- Авроры убивают, когда им оказывают сопротивление, - тихо проговорила девушка, не глядя на собеседника.
- Да что ты! - воскликнул Барти, - а я и не знал. Нимфадора, да любой окажет сопротивление, если будет знать, что его неминуемо ждёт Азкабан и встреча с дементорами. Только такие наивные дети, как ты, ещё верят в справедливость.
- Я… Барти, я не знала, что всё так теперь, - растерянно проговорили Нимфадора. В голове же её поселились мысли: “Лучше уж быть наивным ребенком, чем мерзавцем, таким, как ты. Но я тебе этого не скажу. Я должна сделать так, чтобы ты мне поверил и не связывал по рукам и ногам. Только поверь мне. Главное не переиграть.”
- Потому что ты ничего не видишь дальше своего носа, живёшь в выдуманной сказке, а реальность сурова, милая. Если бы ты видела и слышала то же, что и я, ты бы меня поняла и согласилась бы со мной. - Голос Бартемиуса был неривычно резок.
“Сомневаюсь” - мелькнула мысль у Нимфадоры. Девушка, как бы она ни была наивна, понимала, в отличие от Барти, что победить зло ещё большим злом невозможно. Лучше от этого не станет никому. Вслух же она сказала:
- Наверное ты прав.
- А теперь давай кольцо, - жёстко, словно решившись, сказал Бартемиус и протянул руку.
- Я… Я должна все обдумать. Барти, прости.
Юноша едва заметно вздохнул от облегчения и быстро отдёрнул руку, словно боясь, что Нимфадора сейчас передумает и впихнет в его ладонь это проклятое кольцо. Украшение жгло девушке руку, но Нимфадора стойко не разжимала кулачок. Барти снова взглянул на часы.
- Ну вот, - весело заметил он, - мы за разговорами проворонили Рождество.
Нимфадора тихонько хихикнула.
- Давай выпьем? - юноша встал, схватил бокал с вином и вдруг побледнел и пошатнулся. Пальцы его левой руки побелели, вцепляясь в столешницу, из бокала пролилось вино, оросив красным скатерть и безупречно белый манжет рубашки.
- Барти, что с тобой? - воскликнула его невеста. В ней сейчас боролись два чувства: беспокойство за любимого и надежда, что он сейчас упадет и потеряет сознание, развязав Нимфадоре руки и освободив от этой мерзкой игры. Завладев его палочкой, девушка сможет выбраться из заточения.
- Круциатус, - мрачно ответил юноша и нехорошо усмехнувшись, добавил, - ты уже знаешь, что это такое.
Да уж, этого не забудешь. У бедной Нимфадоры голова раскалывалась и тело болело еще несколько часов после того, как она пришла в себя после действия этого заклятия. Да и сейчас, просто при упоминаниии Круциатуса желудок сжимается и боль пронзает виски.
- Но почему он применил к тебе это заклятие? Ты же его верный … соратник, - девушка едва не сказала Пёс.
- Ну ты же не думала, что Тёмный Лорд простит мне смерть Фиделиуса? - приподняв брови, обратился к ней юноша. - Он был очень зол, я ведь должен был спасти Даркнеса, а не убить. Правды он, конечно, не узнал, - поспешил сказать Крауч, увидев расширившиеся от страха глаза девушки, - я, как ты помнишь, в совершенстве владею окклюменцией, но и выдуманный мною рассказ его не обрадовал. Двадцать минут Круциатуса - это в сущности не такое уж и страшное наказание.
В глазах девушки блестнули слёзы. Если Тот-Кого-Нельзя-Называть так обходится с о своими сподвижниками, то что же он делает с врагами.
- Не расстраивайся, любимая, - Крауч нежно провел рукой по её щеке, - мне сейчас нужно будет уйти, завершить одно дело, но я вернусь очень скоро.
========== Часть 7. Имитация бурной деятельности. ==========
Барти вошел в свой кабинет. Он первый из всего многочисленного Департамента международного магического сотрудничества явился на работу в рождественское утро, впрочем, никто бы и не удивился, он ведь весь в отца - трудоголик. Бартемиус усмехнулся, сравнения с отцом в глубине души бесили его, но в данный момент ему это было на руку.
Крауч младший делил кабинет с ещё одним сотрудником, Райаном Лонгдейлом. В самом начале работы в Министерстве Магии Барти это очень обидело, как это он, несравненный Бартемиус Крауч, 12 С.О.В, между прочим, будет делить рабочее место с недалеким Лонгдейлом, и юноша общался с соседом по кабинету весма прохладно. Барти помнил Райана еще с Хогвартса, тот учился на два курса старше на факультете Пуффендуй, добрый глуповатый увалень с вечной приветливой улыбкой на лице. Все вокруг считали Райана обаятельным, Крауч младший считал его придурком, но, понятное дело, никогда этого не говорил. Однако, после того, как Крауч примкнул к Лорду Волдеморту, он приложил все усилия, чтобы стать Лонгдейлу другом. Тот оказался просто кладезью информации, приятный парень со многими дружил и многие без опаски с ним делились тем, чем никогда не поделились бы с Барти или ему подобными. Вот и сейчас, когда ему из-за всей этой ситуации с Нимфадорой понадобилось прочное алиби, Райан и его такая же недалёкая жена пришли ему на помощь. Не по своей воле, конечно. Заклинание изменения памяти, взмах палочки и семейство Лонгдейлов свято уверено, что их друг Барти провел Рождественскую ночь с ними.
Бартемиус услышал за дверью громкие голоса и шаги, затем его дверь распахнулась так, что едва не слетела с петель и, ударившись о стену, едва не разлетелась в щепки. На пороге кабинета возникла живописная группа, состоящая из Теда Тонкса, Аластора Грюма и молодого аврора по фамилии, кажется, Брикс.
- Я же говорил тут его застанем, весь в папашу, - усмехнулся Грюм.
Мистер Тонкс подскочил к Барти, схватил его за грудки и прорычал:
- Где Нимфадора?
Барти всегда был хорошим, даже превосходным, актером. Он изобразил удивление и легкий испуг от происходящего.
- В смысле? Я… Я думал, она встречала Рождество с вами, мистер Тонкс.
- Она ушла, трансгрессировала, наверняка к тебе побежала, мерзавец, и с тех пор от неё нет вестей, - мистер Тонкс явно с ума сходил от беспокойства. Барти знал, что по непонятным причинам не нравится отцу своей девушки, правда, его это мало интересовало. Сейчас юноша высвободился от хватки Теда Тонкса, вскинул подбородок и слегка раздраженно проговорил:
- Не нужно оскорблений, мистер Тонкс. Если вы и с дочерью так разговариваете, неудивительно, что она сбежала. Но уверяю вас, не ко мне.
- Ах ты… - Тонкс кинулся к нахалу с намерением дать ему оплеуху, но Грюм и Брикс его удержали. Грюм окинул Барти внимательным взглядом и велел:
- Рассказывай, где провел Рождество.
- Нет уж, это вы расскажите, что с моей девушкой, куда вы её подевали, стоило мне отвернуться? - рявкнул Бартемиус.
Тед Тонкс на удивление спокойно отреагировал на подобное заявление юноши и рассказал то, что Барти и без него знал, о происшествии в доме Тонксов и пропаже Нимфадоры. Юноша обхватил голову руками и обессиленно рухнул на стул.
- Как вы такое допустили, - проговорил он убитым голосом, - ведь знаете же, что сестрица вашей жены вас ненавидит, а что, если это она похитила Нимфадору?
Барти изобразил полный горечи взгляд и поглядел прямо в глаза Теду Тонксу.
- Мы сильно повздорили накануне. Я хотел, чтобы мы провели праздник вместе, но Нимфадора не хотела вас огорчать. Я так расстроился, что отказался пойти с родителями на рождественский бал к министру. Я провел этот вечер и ночь у моих друзей, Райана и Даяны Лонгдейл. И произошло то, чего я боялся. Это я виноват. - последнюю фразу юноша произнёс с надрывом и у него начали трястись руки. Никто из находящихся в кабинете не смог бы заподозрить юного Крауча в неискренности. Юноша сам себе апплодировал в душе.
Тед Тонкс тяжело опустился на стул Лондейла, с его лица сошли все краски и он не мог сейчас произнести ни слова. В глазах молодого аврора Брикса читалось явное сочувствие. Кому как ни аврорам знать, что в эти тяжелые тёмные времена волшебники пропадали пачками и мало кого находили живыми.
Аластор Грюм шумно вздохнул, положил руку на плечо Тонкса и произнёс, обращаясь к Краучу младшему:
- Мда… Ты был нашей последней надеждой, сынок.
