– Дядя Сэм сейчас в море. Он работает рулевым на рыболовном катере, который в данный момент выполняет функции «отводящего» судна. Так что не рассчитывайте увидеть Сэма в ближайшее время.

– Отводящего судна?

– Ну да. Проклятые русские капитаны не в состоянии правильно поднять якорь, они скребут им по дну, и якорь цепляется за кабели. И вот опять. На прошлое Рождество мы остались без электричества на полтора месяца все по той же причине. Ну, естественно, на этот раз все не настолько плохо… В общем, когда такое случается, Сэм сидит на своем катере и отводит все корабли, держащие курс на ремонтное судно, которое восстанавливает поврежденные кабели.

– Понятно. Но все-таки нам бы очень хотелось поговорить с ним о Хаберсоте; ведь они были друзьями, верно?

– О боже, Хаберсот! – велосипедист фыркнул. – Ну, может, конечно, они и были друзьями, и все-таки с Хаберсотом не так-то просто было дружить. Они играли с Дядей Сэмом в карты; пожалуй, в последние несколько лет только это их и объединяло.

– То есть вы считаете, что Хаберсот вряд ли посвящал Сэма в расследование дела, которое так сильно его занимало?

– Господи, да я уверен, что первые десять лет так и было. Но знаете, что? Даже такой человек, как Дядя Сэм, может устать, правда? Сэм – добрейшая душа, но все-таки всему есть пределы. Нет-нет, если хотите знать мое мнение, в последнее время они просто изредка резались в картишки, не более того.

– По-вашему, Сэм был не в курсе, до какой степени отчаялся Хаберсот?

– С чего ему быть в курсе? Он ведь бо́льшую часть времени в море, а Хаберсот не был человеком, который выставляет свои чувства напоказ. Но почему бы вам не позвонить Дяде Сэму? Или, вы думаете, жители Борнхольма не имеют доступа к телефонной связи?

Он посмеялся и дал им номер телефона. Линия оказалась занята.

Вокруг вполне обычного кирпичного дома Хаберсота царила какая-то странная атмосфера запустения. Здесь не возникало ощущения близости духов и привидений – жилище скорее напоминало замок Спящей красавицы, погруженной в беспробудный сон. Печальное зрелище – заброшенная крепость в ожидании искупительного поцелуя, призванного снять чары.

– После распада семьи жизнь покинула этот дом навсегда, чувствуете? – прокомментировала Роза, вставляя ключ в замочную скважину.

Терпкий кислый запах, устремившийся им навстречу, только подтвердил ее слова.

– Фу! Неужели криминалисты не могли хотя бы проветрить помещение? – недовольно воскликнула Роза.

Обычно подобный запах свидетельствует о том, что давно не выносилось мусорное ведро. Или о том, что где-то стоит ящик с гниющими овощами. Или о недоеденных консервах, полуразложившихся на дне железной банки. О посуде, не мытой на протяжении нескольких месяцев. Но в доме Хаберсота не было ничего из вышеперечисленного. В глаза первым делом бросались колоссальные хаотически громоздившиеся со всех сторон кучи макулатуры. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что все эти бумаги упорядочены, аккуратно и продуманно разложены и распределены по стопкам. Кухня сияла почти идеальной чистотой, гостиную явно совсем недавно тщательно пропылесосили, насколько это представлялось возможным, учитывая многочисленные груды бумаг.

– Здесь все провоняло никотином и отчаянием, – заметил Ассад из угла, стараясь не задеть стопку журналов в метр высотой, которая готова была рухнуть в любой момент.

– Скорее уж целлюлозой и многолетней изолированностью, – поправил его Карл.

– Ты думаешь, криминалисты действительно изучили вот это все? – спросил Ассад, разведя руки в стороны и показывая на обступившие его бумажные высокогорья.

Мёрк тяжело вздохнул.

– Вряд ли.

– И с чего же мы начнем? – тоскливо поинтересовалась Роза.

– Хороший вопрос. Ну, зато теперь ты, наверное, понимаешь, почему он опустил руки и почему в полиции Рённе с такой готовностью дали нам ключ и разрешили распоряжаться материалом, наработанным Хаберсотом. Спасибо, Роза, услужила, – сыронизировал Карл. – Может, нам с Ассадом стоит вернуться вечером домой, а ты пока побудешь здесь? С твоим талантом систематизации ты смогла бы разложить все материалы в алфавитном или хронологическом порядке за… ну, скажем, за месяц или два.

Карл рассмеялся, но это ничуть не смутило коллегу.

– Я твердо убеждена, здесь скрывается что-то очень важное, что поможет продвинуться нам в расследовании. И я думаю, мы наверняка сможем сдвинуть дело Хаберсота с мертвой точки, если, конечно, захотим, – чересчур резко парировала Роза.

Вероятно, она была права, но на просмотр всех материалов потребуется не одна неделя, даже если подключить к работе дополнительные ресурсы. Не говоря уж о нежелании Карла этим заниматься. При поверхностном ознакомлении с делом создавалось ощущение, что Хаберсот обшарил весь остров в ближайшие дни после трагедии и задокументировал несколько сотен фактов, обнаруженных им в последующие годы. Каждому факту посвящена отдельная стопка.

Но как разобраться, какая из этих стопок представляет больший интерес, чем остальные?

– Мы все пакуем и берем с собой в Управление, – заявила Роза.

Карл нахмурился.

– Только через мой труп. К тому же у нас в подвале нет места. Куда ты рассчитываешь приткнуть этот бумажный мавзолей?

– Организуем специальное пространство в помещении, которое красит Ассад.

– Тогда я так и не докрашу, – донеслось из угла гостиной.

– Хватит, замолчите оба сейчас же! Разве это помещение не предназначалось для Гордона, когда он закончит учебу и переберется к нам на постоянную работу? Как вы думаете, что скажет наш любимый шеф Ларс Бьёрн, если, вопреки настойчивому требованию, его любимчик не получит рабочего места в отделе «Q»?

– А я-то считала, Карл, тебя не сильно волнует, что подумает и скажет Ларс Бьёрн, – снова подколола его Роза.

Мёрк ухмыльнулся. Черт возьми, естественно, его это не волновало. Ведь начальником отдела «Q» был он сам, а никакой не Ларс Бьёрн, хотя у последнего и имелось на этот счет собственное мнение. Кроме того, Ларс присваивал львиную долю финансирования, выделявшегося отделу «Q», и Карл прекрасно знал, кому при случае можно было настучать. Нет-нет, Бьёрна это не касается. Но дело не в этом. Просто Карл совершенно не желал складировать в своем подвале никакие бумаги и вещи, вот и всё.

– Гордон может посидеть и у меня, пока мы работаем над этим делом, – предложил Ассад. – Мне даже нравится, что я буду не один.

Карл был шокирован. Проклятие, они и впрямь серьезно настроены.

– Ну что же, может, все-таки позвонишь Дяде Сэму?

– Позвони сам, Ассад, – проворчал Карл. Око за око. – У меня вот-вот батарея в телефоне сядет, – пояснил он.

– Ты можешь воспользоваться стационарным, вон он, – курчавый не полез за словом в карман и с готовностью указал на раритетный аппарат, венчавший очередную стопку журнальных вырезок на обеденном столе.

Мёрк вздохнул. Кто здесь, скажите на милость, является начальником отдела «Q»? Они ведь, черт подери, пока даже не взялись за дело официально… Он хотел было еще поупрямиться, но все-таки посчитал, что удобнее будет сдаться, и набрал номер.

Из трубки послышались шипение и взволнованный голос.

– Черт, а у меня мурашки пошли по спине, стоило лишь увидеть на дисплее домашний номер Кристиана, – закричал Дядя Сэм, после того как Карл представился. Связь прерывалась, на заднем плане слышался шум двигателя, и Мёрку пришлось зажать свободное ухо рукой. – Нет, я прямо чуть не упал, когда увидел, откуда мне звонят. Ну да, мы с Кристианом, бывало, играли в картишки… кстати, вот как раз вечером накануне рокового выстрела. Извините, я не имею возможности разговаривать долго, тут как раз из Эстонии подвалил махина-контейнеровоз «Средиземноморской судоходной компании» и направляется прямиком в акваторию восстановительных работ, так что мне придется выйти в открытое море и немного погудеть.

– Я постараюсь как можно короче. Вы утверждаете, что последний вечер провели вместе с ним. Для меня это новый факт. Почему полицейские были не в курсе?