– Знаешь, – наконец, оторвав взгляд от крови, парень вновь вернул его к глазам Беннет, – мне вдруг стало очень скучно, – лениво оповести он, поднимаясь на ноги, и отступая на пару шагов назад. – Как думаешь, твой дружок поможет мне развлечься?

В глазах Бонни вспыхнул страх.

– Нет! Если ты только…

Но Кай рассмеялся девушке прямо в лицо. Они оба понимали, что угрозы ведьмы были пусты и бессмысленны. Она ничего не сможет сделать, а он, в свою очередь, будет делать то, что пожелает.

– Я же говорил тебе, Бонстер, Энзо будет жить только до тех пор, пока ты будешь послушной девочкой, но ты явно не подчиняешься моим приказам, – пожав плечами, парень, круто развернувшись на каблуках своих туфель, направился к выходу.

Теперь перед Бонни встал выбор: либо подчиниться и стать униженной, но спасти Энзо жизнь, либо поддаться гордости, и тогда потерять того, кого она любит больше собственной жизни.

– Постой!

Кай послушно остановился, а его губы растянулись в довольной усмешке. Он сделал это, сломал непокорную ведьму. И как он раньше не понял одной простой истины? Хочешь подчинить себе упрямую Беннет, угрожай не ей, а тем, кого она любит.

– Да-да? – осведомился парень, при этом даже не удосужившись повернуться.

– Не трогай его. Не трогай Энзо, – Бонни сглотнула горькие слёзы, чувствуя, как внутри что-то переворачивается. – Я… я сделаю всё, что ты захочешь. Клянусь. Только прошу, не делай ему больно.

Кай медленно обернулся, слегка склоняя голову набок. Он с интересом взглянул на ведьму, по щекам которой сейчас текли слёзы, смешивающиеся с её собственной кровью.

Как вообще можно любить кого-то так сильно, чтобы ради него жертвовать собой?

– Назови моё имя, Бонни.

Девушка тяжело сглотнула, вскидывая на Паркера взгляд заплаканных, полных боли и страданий глаз.

– Кай.

Парень раздражённо поджал губы, медленно прикрывая глаза.

Не то!

Еретик сделал несколько глубоких вдохов. Всё было не так! Её голос… ведьма произнесла это не так, как этого хотел он.

Беннет же замерла. Она не знала, чего следует ожидать от Паркера в следующий момент. Не знала как себя вести и что говорить. Она не умела ему подчиняться.

– Ещё раз, – наконец, сквозь стиснутые зубы прошипел еретик, но при этом всё ещё не размыкая глаз.

Бонни поджала губы, сглатывая очередной поток, уже казалось нескончаемых слёз.

– Кай, – на выдохе прохрипела она.

Презрение. Ненависть. Злость. Отчаяние.

Вот что слышал Малакай в этом севшем девичьем голосе. Вот, что он ощущал каждым дюймом своего тела. Но всё это было не тем. Она не произносила его имя так, как называла имя своего вампира. И Паркер предельно искренне недоумевал почему.

Бонни видела, как губы парня сжимаются в прямую линию, а челюсть напрягается так, что становятся видно желваки. Она знала, что сейчас Кай напряжён, или зол, а может и вовсе в ярости, в любом случае, какие бы эмоции не испытывал еретик, это всегда приводило к одному печальному концу: он выплёскивал всё своё недовольство на невинных, заставляя их страдать, и упиваясь их болью и бесполезными мольбами.

Собрав в себе все силы, что ещё остались в её хрупком теле, Беннет, пошатываясь, медленно поднялась на ноги, ухватываясь рукой за письменный стол, чтобы не упасть. На белом дереве остался кровавый отпечаток.

Ноги совсем не слушались, а всё тело будто налилось свинцом, но ведьма упрямо шагнула вперёд, прямо к Паркеру, что всё ещё стоял в паре метров от неё, с плотно сомкнутыми глазами. Она знала, что его острый слух слышит её приближение, но парень на него никак не реагировал. Даже его губы не дрогнули в привычной, победной усмешке.

Бонни двигалась медленно, и вряд ли её тяжёлую, измученную походку, можно было назвать в этот момент грациозной. Единственное, о чём она сейчас думала, так это то, как бы не упасть на пол, растянувшись прямо в ногах у Паркера. Наверное, это было бы худшим исходом из всех возможных.

И когда молодых людей разделяло уже не более полуметра, Кай резко распахнул глаза. Голубые, с тёмно-синий радужкой вокруг зрачка, и при этом совсем пустые. В них не было ничего кроме абсолютного безразличия. И девушка не знала, действительно ли парень ничего не чувствует, или же он просто мастерски контролирует любые свои эмоции?

Губы еретика дрогнули в улыбке.

Хорошая девочка.

А что касается Бонни, она не знала, что ей делать дальше. Как ей быть? На какие унижения пойти, чтобы спасти жизнь дорогого человека?

Девушка судорожно вдохнула, слегка пошатываясь от слабости, и только чудом удерживаясь на ногах. Кай же так и продолжил стоять, даже не шелохнувшись, и спрятав руки в карманах брюк. Он бы не стал её ловить. Да и зачем ему это нужно? Ведь Паркер явно не заколдованное чудовище из сказки, которое влюбляется в свою пленницу, и меняется ради неё. Нет. Он никогда не изменится, потому что Малакай уже родился чудовищем, монстром, и этого монстра нужно было остановить, иначе, уже завтра, он заставит весь мир умываться кровавым дождём.

– Я… – начинает Бонни, но замолкает на полуслове. К горлу подкатывает тошнота, а слабость наваливается с ещё большей силой. Ещё чуть-чуть, и она действительно рухнет вниз.

А Кай же всё так же продолжает улыбаться. Наверное, ему следовало дать девчонке свою кровь, но Паркер и сам не знал, к чему это может привести. Какие последствия принесёт такое его действие? Но что если она и вовсе сейчас здесь умрёт? Тогда он… Эта мысль заставила парня заметно напрячься, что не ускользнуло и от пронзительного взгляда Беннет. Она понимала, что что-то не так.

– Кай?

Впервые, он слышит в её голосе кроме ненависти, ещё и беспокойство, вот только вряд ли оно было адресовано ему.

– Идём.

Кай уже было собирался схватить Бонни за руку, чуть выше локтя, но будто вовремя одумавшись, опустил свою руку вниз, сжимая ладонь в кулак. Если он выкачает из неё ещё хоть чуть-чуть магии, ведьме конец.

Развернувшись к выходу, Паркер стремительно направился к двери, будучи абсолютно уверенным в том, что девчонка послушно последует за ним. Теперь она будет покладистой, и он в этом ни на секунду не сомневался.

Поморщившись от головной боли, Беннет действительно, послушно направилась следом за еретиком, что даже не обернувшись, уже скрылся в полумраке коридора.

Спуститься по лестнице, стало для Бонни настоящим испытанием. Ноги то и дело подкашивались, а в глазах темнело. Не менее трёх раз, она уже была готова кубарем слететь вниз, и лишь цепкие пальцы, успевающие ухватиться за перила, не позволили ей этого сделать. И поэтому, когда ноги ведьмы коснулись пола на первом этаже, она почувствовала невероятное облегчение, ведь лежать со свёрнутой шеей у подножья лестницы, ей сейчас хотелось меньше всего на свете. По крайне мере до тех пор, пока она не убедится что Энзо и её друзья в безопасности.

Энзо…

Бонни, удерживаясь за стену, при этом оставляя на ней кровавые разводы, двинулась в сторону гостиной, откуда слышалась какая-то возня.

– Я убью тебя, – рычащий голос Энзо сотряс стены, а под глазами вампира пролегла устрашающая сеточка сиреневых вен.

Кай же лишь усмехнулся. Он не боялся его. Он вообще никого не боялся.

– Если ты хоть пальцем тронешь Бонни, – начал было Сент-Джон, но осекся на полуслове, переводя взгляд к двери, ведущей из гостиной. – Боже, Бонни…

Паркер тоже обернулся, а на его губах расцвела всё та же надоедливая, до тошноты приторная улыбка.

– Ах, вот и ты, дорогуша. Как раз вовремя!

Беннет же, абсолютно полностью проигнорировав еретика, с болью во взгляде взглянула на Энзо. Она была напугана, и он тоже.

Вампир глухо зарычал, замечая рану на шее возлюбленной. Если бы он только мог освободиться… но на каждую его попытку выбраться, верёвки нестерпимо сильно обжигали кожу. Энзо, в отчаянии, снова попытался разорвать путы, но лишь зашипел от ярости и боли. Бонни испуганно дёрнулось, одним только взглядом умоляя мужчину сохранять самообладание, ведь это их единственный шанс остаться в живых.