Виталик бережно гладил ее по спине и негромко говорил:

- Ты поплачь, сестренка, поплачь! А прощать нужно, конечно, нужно. Мама простила, потому что любила всех нас со всеми нашими недостатками. За Зину у нее, может, душа болела больше, чем за любого из нас, потому что мы были рядом, а Зину она считала потерянной. Каждый из нас совершает порой такое, что потом жизни не хватит, чтобы загладить или исправить содеянное. Ведь ты же любишь Зину, сама говоришь! Мамы нет, а ты помнишь, как она мечтала, чтобы мы были одной большой семьей? Зина раскаялась, нашла в себе силы и мужество, чтобы приехать к нам. Мы привыкли, что ты у нас - вторая мама, и мы хотим, чтобы ты нашла в себе силы примириться с Зиной.

Неожиданно Зина встала перед Лелей на колени:

- Леля, я умоляю тебя, скажи, чем я могу загладить свою вину? Что мне сделать, чтобы ты простила меня?

И Леля опустилась с ней рядом, обняла сестру, и они вместе поплакали облегчающими и очищающими душу слезами. У могилы матери Леля в тот миг простила сестру, и ей показалось, что налетевший легкий ветерок голосом матери прошелестел: "Спасибо, дочка!"