— Я думаю, его прислали следить лично за тобой, — твердо сказал Лювинь. — Посуди сам! Этот мальчишка ходит за тобой, словно привязанный, выспрашивает остальных про то, что его совершенно не касается — словом, буквально не спускает с тебя глаз. А ты, вместо того, чтобы держать его подальше от себя, спокойно позволяешь ему приходить сюда и совать нос во все углы! Кругом болтают, что ты взял его в стюарды…

— Так оно и есть, — кивнул дан-Энрикс. — А что до остального… ты не думаешь, что это «подозрительное» поведение — ничто иное, как обычное мальчишеское любопытство? Вспомни самого себя в тринадцать лет!

— Я помню, кем я был в тринадцать лет. Поэтому и думаю, что этот гвинн не тот, за кого себя выдает.

— Я знаю, кто он, Рельни, — с нетерпением сказал дан-Энрикс, чувствуя, что этот разговор успел ему ужасно надоесть. — Послушай, если ты хоть сколько-то мне доверяешь, оставь Олриса в покое. Этот мальчик нам не враг.

Неизвестно, принял ли Лювинь его слова на веру, но продолжать спорить он не стал. После его ухода Крикс почувствовал себя настолько вымотанным, что оставил незаконченную карту на столе и лег в постель — а потом еще с полчаса ворочался без сна, думая то о Рельни, то об Олрисе.

Последние несколько дней гвинн постоянно выглядел расстроенным и чем-то озабоченным. Сначала Меченый хотел спросить, в чем дело, но потом решил, что лучше до поры до времени оставить Олриса в покое — сам расскажет, если посчитает нужным. Оставалось непонятным, мог ли гвинн заметить, что Лювинь и его люди не спускают с него глаз, и догадаться, в чем тут дело, или же причина его беспокойства заключалась в чем-нибудь другом.

На следующий день, когда Олрис явился в Ландес Баэлинд, дан-Энрикс уже встал, оделся и полировал свой меч, присев на край кровати. Олрис тенью проскользнул мимо него, выставив перед собой принесенный с кухни поднос с завтраком, как щит.

— Спасибо, — сказал Крикс. Олрис кивнул, не поднимая головы, и попытался выскользнуть за дверь, хотя обычно, принося дан-Энриксу поднос с едой, старался под любым предлогом задержаться наверху как можно дольше. Меченый внимательнее присмотрелся к Олрису и отложил Ривален в сторону. — Постой. Что у тебя с лицом?

— Ничего, — поспешно отозвался Олрис. Меченый недовольно сдвинул брови. Судя по характерному произношению, «ничего» было подозрительно похоже на разбитую губу.

— Поди сюда, — распорядился он, подбавив в голос металла.

Олрис с явной неохотой сделал несколько шагов назад, по-прежнему стараясь стоять к Меченому боком. Крикс поморщился. За дурачка он его держит, что ли?..

— Ближе… ближе, говорю! — прикрикнул он на Олриса. — А теперь повернись на свет.

Поворачиваться к свету парню явно не хотелось, но дан-Энрикс взял его за подбородок и развернул лицо Олриса к единственному в комнате окну. Как и следовало ожидать, под правым глазом обнаружился огромный пурпурный синяк, да и под носом гвинна, присмотревшись, можно было разглядеть запекшуюся кровь.

— Кто тебя бил? — мрачно осведомился Крикс. Олрис упрямо скривил губы.

— Никто. Я сам.

Обычно гвинн буквально пожирал дан-Энрикса глазами, будто бы надеялся, что Меченый вот-вот взмахнет руками и сотворит какое-нибудь чудо. Но сейчас он явно не желал встречаться с Криксом взглядом и смотрел куда-то вниз и вбок.

— Упал?.. — предположил дан-Энрикс обреченно. Именно так он сам обычно отвечал своим наставникам и сэру Ирему. Знал бы он тогда, как глупо это выглядит со стороны!..

Щеки и лоб мальчишки быстро заливала краска — как и все люди с тонкой светлой кожей, гвинн краснел на удивление легко. Хотя, если на то пошло, краснеть бы следовало исключительно дан-Энриксу.

«Я должен был понять, что так и будет, — с усталым раздражением подумал он. — На гвинна, который с утра до ночи чистит лошадей и спит в конюшне, всем плевать. Но гвинн, который постоянно ходит в Ландес Баэлинд — это уже совсем другое дело. Можно было предвидеть, что к нему начнут цепляться!»

Для большинства жителей Руденбрука Олрис — враг, который смог каким-то образом втереться в доверие к дан-Энриксу. Возможно, не один только Лювинь подозревает парня в том, что он рассчитывает выведать секреты айзелвитов, а потом вернуться в Марахэн. Но даже если нет, стремительное превращение Олриса из незаметного конюшенного мальчика в стюарда Крикса должно было многих раздражать…

Додумать эту мысль Меченый не успел. На лестнице послышались шаги, а несколько секунд спустя в дверь забарабанили так, как будто Ландес Баэлинд штурмовали гвинны.

— Лорд дан-Энрикс! — приглушенный дверью голос звучал гулко, как из бочки. — Вас просят немедленно спуститься вниз!

Взвинченная интонация в голосе говорящего Меченому не понравилась — как и слово «немедленно».

— В чем дело? — хмуро спросил он, распахивая дверь.

— Лорд Атрейн… вернулся, — выпалил стоявший на пороге айзелвит. — Его отряд стоит у Северных ворот, а он пошел искать истинного короля… и по дороге встретил Уриенса и его гвардейцев. Умоляю вас, поторопитесь!

Крикс оттолкнул айзелвита плечом и выскочил за дверь, но в самую последнюю минуту вспомнил об оставшемся в комнате Олрисе.

— Оставайся здесь, — приказал он стюарду. — Ешь, что хочешь, но из башни — ни ногой. Я запрещаю тебе выходить.

Последние слова он договаривал уже на лестнице. Сбегая вниз по стершимся и скользким каменным ступеням, Крикс еще успел подумать, что он сам наверняка не подчинился бы подобному приказу и воспользовался первой же возможностью, чтобы спуститься вниз и выяснить, что там стряслось. Оставалось только надеяться, что Олрис хоть немного более разумен, чем дан-Энрикс в его возрасте.

Оказавшись снаружи, Меченый на мгновение прищурился. Накануне было холодно и ясно, а сейчас в воздухе висел туман, необъяснимый для второго месяца зимы. Но, несмотря на это, Меченый почти сразу же увидел то, что искал — группу собравшихся посреди двора людей, которые из-за тумана походили на совещающихся призраков. Подойдя ближе, Меченый смог опознать наместника, нескольких человек из его личной стражи и Атрейна. В отличие от Уриенса, Атрейн был один, и от этого выглядел попавшим в западню. Длинный плащ из серой шерсти, надетый поверх доспеха, придавал Атрейну сходство с волком, окруженным кольцом загонщиков. В тяжелом, мрачном взгляде сенешаля тоже чувствовалось что-то волчье.

Должно быть, весть о возвращении Атрейна и его отряда достигла Уриенса раньше, чем дан-Энрикса, и он направился встречать вернувшийся отряд, а по дороге напоролся на Атрейна. Сенешаль, похоже, торопился — иначе не оставил бы своих людей возле ворот, и не отправился бы в Руденбрук один. Из-за тумана оба не заметили друг друга и столкнулись здесь нос к носу, и можно было не сомневаться, что эта встреча не доставила удовольствия ни тому, ни другому. Меченый досадливо подумал, с чего это Уриенсу вообще потребовалось принимать на себя роль гостеприимного хозяина и идти встречать Атрейна, если все, от Истинного короля и до последнего поваренка с кухни, знали, что эти двое ненавидят друг друга всеми фибрами души. Судя напряжению, которое читалось в позах всех присутствующих, предотвращать очередную ссору было уже поздно — оставалось только постараться, чтобы эта ссора не закончилась бедой.

Меченый растолкал охранников наместника и пробился вперед, успев отметить, что гвардейцы Уриенса отнеслись к его самоуправству с явным облегчением. Похоже, несмотря на численное преимущество, никто из них не горел желанием сражаться с сенешалем, и сейчас они надеялись, что появление дан-Энрикса избавит их от такой необходимости. Каждый, кто знал о репутации Атрейна, вряд ли смог бы их за это осудить.

— …выходит, если Истинный король захочет знать, почему вы приехали назад, не кончив начатого дела, я должен буду сообщить, что ты решил вернуться в Руденбрук из-за тумана? — спросил Уриенс, сделав отчетливое ударение на последнем слове.

Лицо Атрейна потемнело.