— Ты спас Циня тогда, когда мы бежали от каганов с принцессой, — объяснил мастер Чин. — Ты, а не он. Ну а после, в роще, ты со своими друзьями из Горного монастыря перебил всю погоню и вновь спас нас, хотя мы уже, честно говоря, прощались с жизнями. Для такого гордого человека, как полководец У, этих поводов вполне достаточно для ненависти. А казнить тебя по обвинению в предательстве, что может быть проще? В это даже все поверят.

— Очень мило. Ну да от судьбы не уйдёшь, как не мечись.

Я вышел из фан-цзы мастера Чина и тут же наткнулся на ледяной взгляд полководца У. Он в сопровождении троих воинов стоял прямо перед дверьми дома "ночного воина" Я усмехнулся, уж очень эта картина напомнила мне моё задержание дядюшкой Ву. А вот Шиню было не до улыбок. Полководец У кивнул своим людям и те ловко заломили ему руки за спину.

— Я бы и тебя отправил в темницу вслед за ним, — жёстко бросил он мне, — да вот вони слишком много поднимется. Слишком любят тебя все. — В голосе полководца слышалось нескрываемое презрение и ко мне, и к пресловутым "всем".

Шиня увели, я же остался стоять посреди улицы, не очень-то понимая почему полководец У не забрал и меня. С каких это пор он начал считаться с чьим бы то ни было мнением, кроме своего?

Так, пребывая в полнейшем недоумении, я и зашагал к своему дому.

Тэнгэ-богатур покосился на восток, где небосклон начал медленно светлеть. Самое время для атаки. Добрую службу сослужил ему снова серый шаман дядюшка Ву, наведя на логово самых опасных мятежников — людей Циня. И опасны они были не только тем, что их предводитель потомок последнего из императоров циньской династии и даже не помощью горных монахов, а — умом их предводителя, не встрявшего в общую потасовку, выжидавшего пока всё не затихнет само собой и тогда можно будет брать ослабевшую от долгой войны власть. Но ничему из того, на что рассчитывал Цинь не суждено сбыться и главная заслуга в этом дядюшки Ву и Тэнгэ-богатура, который вполне возможно очень скоро станет Тэнгэ-нойоном.

Вынырнув из мира сладких грёз, которые он позволил себе погрузиться на мгновение, Тэнгэ-богатур взмахнул саблей, давая знак атаковать.

Разбудил меня, как и многих, стук копыт, крики каганов и вой пламени, поджигаемых фан-цзы. Я выскочил из своего дома с копьём наперевес и тут же наткнулся на мчащегося во весь опор кагана. Степняк вскинул пику, но я опередил его, поразив ноги его коня. Каган полетел на землю, я прикончил его и огляделся.

Каганы метались призраками Подземного мира среди поджигаемых ими фан-цзы, им противостояли, в основном, простые солдаты, неорганизованные и плохо понимающие, что твориться. Ими пытались руководить мастера Чин и Чжоу, но паника медленно, но верно расползалась среди наших людей. Полководец У же собирал своих воинов для контратаки.

Времени на размышления о стратегии у меня не было, я кинулся в атаку на превосходящие силы противника. Первого кагана я проткнул, так что степняк налетел на моё копьё, сам себя насадив так сильно, что несколько дюймов древка вышли из спины. Освобождать оружие было некогда, я бросил его и вырвал из креплений пику. Дурная замена моему копью, но на лучшее рассчитывать не приходилось. Вытряхнув из седла труп, я вскочил на коня, теперь шансы несколько сравнялись. Каганы не ожидали, что им будет противостоять конник (мало кто из цинохайцев хорошо умеет держаться в седле, в отличии от тяньганов). Я воспользовался этим, сбив нескольких до того, как они успели сориентироваться. Но долго их замешательство не продлилось.

Пика не выдержала и одного удара вражеской сабли, я ткнул её обломком в лицо кагана, перерубившего пику, и промчался мимо, оставив выть, прижимая к окровавленному лицу руки. Я остался без оружия, но ненадолго. Следующий каган слишком высоко вскинул руку с зажатой в ней саблей, я выдернул ноги из стремян и прыгнул на него. Мы покатились на земле. Левой рукой я удерживал подальше саблю кагана, вцепившись ему в запястье, правой же вытянул из-за вражьего пояса кривой кинжал, не смотря на град ударов, которыми осыпал меня противник. Я всадил кинжал в грудь кагана по самую рукоять, тут же вскочил на ноги, не забыв вырвать из немеющих пальцев врага саблю. Вовремя. На меня обрушились сразу несколько ударов пролетающих мимо каганов. Я мог лишь обороняться, но лишь до поры.

Стоило степнякам промчаться мимо и развернуть коней для новой атаки, я поддел ногой кинжал, которым проткнул кагана, забросил его себе в левую руку. Я метнул этот кинжал в горло самому ретивому из врагов. Тот покачнулся в седле, схватившись за незащищённую шею, конь под ним дёрнулся, загородив дорогу остальным. Каганы смешались, сдерживая лошадей, атака их сбилась, чем грех было не воспользоваться. Противостоять сразу пятерым противникам мне было совершенно несподручно, так что я поспешил скрыться.

Я присоединился к небольшому отряду под предводительством учителя Чжоу. Они соорудили отличную баррикаду, воспользовавшись стенами пару домов и мебелью оттуда. Каганы несколько раз атаковали её, но взять не пока не смогли. В ней были таки лазейки, в одну из которых и проник я, правда для этого пришлось пробежать через горящий фан-цзы.

Я поспел как раз к новой атаке каганов, вскочив на баррикаду и рубанув ближайшего врага трофейной саблей. Тот отбил атаку и тут же контратаковал. К нему присоединились ещё парочка, пришлось спрыгивать обратно на грешную землю, ибо один из них был вооружён тяжёлой булавой, разбившей в щепки тот сундук, на котором я стоял. Через мгновение кагана с булавой прикончил учитель Чжоу, срубив ему голову шуаном. Я вернулся на баррикаду, занявшись первым каганом. Тот вновь ловко подставил под мою саблю свою, но это был всего лишь финт. Я провёл своим клинком по его, вонзив саблю ему в горло по самую рукоять. Спасло меня то, что сундук под моим ногами был разбит булавой, он не выдержал и я с треском рухнул вниз, и тут же над головой моей просвистела сабля нового врага.

Воспользовавшись моим незавидным положением — я был практически скован по рука и ногам проклятым сундуком — каган ударил меня сверху вниз. Я мог лишь закрываться, да и то до первого трюка со стороны кагана. На сей раз меня спас какой-то простой солдат. Он рискнул запрыгнуть на остатки сундука, размахивая здоровенной секирой с двойным лезвием, отбивая предназначенные мне удары. Кто-то подал мне руку, выдёргивая из плена. Я тут же вернулся на баррикаду, прикрывая солдата спасшего меня. Но было поздно, он получил в правый бок, однако продолжал драться, не обращая внимания на боль и потерю крови. Мы отчаянно рубились плечом к плечу, покуда каганы вновь не отлетели от нашей баррикады. Только тогда смерть взяла верх над лихим солдатом, рухнувшим ничком с баррикады.

Ещё до того, как каганы начали новую атаку нам пришлось покинуть наши позиции, обрушилась стена дома, прикрывавшего нас справа, и оттуда грозили ворваться в образовавшуюся брешь новые враги.

С крыши одного из домов буквально нам на головы спрыгнул Са. Сам он и его да-дао были залиты кровью, в левой руке он держал моё копьё.

— Не бросай больше своё оружие, — усмехнулся он, кидая его мне. — Тут всё же бой идёт. Отходите к полководцу У, — бросил он остальным, занимая оборонительную позицию, — он готовит контратаку. Я — прикрою.

— Я тоже, — отмахнулся я, вставая рядом с ним. — Полководец У, едва увидев меня, посадит под замок, а ещё хочу принести хоть какую-то пользу здесь и сейчас.

— Как хочешь, — пожал плечами Са и тут я понял, что сам он не собирается возвращаться, он принимает последний бой.

Размышлять над этим было некогда, потому что каганы преодолели-таки полуразрушенную баррикаду и теперь неслись во весь опор прямо на нас. Са не стал ждать удара и прыгнул им навстречу, раскручивая да-дао. Первых врагов он буквально скосил ещё на лету, дальше принялся прыгать по плечам каганов и лошадиным крупам, вне зависимости от того, сидит в седле кто-нибудь или нет, раздавая удары направо и налево. Я был не столь могучим воином, поэтому остался стоять, ожидая когда опешившие каганы поймут, что у них не один, а два противника.