— Занзас Микеле Алессио Вонгола, ты где шляешься, твою мать?!

Федерико выразительно посмотрел на Занзаса, вся фигура которого выражала собой одно сплошное «упс».

— Ты сбежал, лишь бы не затягивать на Бизус кружевной кошмар?

— Сам бы попробовал! Я в прошлый раз чуть пальцы не вывихнул, когда в шнурках запутался!

— Иди, или Бизус тебя сожрет. А я отведу мелочь к его родителям.

Занзас обреченно вздохнул, и они оба поднялись на ноги. Пацаненок испуганно пискнул.

— Зайка серенький. — Федерико перемахнул через кусты и перехватил несостоявшегося киллера поперек живота, легко поднимая в воздух, словно котенка. — Между прочим, после монашки и старичка тебе пришлось бы заняться нами. Все еще хочешь стать доном?

Занзас устрашающе улыбнулся мальчику и побежал к особняку, успев услышать полный раскаяния вой:

— Не-е-ет!

— И чего ты так нервничаешь? Вы же с колледжа еще встречаетесь, — ворчал Занзас, затягивая на Беатриче корсаж.

Особняк с самого утра был похож на сумасшедший дом, даже у Селле не нашлось лишней минутки, чтобы помочь сестре с платьем. Но пока что все шло по плану, никаких форс-мажоров.

— Мои фотки будут во всех газетах, так что я определенно не хочу быть пугалом. — Беатриче прикрыла глаза, резко выдыхая.

— Что за чушь, Бизус. Ты и так самая красивая.

Беатриче удивленно распахнула глаза. Отражавшийся в огромном зеркале Занзас, кажется, был смущен.

— Все. Цепляй фату и вперед. Эй!..

Когда Беатриче вместо того, чтобы прикреплять фату к прическе, развернулась и крепко его обняла, Занзас почувствовал, что краснеет.

— Ну, чего ты…

— Ты мой самый любимый младший братик. Ду-ра-чи-на. — Беатриче улыбнулась, крепко поцеловала его в щеку и тут же, хихикнув, начала стирать пальцем след от помады.

Занзас все-таки обнял ее в ответ, уткнувшись носом в плечо — он пока был ниже сестры на полголовы.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала.

— Ну… я могу купить твою школу и саму себя назначить директором.

— Сестра-директор? Да меня уважать перестанут.

Беатриче засмеялась и прицепила к хитро заплетенным волосам диадему с фатой.

— Я красотка?

— Ты — мисс Вселенная.

На улице уже гудели клаксонами автомобили, намекая, что пора ехать в церковь. Занзас подхватил подол платья, пока Беатриче натягивала кружевные перчатки, и уже у двери она повернулась, счастливо улыбаясь.

— Ты ведь споешь мне на банкете?

Занзас старался этого не показывать, но ему было приятно, что сестра поощряет его маленькое хобби.

— С бэндом договорился, гитару настроил. Будет тебе песня.

— Если Бизус… — начал Энрико.

— …будет из-за тебя плакать… — продолжил Массимо.

— …мы придем к тебе ночью… — развел руками Федерико.

— …и убьем всю твою семью, — улыбнулся Занзас.

— Это, конечно, слишком радикальный метод решения проблем, но если повод будет серьезным, то я отпущу им грехи после этого. — Селесте с совершенно невинным видом угрожающе перебирала четки.

Оливьеро от такого напора выпал в осадок.

— Вы чего? Я люблю ее, она любит меня, точка, абзац, финита ля комедия!

— Упаси тебя Господь полюбить кого-нибудь еще! — весело сказал Энрико, первым целуя дорогого родственника.

— Она прелесть!

— Надеюсь, ты понимаешь, как тебе повезло.

— Но мужик ты вроде нормальный, так что…

— Добро пожаловать в семью!

Занзаса и Дино, как самых младших, выдвинули в середину, на передний план, рядом с молодоженами. Фотограф делал снимок за снимком, Бизус и Оливьеро, счастливые влюбленные идиоты, корчили рожи в камеру.

В определенный момент Занзас попал в капкан из объятий отца, Бизус и Федерико одновременно и, больше не пытаясь казаться серьезным, искренне и совсем по-детски разулыбался. Бизус, весело смеясь, ткнула его пальцем в ямочку на щеке, Дино завалился на своего брата — видимо, его уже повело от тайком выпитой граппы.

Ничто хорошее не длится долго. Занзас почувствовал, как за спиной напрягся отец, а через секунду раздались выстрелы.

***

— Бизус! Бизус! — высокий, ломающийся мальчишеский голос на записи на мгновение перекрыл звуки стрельбы.

Цуна задумчиво перекатывалась с носков на пятки, сложив руки на груди. Казалось бы, сейчас, когда не было понятно, чего ждать от молодого, но весьма амбициозного клана ди Маре, дела минувших дней были делом десятым.

Вот только, если Реборн что-то и вдолбил в ее голову, так это то, что нужно учиться на чужих ошибках и не совершать собственных. В их «профессии» часто не бывает второго шанса.

В архиве Вонголы оказалось довольно много материалов по делу «Кровавой свадьбы», в том числе то, что было конфисковано у полиции.

Молодожены Оливьеро Каваллоне и Беатриче Вонгола, ха. Хорошие были времена, если судить по записи.

Довольный, моложавый дон Тимотео, пусть земля ему будет пухом, бодро отплясывавшие тарантеллу братья Вонгола, представители дружественных семей… Условно дружественных, учитывая, чем закончилось торжество.

Цуна потерла пальцами переносицу и отмотала запись назад. Вот, заказчик, дон ныне вырезанной семьи Ферраро, целует руку невесте. Чего он желает молодоженам не слышно, но дон Каваллоне одобрительно смеется. А еще видно ребят из охраны — некоторые выглядят подозрительно подтянутыми, словно на взводе. Цуна нажала на паузу, невольно задержавшись взглядом на знакомых вихрах: соломенных — Дино и черных — Занзаса. Судя по совершенно невинным лицам обоих, четырнадцатилетний Занзас по доброте душевной подливал что-то алкогольное в сок двенадцатилетнему Дино. Счастливые, беззаботные детишки — Ламбо в свои тринадцать был серьезнее. Цуна вытащила кассету из магнитофона и выключила практически допотопный телевизор, после чего заперла архив.

Итак. Вонгола заключила перемирие со своими старыми соперниками, Каваллоне, но упустила из вида только начавших карабкаться к вершине Ферраро.

Интуиция непрозрачно намекала, что хорошей идеей было бы оставить Занзаса в чине любимого собутыльника, раз уж они нашли общий язык, а объединение предложить клану ди Маре.

Цуна вздохнула и набрала номер Реборна: ей нужен был совет.

После того, как «Шичидо Мукуро» неофициально перешел в руки Дино Каваллоне, бармен Эдуардо каждый раз, как приходил на смену, шутливо интересовался:

— Ну, кто у нас сегодня большой босс?

Фрэнни, конечно, пару раз похихикала для приличия, но про себя тихо молилась деве Марии, лишь бы все не стало еще хуже. Владелец из верхушки Вонголы — это уже было плохо. Когда после безвременной кончины синьора Рокудо бар перешел во владение гораздо более устрашающего синьора Хибари, Фрэнни едва давила в себе желание начать креститься каждый раз при выходе на работу. Буквально неделю спустя синьор Хибари «подарил» бар дону Каваллоне по прозвищу Дробящий Мустанг, и Фрэнни решила, что хуже уже быть просто не может.

Оказалось — может. Еще через неделю лучезарно улыбающийся Мустанг собрал большую часть сотрудников бара в зале и сообщил:

— Ребята! Закончились ваши мотыляния из рук в руки. Я нашел вам чудного владельца, который действительно хочет заняться бизнесом и обожает стриптиз. Познакомитесь уже сегодня.

— Дон Дино, вы уверены, что это надежный человек? — спросил управляющий, Жозе, который за последние недели запарился переоформлять документы на «маленькое, но гордое ночное заведение».

— Абсолютно. Это мой бывший одноклассник. Возможно, вы о нем слышали, его зовут Суперби Сквало.

О делах Второго Императора Мечей мало кто был в курсе, но Фрэнни «повезло»: в Палермо ей сдавала квартиру его (уже) бывшая любовница.

— Знаешь, Эдди, я, наверное, побуду крысой и сбегу с тонущего корабля, — шепнула Фрэнни бармену Эдуардо.

— М? А что, этот Сквало какой-то авторитет? Никогда о нем не слышал.

Фрэнни открыла рот, чтобы сказать что-то вроде «тебе повезло», когда поняла, что бежать уже поздно: бокалы за барной стойкой зазвенели от оглушительного «врай».