Я замер с отвисшей челюстью, забыв, как дышать, боясь спугнуть прекрасное видение, а мимо меня проплывали два незабвенных образа, окутанных в сизо-синюю дымку, и, казалось, что вся эта мечущаяся толпа расступается в стороны, освобождая им путь. Я так и стоял, не в силах оторвать взгляд, пока парочка готов не скрылась из виду.
Вот тогда-то я и повернулся членом к этой субкультуре, проникся идеологией, понял, что молчаливый похуизм — это моё. Потихоньку сменил гардероб, следуя принципу Генри Форда, а затем влился в местную готскую тусовку, где сначала показалось весело, потом скучно, а вскоре, и вовсе надоело.
Так, под воспоминания, окрашенные в черно-металлические оттенки, перетекаю в горизонтальное положение и почти засыпаю. Вздрагиваю от вибрации телефона под боком. Смс от тебя. Сердце подпрыгивает к горлу. Стук колес и стук моего сердца, кажется, сливаются в единый бешеный ритм, и, как следствие, сна ни в одном глазу. «Ты скучаешь? Как же так?» — в мыслях удивляюсь твоему сообщению. — А я думал, что ты развлекаешься от души». Пишу тебе о своих переживаниях по поводу твоего несостоявшегося свидания. Надежда с горькой перчинкой злости закрадывается в душу. Неужели не случилось?
Но ты, как всегда, честен в своем ответе. Как больно. Утыкаюсь лицом в колени. Уже собираюсь отключить телефон, отправив тебе наилучшие пожелания, но тут приходит вызов.
Ты звонишь, но вокруг тихо посапывает вагон уставших людей. Сбрасываю звонок и набираю тебе сообщение с просьбой перейти на смс. И оно приходит спустя мгновенье. Орет на меня большими буквами, спрашивая, с кем я сплю.
Ахреневаю с такой наглости. Сам-то хорош! А я не только ни с кем не сплю, я уже вообще не сплю, а зажимаю себе рот рукой, чтоб не перебудить полвагона своим хохотом. Ты снова ревнуешь?! Афигеть! Очухавшись от первоначального шока, уверяю тебя, что сплю я, ни мало ни много, с целым вагоном теток и дядек. Заодно тонко намекаю на сбой в твоем психическом состоянии.
Следующее твое сообщение вообще выбивает почву из-под моих ног. Так мой диагноз был верен, ты не играл? Ты действительно влюблен? Я взволнован, в смятении. То, что я себе накрутил, было чистейшей воды моим собственным вымыслом. Я сам себе задурил мозги, совсем запутался.
Мне нужно время, чтобы разобраться. Отсылаю тебя спать, понимая, что разговор наш переходит на такую тему, которая не обсуждается в переписке. Огни, проносящиеся за окном, освещают вагон. Мерное постукивание колес и храп, раздающийся из соседнего купе. Сижу в ступоре, не могу прийти в себя и подпрыгиваю, когда звякает телефон.
Стихи. Несколько строк и столько чувств. Перечитываю. Просто чувствую, как тебе больно и смутно на душе. И эта смута передается мне. И чего тебе не спится, а вернее, нам?
В мыслях вертятся слова, строчки, образы, просятся на бумагу. Включаю маленький светильник, что над головой, вижу, как ворочается Лиска на соседней полке. Роюсь в рюкзаке, матерясь про себя. Достаю подарок систер: небольшой блокнот с мелким, как я, красавчиком Джаретом Лето на обложке. Становится смешно, когда вспоминаю, сколько лет капал слюной на этого заморского рокера. Кто же знал, что мое Лето было так близко, и оно далеко не мелкое.
От этих мыслей на душе становится тепло и спокойно. Я лечу в этом грязном вагоне прочь, но всей своей душой стремлюсь к тебе в своих незамысловатых строчках и образах. Вкладываю всего себя, свои чувства, желая, чтобы ты понял, прочувствовал то, что мне так трудно сказать, глядя глаза в глаза, и, более того, признаться самому себе.
Кидаю взгляд в окно. Поля с темной полосой леса пролетают перед глазами под мерный стук колес. Яркая полоса пробуждающегося дня. Прикрываю глаза и проваливаюсь в сон.
Пять утра, я не выспался, но проводница уже всех пинает, напоминая про закрывающийся туалет и белье. Еще ничего не началось, а я уже устал. Опять бессонная ночь, опять вымотанные нервы и опустошенная голова. Я уже ничего не хочу, мысленно еду домой в свою нору, чтобы укрыться от всего и всех.
Собираемся потихоньку на выход. Алиска, как чучело, растрепанная, старается по-быстрому навести марафет. Я готов, сижу и тупо смотрю в пустой экран ляфона. Как-то жмет за ребрами, не хочу улыбаться, но упрямо тяну губы в весёлый смайлик. Поезд останавливается, мы ждем, когда все торопыги покинут вагон. Спешить некуда. Последними вытряхиваемся на платформу, решив до начала феста убить время в Макдаке, с относительным комфортом позавтракать, заправиться неплохим кофе и просто отдохнуть перед напряженным и насыщенным событиями днем.
А-А-А!!! Если вы никогда не были на Анимефесте, то вы не имеете представления о том, что такое дурдом. Ты словно окунаешься в другой мир. Музыка, танцы, ебанутая на всю башку молодежь в невероятных прикидах… Шоу, мать его. Но до чего же драйвово! Отстояв длиннющую очередь на входе, мы с Лиской попадаем в ДК, которое на эти два дня превращается в обитель отаку. Сразу направляем стопы по соответствующим сортирам, чтоб переодеться в своих персонажей.
Через полчаса вижу идущую ко мне подругу в образе Хильды из зачетного аниме «Вельзевул», в черном платье с белым кружевом по подолу. В высоченных сапогах на шнуровке, с заплетенными в причудливую прическу желтыми волосами. Одно слово — няшка!
Я стою у гардероба в костюме школьника с выпущенной из брюк рубашкой. На голове черный коротко стриженный парик. Достаю из рюкзака куклу, которую в приличном обществе и показать стремно, но здесь самое оно. Нормик! Беру свою спутницу под руку, голожопого мальца под мышку, и мы идем в заполненный галдящей толпой зал.
The Show Must Go On.
Двенадцать часов спустя заваливаемся обдолбанной впечатлениями компанией в японабар, полуподвальное помещение с яркими китайскими фонариками абажуров и большими деревянными столами для внушительной компании. Усаживаемся в зал для некурящих, в самый дальний угол у окна.
Заказываем кофе, рамен, суши-роллы, а кое-кто и пиво, словом, все как положено у истинных джапанистов. Я понимаю, что к алкоголю лучше не присасываться, ибо пьянею в два счета и просто вырублюсь, ведь которые сутки провожу с относительными пересыпами и абсолютным нервотрепом.
В крови плещется адреналин ярко проведенного дня. Устраиваюсь у окна, достаю забытый в суете дня телефон, который отключил еще в Макдаке. Думаю, что ты, наверное, звонил или писал.
Включаю гаджет, и мои предположения подтверждаются: тут же приходит несколько смс о том, что ты звонил. Просматриваю и вижу нераскрытое ммс. Сообщение раскрывается на дисплее новым стихом, написанным на листе бумаги.
Я взволнован, и на какой-то миг весь мир отдаляется, превращается в сплошной белый шум. Я не слышу своих спутников, которые весело галдят под боком, не вижу поставленную передо мной чашку бодрящего напитка. Я вижу только строки, написанные твоей рукой, идущие из твоей души. Все недавние сомнения и тревоги становятся настолько далекими, что кажутся нереальными. Не знаю, каким местом, но я чувствую, что ты не спишь и ждешь весточки от меня. Я встаю и выхожу на улицу. Мне просто нужно сейчас услышать твой голос.
Всего несколько гудков, которые кажутся вечностью, я слышу такой любимый голос и… Меня понесло. Говорю и не понимаю, что несу. Слова льются, я не особо задумываюсь над ними. Не замечаю, как называю тебя любимым. Сердце начинает еще быстрее гнать кровь. Может быть, за своим извечным стебом я скрываю бешеное волнение. Осознаю, что совсем не то хотел сказать, но слова уже слетели с губ, и радуюсь, когда приходит Лиська и зовет вернуться в компанию. Да, сейчас мне нужно остановиться, остыть, пока не наговорил тебе еще чего лишнего. Понимаю, что веду себя как тот, у которого все на языке. Я не пил, но как будто в хламину пьян.
Скучаю, хочу пообщаться с тобой, но стоять всю ночь на холоде не комильфо, а разговаривать в шумной компании просто нереально. Предлагаю тебе перейти на переписку и сбрасываю звонок. Возвращаюсь в кафе, надеясь, что ты напишешь, не обидишься на те слова, что только что тебе наговорил. И ты написал.
