он увидит ее совсем не скоро, и, наверное, это даже к лучшему. Только вот что-то в груди тоскливо ныло от этих мыслей.

А в полдень следующего дня его нашел Дерек и, хитро щерясь, сообщил, что мисс Грейнджер у ворот и хочет его видеть.