— Жестокая и холодная Эйжи, — он схватил ее за талию. — А тогда, когда вы из-за меня рассорились с Дуку, ты говорила совсем не так. — Губы нетерпеливо и жадно коснулись шеи рядом с ухом, оставляя отметку.

Асажж, замолчав, вспомнила.

…Те два дня его плена полтора года назад и все, что за этим последовало. А началось это месяц спустя после того, как она вначале пленила, а затем, поддавшись ситх знает чему и плюнув на задание Дуку, отпустила Кеноби.

С банального нездоровья началось.

Сделав обычный анализ крови, Вентресс долго ждала выползающий бланк.

А потом еще дольше перечитывала напечатанное. Черные буквы вот никак не складывались в слова. А из слов вот никак не слагался общий смысл.

Асажж положила обе руки на живот и расширила глаза. Обыденность и реальность случившегося не укладывалась в голове датомирки.

«Молодец, рыжий нахал… Молодец, Кеноби… Удружил, ну», — почти прошипела она. — «Нет, обломайся. Мою жизнь так легко не изменишь».

Но вскоре она исчезла. На полтора года. Отказалась от карьеры наемника, сославшись на тяжелую болезнь и необходимость долгого восстановления. Ее не удерживали — Дуку давно не верил в ее перспективы как ситха или успешного воина. Остальным его подельникам и вовсе было все равно.

«Необходимость долгого восстановления» родилась поздней осенью в хижине старой знахарки на Датомире.

— Девочка, — сказала бородатая старуха, подавая пискнувшее существо. — Рыжеволосая и сильная. — Она хмыкнула. — Даже очень сильная. Интересный ребенок…

Асажж посмотрела на личико новорожденной. Ни одной ее черты. Маленький Кеноби. Только без колючей бороды.

Она хихикнула. Вот чего еще не хватало.

— Мелоди, — хриплым голосом произнесла она. — Мэл.

Это было не датомирское имя. Она слышала его один раз в жизни, на Корусанте. Но только оно подходило этому самому прекрасному ребенку самого невозможного в Галактике отца.

…- Мне не спрашивать, кто отец Мэл, Эйжи? — тихо произнес он, спокойно и ласково проводя рукой по ее спине.

Вентресс словно током ударило. Да, а что бы не спросить? Кто отец золотисто-рыжей веснушчатой плотненькой и своенравной девочки с ярко-синими глазами? Ведь она же — вылитая Асажж и вообще датомирская кровь в ней с ходу видна!

— Нет у нее отца, — неласково сбросив его руку, отрезала ведьма. — Так, одно название…

— Что-то у меня дурное предчувствие на этот счёт.

— Я бы не доверяла предчувствию, — хмыкнула Асажж, встав спиной к нему.

Оби-Ван крепко схватил ее за локти и вновь повернул к себе.

— Ты что, не понимаешь? Здесь вам опасно оставаться! Твой клан был уничтожен еще раньше… — Она бешено сверкнула глазами, отворачиваясь. — Сейчас Империя возьмет в свои железные руки дело поиска врагов и отступников. Ты будешь одной из первой на очереди, Эйж. Они знают, где ты. Здесь просто все разнесут одним ударом бомбы…

— Кто ты такой, чтоб указывать мне, куда мне идти с моим ребенком?! — презрительно выкрикнула Вентресс, тщетно вырываясь. Когда это не вышло, она попыталась нанести удар коленом туда, где это было бы наименее приятно для Кеноби, но оппонент, предугадав и это, только покачал головой и с силой прижал ее всем телом к стене.

— Эйжи…- жарко шепнули в ухо. — Ну отчего ты такая… несговорчивая? Я действительно хочу спасти вас… мне страшно за Мэл.

— Попробуй, забери ее! — вскричала Асажж неистово. — От тебя даже бороды твоей рыжей не останется, скотина!

Она впилась ему зубами в плечо. Кеноби охнул удивленно и выпустил ее.

— Ну, что за ласки у этих датомирских девушек, — развел он руками и тяжело вздохнул. — Знаешь, вот к укусам я точно не привыкну никогда…

— А тебе нет нужды ни к чему во мне привыкать, — исподлобья отбрила Вентресс.

— Есть нужда, — он мягко погладил ее по голове, и Асажж, съежившись, в этот раз не отбросила его руку. — К моей жене и ребенку, которых я спрячу так, что сам Император не найдет, мне точно придется привыкнуть.

Она удивленно вскинула ресницы, открыв рот, но Оби-Ван приложил свой палец к ее губам.

— Думаешь, не почувствовал, чего испугалась? — Он усмехнулся. — Что мне нужна только дочь, а не ты? Не дождешься. — Он прижал ее к стенке, расстегивая «молнии», впиваясь в губы, проводя руками под одеждой. Хатт, какими желанными были его теплые руки. Она закусила губу.

Ни за что не покажет ему, как его не хватало. Размечтался…

— Зануда, — шепнула она сквозь зубы, выдыхая ему в лицо. — Рыжий невозможный бородатый зануда.

- Рыжий, - подтвердил он, улыбаясь. - Разве плохо? И не зануда, а осторожный и ….

- Ну какая из меня жена для тебя? - перебила, смеясь, Вентресс. - Да я загрызу тебя на второй день!..

— Но ты даешь мне первый, чтоб переубедить тебя, Эйжи? — в тон ей поддел джедай, касаясь губами ее губ.

— И нечего лезть с поцелуями. Не люблю я это, сам знаешь. Давай лучше сразу к делу…. — не отвечая на вопрос, она развязывала его пояс.

***

Он сдержал слово. И спрятал их так, что за пятнадцать лет ни одна имперская крыса не поинтересовалась, кто же такая Эйжи Адри и ее дочь Мелоди. Простые татуинские поселенки с маленькой влагодобывающей фермы, только и всего. И что с того, что отец семейства часто уезжает в долгие командировки? На Татуине уважали тех, кто умеет зарабатывать и кормить семью, и редко лезли с вопросами.

Оби-Ван уговорил-таки ее немного отрастить волосы, как он уверял, «исключительно для маскировки, чтоб не выделяться». Но когда увидел после очередной длительной поездки на Алдераан ее блестящие пепельные локоны до плеч, то вынужден был признать, что не выделяться у этой вредной Эйжи никогда не получится. Ночью. Асажж самодовольно усмехнулась ему куда-то в шею… но голову с тех пор больше не брила.

Странным образом обходили их жилище даже тускенские рейдеры. В третий год была одна попытка вылазки бандитов в отсутствие Оби-Вана. Вернувшись, он обнаружил не до конца ликвидированные следы борьбы на заднем дворе и пару свежих шрамов у жены на запястьях.

— Воевать пришлось, Эйжи, или охотиться? — поддел он с затаенным беспокойством в голосе.

Четырехлетняя Мэл, сидящая у него на коленях, не дала матери открыть рта.

— Папочка, на нас напали чучела в тряпках… злые и вонючие… а мама их всех прогнала своим мечом… У нее такой же меч, как у тебя… она молодец, наша мамочка!

Оби-Ван вздрогнул.

— Тускены? Вас украсть хотели?! — Он крепко обнял дочь и с тревогой взглянул на жену. — Почему же ты молчала!

— Нечего рассказывать, — облизнулась Асажж. — Да ты что, Кеноби? За кого вздумал пугаться? Они теперь меня сами боятся.

— Они так интересно кричали на маму — «Эна’грош! Эна’грош!» — припомнила Мелоди.

— «Ведьма?» — автоматически перевел знакомое ему тускенское слово Оби-Ван и громко захохотал. — Даже на Татуине бесполезно скрывать это, дорогая!

Асажж дала ему подзатыльник.

— Зато не суются, — безапелляционно заключила она, и резко перевела тему разговора. — Как там дорогая Падме с детишками? Все воюет с Силой?

— Айла Скайн, — поправил ее муж, нахмурившись. — Не забудь, Эйж, что и мы теперь — не Кеноби. Не проговорись…

***

Мелоди рано обнаружила способности к Силе, что было, впрочем, не удивительно, учитывая ее гены. В пятнадцать она уже знала и умела то, что Оби-Ван он постиг только годам к двадцати, а в шестнадцать собрала свой световой меч, использовав жемчужину убитого ею крайт-дракона. Все это хорошо и тщательно скрывалось от соседей, хотя к прекрасно умеющей стрелять из бластера и физически развитой девушке не раз подходили с предложениями работы охотники за головами, агенты хаттов и контрабандистов. Мэл всегда отвечала таковым уклончиво, но при этом страсть к приключениям иногда почти побеждала природное желание приносить кому-то пользу. Она помнила, что через год-другой отец обещал активно подключать ее к миссиям Альянса, и упорно тренировалась, чтоб стать достойной этого.

Все этапы ее становления проходили под руководством отца, хотя, когда он уезжал, во многом помогала и Асажж. Потом муж долго ворчал на нее, за то, что «нельзя воспитывать форсъюзера таким эмоциональным» и «ты своим проситховским подходом к обучению сводишь на нет все наши результаты по отсечению привязанностей». Зануда, что с него взять. В глубине души она знала, что он счастлив иметь именно такую семью, гордится успехами дочери и восхищается ею.