По представлению отца-основателя к трибуне подошел Адриан. Бледный и уставший после долгого перехода и бессонной ночи, он протянул свое письмо. Отец-основатель поднял бровь, но бумагу взял и начал читать:

- Многоуважаемый Совет. Как предводитель отряда Имперских соколов, я, Адриан, прежде всего, прошу прощения за наше столь долгое отсутствие в столь трудный для Империи час. Видят небеса, обстоятельства были сильнее нас, и не могли мы, как ни старались, прибыть в Столицу раньше. С тяжелым осознанием того, что таким образом Соколы не оправдали возложенных на нас надежд, я должен признать, что не чувствую себя достойным оказанного мне доверия.

Отец-основатель удовлетворенно кивнул и сложил бумагу:

- Стало быть, вы, Первый сокол Адриан, отзываете свою кандидатуру?

- Совершенно верно.

Забавно, как легко принял Орден такой ответ. Наверняка перед заседанием была проведена воспитательная беседа. И кажется, будто Адриан оказался понятливым человеком. И повод для отказа достойный. А всего и секретов-то, на самом деле, что Адриан - маг.

Конечно, Адриан-кандидат - да еще под именем Ордена - сильно нарушал планы орденских отцов. Кому нужен библиотекарь, если есть другой, более достойный человек? И за Адриана могли проголосовать многие. Вот только не может маг встать во главе Империи, это закон. Орден обычно не связывался с Соколами - поди разберись, кто из них маг, а кто рядом стоял. Тем более, что Соколы своих магов не выдают. Забавно было видеть лицо Адриана - Эстерой ради этого лично встретил их отряд в ночи на подступах к городу. Встретил, поравнялся с ним и как самую обыденную вещь сказал, "маг не имеет права быть императором".

- Что вы сказали?

- Вы не ослышались.

- Почему вы мне это говорите?

- Думаю, вам следует это знать.

- Но как вы...

Эстерой вскинул голову, подставив бледное лицо звездному небу:

- Пусть это будет наш с вами секрет. Никому не обязательно знать этой причины для вашего отказа быть императором.

Теперь Адриан все сделал правильно. Считайте, считайте голоса, отцы. Закрытое голосование - отличная идея. Осталось дождаться письма от Оурского.

Сегодня лорд Эстерой вошел в здание Совета в своем привычном быстром темпе. Каждый шаг, каждый поворот давно отпечатались в идеальной памяти. Что действительно было ново в этот день - это расположение орденских солдат. Они явно ждали. С десяток соглядатаев на площади. Двое привратников у входа. Еще двое изображают беседу тут же возле дверей. За колонной один. Возле окна сразу трое. Вдоль коридора прогуливается еще один, второй, третий... Ничего себе, как людно сегодня в Совете. Вход в зал заседаний - тут особо не постоишь, негде, вот и Орден выделил всего двоих, и они напряженно вглядываются в лица каждому входящему.

Закрыв лицо ладонью, полуприкрыв глаза Эстерой сидел в кресле, поддерживая минимально необходимую ментальную связь.

На площади появился молодой человек. Уверенной походкой он пересек людное пространство, направляясь прямиком к зданию Совета. Черные кудрявые волосы, худое, почти подростковое лицо, спокойный взгляд черных глаз. Одежда обычная, но все же дорогая, на обеих руках широкие - почти до локтей - наручи из тонкой черной кожи. Сын главы торговой гильдии, красавчик, от которого все девушки Столицы теряют голову, даром что он ни одну не жалует и вообще редко появляется на публике.

Молодой человек легко взбежал по ступеням, весело кивнул привратникам, позволив себя досмотреть. Никакого оружия, никаких, разумеется, артефактов. И никакого письма, конечно. Открыл дверь, шагнул внутрь и быстрым шагом двинулся вперед, словно знал дорогу с рождения.

Монах подхватил со стола аккуратно запечатанный конверт - на сургуче песья голова. Стоящий рядом дворецкий кивнул: "Пора". Пожав плечами - пора так пора, - Монах сунул письмо в карман, накинул капюшон и, настроившись на едва различимый маячок, переместился.

Молодой человек повернул за угол - один наблюдатель отвернулся, потеряв его из виду. Другой, стоящий в коридоре, увидел перед собой уже двоих человек - на локте у молодого красавчика буквально висел с головой завернутый в мантию старик. Пара неспешно дошла до зала заседаний, молодой человек открыл дверь, впуская своего спутника внутрь, и остался ждать его возле входа.

Не поднимая головы, Монах прошаркал к трибуне, вытащил из кармана письмо и предъявил его секретарю, чтобы тот переписал имя, выведенное на конверте каллиграфическим почерком, и удостоверил печать. Секретарь кивнул и склонился над журналом, а Монах так же молча протянул письмо Первому отцу-основателю.

Кажется, уважаемый отец скрипнул зубами. Письмо не должно было попасть в Совет! Но секретарь уже записал имя, и ему осталось только зачитать содержание. Демоны бездны!

Монах дождался, пока письмо будет зачитано, кивнул и направился к выходу. В ложе Ордена за его спиной началось движение. Кто-то громко шепнул, "Задержите его", кто-то поднялся и, чуть пригнувшись, стал пробираться к выходу. Эстерой кивнул каким-то своим мыслям.

За дверью молодой человек встрепенулся и достал из кармана часы. Покачал головой, огляделся и направился прямиком к ближайшему наблюдателю:

- Уважаемый, простите, который час?

Орденец пару раз непонимающе хлопнул глазами, сообразил, в чем вопрос, и полез в свой карман. Он опустил взгляд на циферблат, и не успел даже понять, почему вдруг потемнело в глазах.

- Что здесь происходит? - его напарник бросился на помощь, на ходу выхватывая кинжал.

- Помогите, человеку сделалось плохо.

Орденец остановился в паре шагов от лежащего тела и склонившегося над ним парня. Коридор в обе стороны был абсолютно пуст.

- Что ты с ним сделал?

- Ничего, - парень вскинул голову... и рассыпался облаком праха, чтобы тут же возникнуть позади солдата. - С ним - ничего.

Человек не успел ничего почувствовать, медленно оседая на каменный пол.

Из зала заседаний вышел Монах, аккуратно прикрывая за собой дверь. Кивнув своему товарищу, он мгновенно выпрямился, и вдвоем они почти моментально преодолели коридор. Навстречу прогуливающемуся соглядатаю из-за угла повернули уже знакомый старик в темном балахоне и его молодой спутник. Они почти достигли следующего поворота, когда сзади выбежал орденец:

- Держи его! За ними, остановите их уже!

Пара разделилась: Монах шагнул налево, направившись в колонный зал, а его спутник повернул направо, к выходу. За ним почти не гнались: сделав еще несколько поворотов, он нашел уютную темную нишу с каким-то пыльным доспехом и, вновь превратившись в прах, надежно спрятался там до лучших времен. Монах, попетляв для приличия между колонн, улучил момент, когда его никто не видел, и просто исчез. Магические маяки ничего не засекли.

Появился он в той же комнате, откуда начал путь, и устало рухнул в кресло:

- Все-таки рано мне еще совершать такие подвиги.

Каире подалась вперед:

- Ты сам сказал, что тебе надо посмотреть.

- Я не спорю. Надо было.

- Иии?

- Я увидел, что хотел.

Тишину вечерних сумерек нарушил топот копыт. Возле богами забытой старой таверны на краю леса с легким скрипом остановилась карета, запряженная четверкой серых коней. Чуть помедлив, из кареты вышла девушка в шикарном платье - поднявшись по ступенькам, Тако толкнула дверь, вошла внутрь и направилась прямиком к Дэниелу под удивленные взгляды немногочисленной публики. Хозяин таверны поднялся навстречу, да так и остановился, не находя слов.

- Доброго дня, магистр, - она произнесла приветствие на грани слышимости, так что только по движению губ можно было угадать слова.

"Чем обязан, интересно," - мысленно проворчал Дэниел и собрался было озвучить эту мысль, разве что в более мягкой форме, но леди очаровательно улыбнулась, почти перегнувшись через стойку:

- Видите ли, магистр... Так вышло, что я приглашена на бал. Не соизволите ли составить мне компанию?