– Я растерян, – обречённо повторил Паркер, нервно проводя языком по нижней губе. – Я опустошён. Иногда мне кажется, что я больше никогда не буду прежним, и это… осознание этого, доводит меня до отчаяния.

Бонни замерла. Девушка была готова поклясться, что в один момент, пусть и всего на доли секунды, но она заметила слёзы, застывшие в кристально голубых глазах Малакая. В глазах, в которых, сейчас отражались лишь боль и обида. Никто и никогда даже не пытался понять его – разобраться в истинных мотивах. Не было ни одного человека, который, хотя бы попытался разглядеть под маской монстра, совсем другую личность – живого человека. Впрочем, наверное, ведьме это только показалось, хотя, так сильно хотелось верить в обратное. Ведь того, кто ищет прощения, ещё было можно спасти.

Беннет нервно сглотнула.

– Ответь мне только на один вопрос, Кай, – дрогнувшим голосом пробормотала она. – Всё то, что ты только что сказал… это была наша связь, каким-то образом действующая на твоё подсознание, или это был ты сам?

Бонни тяжело дышала, но и Кай тоже. Молчание затягивалось, а обстановка – накалилась до предела. Взгляд девушки, устремлённый на лицо Паркера, слегка скользнул вниз, останавливаясь на губах Малакая. Сейчас, они были так приветливо приоткрыты и… она резко тряхнула головой, избавляясь от наваждения. Какого чёрта?

А в голове, совсем неожиданно, всплыла столь странная, и доводящая до дрожи картинка: Кай, слегка поддавшись вперёд, прижимается к её губам своими.

Бонни судорожно вдохнула. Сейчас, ей казалось, что она буквально падает в пропасть. Всё зашло слишком далеко.

“Забудь обо всём, что сейчас произошло”.

Наверное, паника слишком ярко отразилась на лице мулатки, ведь Кай, всё это время, внимательно наблюдающий за ней – нахмурился, сводя брови у переносицы.

– Что-то не так?

Бонни медленно покачала головой. Всё было чертовски не так! Боже, почему внушение дало сбой? Почему она вспомнила сцену в мотеле, о которой вообще предпочла бы не знать? Связь… Похоже, она пробуждала не только чувства, но и общие воспоминания. Но самым пугающим было то, что сейчас – ведьма не испытала того отвращения от поцелуя Кая, что она ощущала в их прошлый раз. И единственное, что в этот момент чувствовала девушка, так это собственное учащённое сердцебиение.

Ведь это всё связь, да? Это она, вынуждает чувствовать всё совсем иначе.

– Почему ты это сделал? – едва слышно прохрипела Беннет, наконец, отрывая взгляд от губ Кая.

Но вот только, похоже, сегодня никому не было суждено услышать ответ на заданный вопрос. И, возможно, это было даже к лучшему. Ведь ещё ни один из молодых людей, не был готов к такой правде.

Раздавшиеся шаги, заставили Кая и Бонни, синхронно обернуться в сторону двери. В гостиную, не спеша, с лёгкой улыбкой на губах, вошла Лаура. Она остановилась, окидывая пленников спокойным, мягким взглядом.

– Я подумала, что вам стоит поговорить напоследок.

Кай зарычал, бросая на мать яростный взгляд, и сейчас, перед Бонни, вновь был тот самый Малакай Паркер, которого она знала уже более пяти лет. Импульсивный, сумасшедший, с безумным взглядом и яростным оскалом. Но всё же, теперь, она знала, что где-то глубоко внутри этого монстра, всё ещё живёт человек…

– Как только я разорву эти чёртовы верёвки, – глухо прорычал Кай, выпуская клыки, – я примусь за твоё горло.

Женщина недовольно покачала головой, смотря на вампирскую сущность собственного сына, со смесью страха и отвращения. Пройдя чуть вперёд, Лаура остановилась у журнального столика, при этом доставая нож из-за ремня своих джинс, и кладя его на стол. Бонни удивлённо вскинула брови.

Это ещё зачем?

Джонсон же, всё ещё продолжая сохранять молчание, шагнула к креслу – стоящему напротив, расслабленно усаживаясь в него. Губы женщины растянулись в улыбке, так схожей с улыбкой её старшего сына. И от этой схожести, Беннет становилось ещё более жутко. Ведь если девушка до сих пор не знала, что можно ожидать от Кая в тот или иной момент, то предсказать следующие действия Лауры, было ещё тяжелей.

– Признаться, я давно не практиковалась в магии перемещения, и рада, что в итоге, всё ещё смогла тряхнуть стариной, – Джонсон усмехнулась. – Знаете, – продолжила она, в один миг, становясь абсолютно серьёзной, – я очень долго думала над всей этой ситуацией. Над тем, что должна сделать, – женщина тяжело вздохнула, при этом медленно покачивая головой, – и я поняла, что не могу погубить невинную жизнь.

Кай с Бонни переглянулись, явно не понимая, к чему клонит бывшая миссис Паркер.

– Я хочу сказать, что ты, Бонни, – Лаура перевела взгляд на девушку, – не заслуживаешь смерти. Её заслуживает лишь Малакай, и я не могу позволить ему потащить за собой ко дну и тебя.

Кай усмехнулся, а Беннет устало покачала головой.

– Мы связаны. Погибнет Кай, умру и я.

Лаура вновь улыбнулась, отчего, в уголках её губ, образовалось множество крошечных морщин. Она с теплотой во взгляде взглянула на Бонни. Так, как мать должна смотреть на своё дитя.

– Я могу её разорвать, – женщина кивнула на гримуар, лежащий на журнальном столике, рядом с принесённым ею ножом. – Предки помогут мне это сделать.

Паркер напрягся, бросая несколько взволнованный взгляд на ту самую слегка потрёпанную тетрадь – в кожаном переплёте. Он помнил её. Этот гримуар, отец раньше хранил в своём кабинете, запрещая каждому из своих детей, к нему подходить, будто скрывал за дверью – страшную тайну. И однажды, Кай смог узнать её. Единственный жизненно важный урок, который парень на отлично усвоил у Джошуа, это – никогда не призывать предков, ведь если не суметь их сдержать, может произойти непоправимая катастрофа.

– Ты этого не сделаешь, – сквозь стиснутые зубы прошипел еретик, при этом бросая на мать предостерегающий взгляд, но она даже не взглянула на него в ответ, продолжив внимательно смотреть на замершую Бонни, будто ожидая её решения.

Беннет была в замешательстве. Разорвать связь с Каем – это было именно то, о чём она мечтала последние несколько дней, но сейчас, словно что-то мешало ей этого сделать. Наверное, Бонни было действительно жаль парня. Впервые, она поняла, что Кай может быть не только монстром, что он может измениться, стать лучше, но… если связь не разорвать, она просто умрёт вместе с ним. Стоило ли платить такую высокую цену за жизнь того, кто принёс тебе столько бед?

– Хорошо, – ведьма медленно кивнула, чувствуя, как внутри, всё предательски сжимается. Слишком не правильно. – Я хочу разорвать связь.

Кай бросил на девушку раздражённый, но в тоже время обеспокоенный взгляд. Беннет не знала, к каким последствиям может привести вызов душ умерших членов ковена, но он хорошо это знал.

– Нет…

Но Лаура, получив удовлетворяющий её ответ, не собиралась слушать сына. Довольно улыбнувшись, женщина поднялась на ноги, шагая к Бонни, и беря её за руку. Беннет едва заметно вздрогнула, при этом бросив короткий взгляд на Кая. Парень же, с осуждением, и нескрываемым раздражением, смотрел на неё. Весь взгляд этих кристально голубых глаз, буквально кричал о разочаровании. В ней. В её выборе. Она стала первой, кому он показал свои истинные чувства, и, уже, наверное, сотой, кто предала его с такой лёгкостью.

Бонни медленно отвела взгляд, чувствуя слишком неправильный прилив вины. Ей не за что извиняться перед Каем, ведь разве не он сам повторял, что “собственная жизнь, важнее чьей-либо еще”? Но если это так, то почему его разочарование, причиняет ей так много страданий? Отчего, ведьма ощущает так много неправильных эмоций, по отношению к Малакаю? К тому, кто абсолютно полностью разрушил её жизнь, и сейчас, стоял на этих самых руинах, будто бы и вовсе ничего не произошло. Словно между молодыми людьми, всё ещё была необъятная пропасть, хотя, на самом деле, эта пропасть – сегодня исчезла окончательно. И теперь, у ведьмака и ведьмы, было лишь два пути: направиться в противоположенные стороны, или, вопреки всему, двинуться навстречу друг к другу.