Я вновь остался без оружия, но и без особенных надежд на спасение. Не думаю, что моего мастерства рукопашного боя хватит, чтобы победить эту тварь, даже не будь она вооружена да-дао. Однако же смельчак, решившийся противостоять уроду всё же нашёлся. Им оказался, к моему крайнему удивлению, Гоку, в руках у которого буквально из ниоткуда возник его боевой посох. Ловкий мальчишка подставил середину его под лезвие да-дао — и как ни странно посох выдержал, хотя до того лезвие легко крошило камни. Он отвёл да-дао в сторону, опёрся на один конец посоха и лихо прыгнул вперёд, буквально выстрелив в монстра обеими ногами. Тот покачнулся, удержав равновесие, и крутанулся на месте, нанося мощный удар, используя инерцию разворачивающегося тела, да ещё такого громадного. Гоку не стал блокировать его, понимая, что его просто сметёт силой удара, он попросту перепрыгнул да-дао, одновременно ударив в ответ своим посохом в морду урода. Монстр легко качнул головой, закрываясь от посоха массивным рогом. Гоку приземлился на пол, едва не поскользнувшись на очередной луже крови, и тут же скрылся за разбитым столом.

В этот миг разнесённую на куски трапезную озарил белоснежный свет. Я обернулся на него и увидел, хоть и не сразу узнал, Сандзо. Монах стоял в нескольких шагах от монстра, творя загадочные для меня знаки и одними губами шепча молитвы. От его фигуры оторвались несколько белоснежных лент шириной в ладонь, они опутали монстра, спеленав, как ребёнка, и тут он начал меняться. Гад уменьшался в размерах, мускулы на его теле буквально сдувались на глазах, на уродливой морде проступали человеческие черты, рога отвалились и исчезли, рассыпавшись прахом. И вот перед нами на коленях стоит смутно знакомый парень в изодранной одежде, какую носят каганы, преимущественно воины, лицо и грудь которого украшают сине-чёрные синяки, один глаз стремительно заплывает. Не смотря на это я узнал его. Это был тот самый молодой каганский воин, развернувший отряд после гибели Кулай-богатура.

— Серый шаман превратил его в это подобие человека, — заключил Чо, выбиваясь из-за баррикады, где укрывались они с Са. — Дав колоссальную силу для того, чтобы он совершил некое определённое деяние.

— Проще говоря, прикончил нас, — добавил Са, вытряхивая из рыжей шевелюры щепки и осколки камня.

— Он умирает, — ни с того ни с сего бросил Чо, — время, отпущенное ему шаманом истекает.

— Ты можешь помочь ему? — зачем-то спросил я.

Чо в ответ лишь покачал головой.

Тем временем сияние, которым исходил Сандзо погасло, ленты, опутывавшие кагана исчезли и остался лишь юноша, медленно умирающий на полу перед нами. Мы все просто стояли и глядели на него и ничего не могли поделать для его спасения. Когда жизнь покинула молодого кагана, несколько монахов по сигналу подошедшего настоятеля подняли его и вынесли из трапезной.

— Его похоронят, — сказал он, — как должно. Давайте покинем трапезную, мы отужинаем в моей келье. Там же обсудим сей прискорбный инцидент.

— Это нападение может быть как-то связано с вашим появлением у нас, Вэй-ли, — твёрдо произнёс Шиминь.

— Это так, — признал я. — Дело в том, что я убил предводителя отряда каганов. Этот юноша решил мне отмстить.

— Однако пострадал весь монастырь.

— Не стоит обвинять нашего спутника, настоятель Шиминь, — неожиданно встрял Чо, обычно молчавший на таких разговорах. — Если кто и виновен в гибели наших людей, то это — серый шаман, превративший молодого кагана в чудовище.

Похоже, к словам мастера Белого лао, которым являлся немногословный юноша, прислушивался и сам настоятель, хотя Чо не был ни горным, ни даже простым монахом лао. Потому что Шиминь сменил гнев в отношении меня на милость.

— Я прошу простить меня, юный Вэй-ли, — сказал он, — я несколько потерял контроль над собой из-за гибели братьев. Ты проявил себя с лучшей стороны, без оружия встав на пути чудовищного творения каганского шамана. Поэтому я слушаю тебя, что ты желаешь получить в награду за свою храбрость?

— Для себя я не хочу ничего, настоятель Шиминь, — покачал головой я. — Я лишь прошу о помощи для своего предводителя.

— Видимо, он действительно достоин нашей помощи, — задумчиво произнёс Шиминь, — если ему служат такие люди, как ты, юный Вэй-ли.

Выходит, мои слова относительно мастеров Чжоу и Чина практически ничего для настоятеля не стоили. Видимо, он из тех людей, для которых реальные люди и их поступки значат куда больше нежели слова.

Ночью ко мне явился Ши. Он возник в моей келье, вышел из тёмного угла. Я долго не мог понять — сплю ли или же нет, однако вскоре плюнул на эти размышления и сел на кровати.

— Очень странное место, — произнёс Ши, присаживаясь на край небольшой стоявшего в келье стола. — И сила вроде разлита в воздухе, а не дотянешься никоим образом. Надо добраться до капища. Идём.

Говорить Ши, что я спать хочу и, вообще, устал с дороги было бесполезно. Пришлось подниматься и идти вслед за ним, лишь накинув одежду, зашнуровывать её пришлось уже на ходу. Всю дорогу я отчаянно жалел об оставленном у ворот копье, куда больше чем при встрече с рогатым монстром. Хотя оно бы меня не спасло, едва мы приблизились к единственной во всём монастыре закрытой на засов двери, как нас окружили призраки, отдалённо похожие на людские фигуры.

— Кто посмел проникнуть сюда?! — прогремел голос настоятеля Шиминя. — Юный Вэй-ли, — через мгновение заключил он, — ты привёл-таки в монастырь шпиона. Вчерашнее чудовище служило лишь для отвода глаз!

Ши начал меняться на глазах, прямо как давешний каган, вот только место лжемонаха занял тот самый беловолосый человек с западными чертами лица, одетый в чёрный плащ. Именно он спорил с кем-то в моём сне-бреду за мою душу и отспорил её у черноусого крепыша.

— Я слышал о тебе, получивший силу богини мёртвых древнего мира, — произнёс невидимый Шиминь. — Ты пришёл за её силой, обманом проникнув в монастырь, поэтому я говорю тебе — убирайся! И забудь дорогу сюда на веки вечные. Со всеми нами тебе не справиться. Юный Вэй-ли останется с нами.

— Он — мой, — отрезал Ши, хотя наше имя подходило ему сейчас, как корове седло. — Я отспорил его жизнь у Владыки Подземного мира и не намерен отдавать его вам за просто так.

— Он останется здесь! — Это уже Сандзо. Он появился в коридоре, вновь полыхая белоснежным светом, начал надвигаться — другого слова не найти — на Ши. — Ты не имеешь больше власти над ним, Делакруа!

— Не тебе говорить такие слова, монашек, — отрезал изменившийся Ши, которого Сандзо назвал Делакруа — вот это имя как нельзя лучше подходило ему. — Я могу стереть тебя в порошок.

Их взгляды скрестились подобно клинками западных шпаг, мне даже показалось, что я услышал скрежет стали. Ни один не отвёл глаза, безмолвную дуэль прервал настоятель Шиминь.

— Довольно! — осадил обоих невидимый настоятель. — Убирайся отсюда, Делакруа! Я не пожалею никаких сил, чтобы выгнать тебя, даже если после этого от монастыря останутся лишь руины.

— Я уйду, — неожиданно покладисто отозвался Делакруа, — но я ещё вернусь. — Следующие слова были обращены ко мне: — Ты исполнил свой долг передо мной и отныне свободен от каких-либо обязательств по отношению ко мне. Прощай, Вэй-ли. — И он исчез.

Это не было дурным сном или галлюцинацией, не смотря на то, что я проснулся в своей постели и одежда была аккуратно сложена именно так, как я оставил её вчера вечером. Однако когда я заговорил о ночном происшествии с Сандзо, тот лишь пожал плечами и сказал, что мне просто приснился кошмар и не более. Са на его месте не был столь дипломатичен и прямо заявил мне, что все ночные похождения были лишь плодом моего разгулявшегося после сражения с чудовищем воображения, мне лучше всего считать именно так, а не иначе. Я лишь пожал плечами в ответ на его достаточно резкую отповедь и больше ни словом не обмолвился об этих событиях.