Я шагал по лесу, глядя как над верхушками деревьев медленно поднимается багровый шар солнца. Точно также вставало оно, когда я отправлял на встречу с предками Чека'Исо, точно также вставало, когда двое нанятых Лучией гробокопателей вырывали из кладбищенской сырой земли гроб с моим телом, в которое еще не вернулась душа, вынутая на время прекрасной салентинкой. Откуда-то с юга набегали тучи, довольно быстро скрывшие дневное светило, брызнул дождь, тяжелые капли ударили по лицу и плечам. Я поднял лицо к в момент посеревшему небу, подставляя лицо тугим струям весеннего ливня, смывавшим кровь и грязь, я словно вновь рождался на этот свет...

Из чащи вновь, как и тем мрачным утром похорон Чека'Исо, вышел белый волк, на ходу облизывая окровавленную морду. Я посмотрел в его желтые глаза, задавая немой вопрос, как всегда задавал своему другу. "Лежар?" - молчал я. "Лежар", - молчал в ответ волк, слизывая кровь. Мы синхронно вскинули головы к серому небо, заливаясь воем горького торжества и тризны по погибшему другу и брату...

На подходах к городу меня встретил де Морней. Лошадь под ним плясала и он едва управлялся с ней одной рукой - вторая покоилась на перевязи.

- Елена, - бросил он мне в лицо, забыв о приличиях и этикетах, - лежит без сознания. Отец, граф, нашел ее такой в спальне и привез к нам. Она ни жива ни мертва...

Мой собственный конь все еще подозрительно косился на меня и нервно храпел, чуя волчий дух, которым я успел пропитаться насквозь, но уже не сопротивлялся так отчаянно моим попыткам его успокоить и ехать ровно. Сейчас же, услышав слова Андре, я ударил его пятками, щелкнул поводьями, пуская жеребца в галоп. Маркиз отстал уже через пару минут, я же буквально влетел в замок, спрыгнул с коня, не поглядев даже, позаботятся о нем или нет. Пробежав через весь замок едва ли не быстрее лошади, я расшвырял собравшихся у комнаты, где лежала Елена, доброжелателей и с криком: "ПРОЧЬ! ПРОЧЬ ВСЕ!!!" - ворвался в комнату. Остановил меня лишь пустой взгляд старого графа, сидевшего у постели дочери. Я замер на мгновение, весь гнев мой мгновенно угас, трагедия отца, теряющего любимую дочь, куда уж мне-то...

Я положил ему ладонь на плечо и кивком попросил отойти, чтобы дать мне заняться ей. Когда граф встал, я присел на его место, склонился над Еленой, рванув зубами эльфийский браслет. Этому также научил меня Чека'Исо, в нарушение еще более древних и строгих запретом нежели те, что наложены на искусство боя. Тонкая струйка белого не то порошка не то жидкости сорвалась с моего запястья, упала на губы Елены, - вместе с ней я отдавал ей частичку своей души, своей жизни. Век эльфов долог и они легко расстаются с каплями жизни, которых у них целый океан, но для человека - предупреждал меня Чека'Исо - чей век короток, эта процедура может стать опасным. Сейчас меня это интересовало меньше всего, только жизнь Елены - вот, что имело значение для меня и более ничего.

И вот щеки ее порозовели, дыхание из прерывистого и то и дело обрывающегося стало вполне нормальным. Лишь тогда я позволил себе потерять сознание, вновь рухнув в бездну небытия...

Рыцарь, закованный в полный доспех, дополненный доисходным топхельмом, поднял шлем и поглядел на Делакруа, шагающего через лес. Он так и не узнал о предательстве своего раба - Рыцаря Смерти Хайнца - взорвавшееся капище Килтии уничтожило всех посланцев Совета Праха и Пепла, не оставив от них ровным счетом ничего.

- Ты задержался в Ниме дольше чем планировал, - произнес Хайнц.

- Все обернулось несколько не так, как мне бы хотелось. Заговорщики оказались или глупцами или напыщенными индюками или вовсе - безумцами, а мантикора, напоенная силой Килтии, подохла. Ее смерть запечатала капище навеки, не знаю даже, что теперь может открыть его. С другой стороны, все не так и плохо. Это капище больше не беспокоит меня.

- И куда мы отправимся теперь? - поинтересовался Рыцарь Смерти, поднимаясь.

- В Страндар, - ответил Делакруа, - корабль на этот остров отправляется через неделю или Гимараэнша на севере Коибры, так что нам стоит поторопиться.

- Что мы там забыли? - Хайнца совершенно не прельщала возможность путешествия по королевству, объятому пламенем гражданской войны, уже получившей яркое именование Войны Львов.

- Именно оттуда Мартин де Муньос вернулся Сиднеем Лосстаротом. Я должен узнать как это произошло.

Конец.

январь - февраль 2005

Человек человеку волк.

Фиана - провинция на юге Адранды славиться задиристостью и отвагой своих жителей (вроде Гаскони).

Конкиста - неудачная попытка колонизации лесов диковатых эльфов.

Панга - прямой и одновременно обоюдоострый меч. Ассегай - длинное копье с вытянутым шилообразным лезвием, часто украшалось бунчуками из волос или львиных грив или полосками шелка.

Знак Господень - нательный знак, носится под одеждой (на одежде - только клирики) после Посвящения Господу.

Замковики - рыцари Замкового братства.

Мать Милосердия - в общих чертах этот канонический символ Веры сходен с земной Божьей Матерью.